Она прошла так с четверть мили, затем вдруг как-то боком понеслась по мягкому песку. И остановилась там, где лежал на спине молодой человек.
— Ты в воду пойдешь, синь мой глаз? — спросила она.
Молодой человек вздрогнул, правая рука его дернулась к отворотам махрового халата. Он перевернулся на живот, с глаз его спала колбаса полотенца, и он сощурился на Сибил.
— Эгей. Привет, Сибил.
— Ты в воду пойдешь?
— Я тебя ждал, — ответил молодой человек. — Что нового?
— Что? — спросила Сибил.
— Нового что? Что у нас в программе?
— Мой папа завтра прилетает на самом лёте, — ответила Сибил, пиная песок.
— Только мне в лицо не надо, детка, — сказал молодой человек, придержав девочкину лодыжку — Что ж, папе твоему уж давно пора объявиться. Я жду его с минуты на минуту. С минуты на минуту.
— А где дама? — спросила Сибил.
— Дама? — Молодой человек стряхнул песок с редких волос. — Трудно сказать, Сибил. Может оказаться где угодно — в тысяче мест. У парикмахера. Красить волосы в норковый цвет. Или у себя в номере мастерить куклы для бедных детишек. — Растянувшись на животе, он поставил один кулак на другой, а сверху утвердил подбородок. — Спроси у меня еще что-нибудь, Сибил, — сказал он. — Отличный у тебя купальник. Синие мне особенно нравятся.
Сибил воззрилась на него, затем перевела взгляд на свой выпирающий животик.
— Он желтый, — сказала она. — Это желтый.
— Правда? Подойди-ка ближе.
Сибил шагнула вперед.
— Ты абсолютно права. Какой же я дурень.
— Ты в воду пойдешь? — спросила Сибил.
— Я всерьез над этим раздумываю. Очень много над этим думаю, Сибил, ты будешь рада, когда узнаешь.
Сибил потыкала ногой небольшой резиновый матрас, на который молодой человек иногда клал голову.
— Он сдулся, — сказала она.
— Ты права. Надуть его надо побольше, чем я готов. — Он убрал кулаки и уперся подбородком в песок. — Сибил, — сказал он. — Ты прекрасно выглядишь. Приятно тебя видеть. Расскажи мне о себе. — Молодой человек вытянул руки и взялся за девочкины лодыжки. — Я Козерог, — сказал он. — А ты?
— Шэрон Липшуц сказала, ты ей дал посидеть за пианино, — сказала Сибил.
— Шэрон Липшуц так говорила?
Сибил рьяно закивала.
Молодой человек отпустил ее лодыжки, подобрал руки и улегся лицом на правый согнутый локоть.
— Что ж, — сказал он, — ты же знаешь, как оно бывает, Сибил. Я сидел и играл. Тебя нигде не видно. Подошла Шэрон Липшуц и села рядом. Я же не мог ее столкнуть, правда?
— Мог.
— Нет-нет. Нет. Я не мог так поступить, — сказал молодой человек. — Но я тебе скажу, что я сделал.
— Что?
— Я сделал вид, что она — это ты.
Сибил тут же нагнулась и стала копать ямку в песке.
— Пошли в воду, — сказала она.
— Хорошо, — ответил молодой человек. — Кажется, у меня получится.
— А еще придет — ты ее столкни, — сказала Сибил.
— Кого столкнуть?
— Шэрон Липшуц.
— A-а, Шэрон Липшуц, — произнес молодой человек. — Все время слышу это имя. Смешивает желанья и память.[51] — Он вдруг поднялся во весь рост. Посмотрел на океан. — Сибил, — сказал он. — я знаю, что мы сделаем. Мы поищем банабульку.
— Кого?
— Банабульку, — сказал он и развязал пояс халата. Потом снял халат совсем. Плечи у него были бледные и узкие, а плавки — ярко-синие. Халат он сложил сначала вдоль, затем три раза поперек. Полотенце, раньше лежавшее у него на лице, он развернул, расстелил на песке, а сверху положил халат. Нагнулся, сунул матрас под правую руку. А левой взял за руку Сибил.
Вместе они направились к океану.
— Полагаю, в свое время ты повидала немало банабулек, — сказал молодой человек.
Сибил помотала головой.
— Нет? Где ж ты живешь тогда?
— Не знаю, — ответила Сибил.
— Да знаешь. Должна же знать. Шэрон Липшуц вот знает, где живет, а ей всего три с половиной года.
Сибил резко остановилась и выдернула руку. Подобрала обычную морскую ракушку и с подчеркнутым интересом уставилась на нее. Потом выбросила.
— Корявая Роща, Коннектикут, — произнесла она и зашагала дальше, выпятив животик.
— Корявая Роща, Коннектикут, — повторил молодой человек. — А это часом не где-то рядом с Корявой Рощей, штат Коннектикут?
