на ходу влезая в пальто.
Констебль уголовного розыска Кристин Эссон вышла из здания полицейского участка на Гэйфилд-сквер, посмотрела направо, налево и села в “сааб” Ребуса.
– Я смотрю, все та же развалина, – сказала она, захлопывая дверцу.
– Ты это про меня или про мою машину?
Эссон решила улыбнуться. Она коротко стригла темные волосы, отчего, по мнению Ребуса, походила на Одри Хепберн, хотя Шивон Кларк так не считала.
– Зайти не пожелал?
– Незачем намекать людям, что одно дело как-то связано с другим.
– Далеко продвинулся с Эллисом Мейклом?
– Мне не хватает эрудиции, Кристин. Я просмотрел все материалы из соцсетей, но только насчет Эллиса и Кристен. А я бы хотел знать, что говорили их многочисленные друзья – и до убийства, и после.
– Только друзья или члены семьи тоже?
– Чем больше народу, тем лучше.
Эссон надула щеки и с шумом выдохнула.
– Ну и просьба.
– Ты хочешь сказать – ее трудно выполнить?
– Ее выполнение займет много времени, – поправила Эссон. – В идеальном мире я завела бы пару фейковых аккаунтов, френдила бы всех подряд, дожидалась бы, чтобы запрос приняли, общалась бы в чате… – Она взглянула на Ребуса: – Странно, но в Сети люди часто рассказывают о себе незнакомцам такое, чего не рассказали бы и самым близким.
– Похоже, дело долгое.
– Определенно. Несколько недель, а то и больше.
– А если это не вариант…
– Тогда я бы просто прочесывала все подряд, встревала бы в ветки комментариев, вставляла свои два слова. Может, в итоге меня бы забанили или заблокировали. К тому же многие подростки общаются в Снапчате, а там сообщения стираются. И еще имей в виду: если подростки что-то болезненно воспринимают, они все будут держать при себе… – Эссон помолчала, глядя на Ребуса. – Когда примерно ты перестал меня слушать?
– Пару фраз назад.
Эссон снова улыбнулась.
– Но есть и хорошие новости. Я могу заниматься соцсетями в свое свободное время. И мне бы очень помогло, если бы ты поделился со мной информацией. Аккаунты и ники убийцы и жертвы, имена их друзей и родных…
– Могу прислать по электронной почте.
– Только не на рабочий адрес. – Эссон взялась за телефон. – Я скину тебе свой адрес.
Они подождали; наконец телефон Ребуса тренькнул.
– Готово.
– Спасибо, Кристин. Когда закончу, с меня причитается.
Эссон никак не отреагировала, но ее лицо затуманилось.
– Джон, мы все вкалывали по тому делу как черти. И добились верного результата.
– Не сомневаюсь.
– И все же ты ищешь упущения, благодаря которым семья сможет оспорить приговор. И если ты их найдешь, мы окажемся в дураках. – Эссон помолчала. – С другой стороны, я вижу, какая мерзость творится между Шивон и АКО. Странно только, что нам, чтобы урыть их, самым придется вывозиться по уши.
– Я потом помогу вам прибраться.
– Неужели! Это что, твоя отличительная черта?
– По-моему, кое-кто уже начал лить воду.
– Точнее, сливать информацию, – заметила Эссон.
Она открыла дверцу и выбралась из “сааба”.
26
Всю дорогу до полицейского участка Несс спрашивал, в чем дело. Шивон Кларк и Рид подкараулили его у главного входа в “Лок-Несс Продакшн” и разрешили позвонить помощнику уже в машине. Несс предупредил его, что задерживается и, может быть, появится только после обеда. Потом он задал полицейским вопрос: в чем дело?
– У вас есть адвокат? – ответил вопросом на вопрос Рид. – Если нет, он будет вам предоставлен.
Несса, пока вызывали адвоката, оставили помариноваться в допросной. Эмили Краутер отнесла ему чашку жидкого чая.
– Все еще считает, что я могу сниматься в кино, – отчиталась она по возвращении.
Сазерленд между тем сдержал слово. Несмотря на умоляющие взгляды Кларк и Рида, он, когда прибыл адвокат, позвал с собой в допросную Гэмбла. Фил Йейтс сходил за аппаратурой для видео и звукозаписи.
– Тут вы, мистер Несс, человек привычный, – заметил он.
– Мне больше нравится быть по ту сторону камеры, – ответил Несс.
В допросной было душно, обогреватель включили на полную мощность. Пиджак Несс повесил на спинку стула, верхнюю пуговицу рубашки расстегнул. Но адвокат, Келвин Броди, отлично знал полицейские трюки и попросил, во-первых, убавить обогреватель, а во-вторых, открыть дверь.
– Мы же не хотим, чтобы допрос отменили из-за угрозы здоровью, а также из-за нарушений техники безопасности?
Шивон Кларк уже случалось видеть Броди в суде. Она ожидала, что адвокатом Несса окажется спец по договорам в сфере бизнеса, но Броди был до мозга костей адвокатом по уголовным делам. Кларк хотела предупредить об этом Сазерленда, но босс уже удалился в допросную и закрыл за собой дверь, оставив в коридоре и ее, и всю остальную группу.
Им оставалось только ждать.
Краутер нарыла кое-что еще на оператора-постановщика и инженера звукозаписи и теперь консультировалась, готовясь к завтрашнему дню. Фокс и Лейтон пребывали в собственной маленькой империи, появляясь в кабинете следователей лишь для того, чтобы дозаправиться кофе и чаем.
– Про Чаггабугов что-нибудь слышно? – спросила Шивон у Фокса, когда он подошел к ее столу.
– Нет.
– Собираешься рассказать им про отпечатки?
– Сомневаюсь, что это понадобится. У них, похоже, нет недостатка в источниках.
– Вот поэтому ты и должен успеть первым. Сделай вид, что хочешь быть полезным. Они же действительно рано или поздно сами все узнают.
Фокс кивнул, признавая ее правоту, и ушел звонить, а Шивон занялась собственным телефоном. Пришло сообщение от Ребуса – он спрашивал, что нового, но она проигнорировала его. Та же участь постигла Лору Смит, которая сообщала, что кое-что свеженькое “сорока на хвосте принесла”. Это означало, что кто-то в лаборатории проболтался. Или кто-то из прокурорских. Или старший инспектор Моллисон начал распространять вести по полицейским участкам Феттс и Сент-Леонардс. Особого смысла строить догадки не было, только вот стоит сейчас какому-нибудь шепотку достичь интернета, и он разрастается в невнятный, но злонамеренный визг, способный по скорости распространения поспорить с самым жизнестойким вирусом гриппа.
Кларк вспомнилась кипа бумаг на столе у Ребуса, распечатки сообщений из соцсетей, из разных аккаунтов Эллиса Мейкла, – сообщений, полных юношеской бравады. Кларк знала, что там были порноролики и гифки вперемешку бог знает с чем, а также уничижительные комментарии по поводу местных девушек и их матерей. Один из приятелей доводил до сведения Эллиса, что его мать Шона – из тех, “кому б я вдул”, и приглашал остальных проголосовать. Насколько ядовитой успела стать эта культура, Шивон не знала и знать не хотела, хотя опасалась, что ей как детективу из угрозыска полагается знать такие вещи.
Граффити и анонимные звонки Далласа Мейкла оказались цветочками по сравнению с оскорблениями, с которыми Кларк столкнулась в Сети. Она задумалась. Даллас ведь мог слать ей все это добро – изображения, тексты – и на мобильный. Но в таком случае