Сибил посмотрела на него.
— Я там и живу, — раздраженно сказала она. — Я и живу в Корявой Роще, штат Коннектикут.
Она отбежала на несколько шагов вперед, ухватила левую ногу левой рукой и еще пару-тройку шагов проскакала так.
— Ты себе не представляешь, насколько мне стало яснее, — сказал молодой человек.
Сибил отпустила ногу.
— А ты читал «Негритенка Самбо»?[52] — спросила она.
— Забавно, что ты спросила, — ответил он. — Я как раз дочитал его вчера вечером. — Он нагнулся и снова взял девочку за руку. — И как тебе? — спросил он.
— А тигры там бегали совсем вокруг дерева?
— Я думал, вообще не перестанут. Столько тигров я никогда не видел.
— Там всего шесть было — сказала Сибил.
— Всего шесть? — воскликнул молодой человек. — Ты считаешь, шесть — это всего?
— А тебе нравится воск? — спросила Сибил.
— Что мне нравится? — переспросил молодой человек.
— Воск.
— Очень. А тебе?
Сибил кивнула.
— А оливки нравятся? — спросила она.
— Оливки — да. Оливки и воск. Никуда без них не хожу.
— А Шэрон Липшуц тебе нравится? — спросила Сибил.
— Да. Да, нравится, — ответил молодой человек. — И особенно мне в ней нравится то, что она никогда не делает гадостей собачкам в вестибюле отеля. Тому комнатному бультерьеру, например, который живет с канадской дамой. Ты, может, мне и не поверишь, но есть такие девочки, которым нравится тыкать в эту собачонку палками от воздушных шариков. Шэрон так никогда не делает. Она всегда милая и добрая. Вот поэтому она мне так нравится.
Сибил молчала.
— А мне нравится свечки жевать, — наконец сказала она.
— Кому ж не нравится? — сказал молодой человек, ступая в воду. — Ой какая холодная. — Он бросил матрас на воду. — Нет, Сибил, погоди секундочку. Давай зайдем поглубже.
Они побрели дальше, пока вода не заплескалась у Сибил вокруг талии. Тогда молодой человек поднял девочку и уложил животом на матрас.
— Ты разве купальную шапочку не носишь? — спросил он.
— Не отпускай, — скомандовала Сибил. — Держи меня, ну.
— Мисс Карпентер. Прошу вас. Я знаю, что делаю, — сказал молодой человек. — Только не пропусти банабулек. Сегодня самый день для банабульки.
— Я ни одной не вижу, — сказала Сибил.
— Это понятно. Повадки у них очень причудливые. — Он толкал матрас дальше. Вода еще не поднялась ему до груди. — И жизнь весьма трагичная, — сказал он. — Ты знаешь, что они делают, Сибил?
Та покачала головой.
— Ну, они заплывают в норку, где лежит много бананов. Когда они туда вплывают, на вид они — очень обыкновенные рыбки. Но внутри они ведут себя, как свинки. Да я вообще знал одну банабульку, которая заплыла так в бананорку и слопала целых семьдесят восемь бананов. — Он подтолкнул матрас с пассажиркой на фут ближе к горизонту. — Естественно, их внутри так разносит, что они уже не могут выбраться из норки. Не пролезают в дверь.
— Не очень далеко, — сказала Сибил. — И что с ними потом?
— С кем что потом?
— С банабульками.
— А, когда они налопаются бананов и не могут выплыть из бананорки?
— Да, — сказала Сибил.
— Ну, мне очень не хочется тебе говорить, Сибил. Они умирают.
— Почему? — спросила Сибил.
— Ну, на них нападает бананемочь. Ужасная болезнь.
— Вон ползет волна, — тревожно сказала Сибил.
— Мы не обратим на нее внимания. Мы ей покажем нос, — сказал молодой человек. — Как два задаваки. — Он взялся за лодыжки Сибил и нажал вниз и вперед. Матрас вспорол гребень волны. Светлые волосы Сибил окатило, но вопила она с удовольствием.
Рукою, когда матрас выровнялся, она откинула с глаз размазанную мокрую прядку и сообщила:
— Я только что видела.
— Кого видела, милая?
— Банабульку.
— Господи, не может быть! — сказал молодой человек. — А у нее во рту были бананы?
— Да, — сказала Сибил. — Шесть штук.
Молодой человек вдруг взял мокрую ногу Сибил, свисавшую с матраса, и поцеловал в стопу.
— Эй! — повернувшись, произнесла хозяйка ноги.
— Сама эй! Возвращаемся. Тебе уже хватит?
— Нет!
— Извини, — сказала он и стал толкать матрас к берегу, пока Сибил не сползла в воду. Оттуда уже молодой человек нес его в руках.
