им. Карла Либкнехта.
Не стоит указывать, все это знают, что своим многоводьем и необъятной шириной Днепр обязан знаменитой плотине Днепростроя. Я в первый же день жадно набросился на работу, начиная с этих мостов-гигантов. Из экономии времени я не запасся разрешением от местного начальства, и, конечно, не обошлось без инцидентов: ко мне подошел сотрудник Наркомвнудел (правда, дав мне окончить работу) и, просмотрев мои документы, предупредил, что необходимо таковым запастись от местного начальства, иначе меня все время будут беспокоить.
В Днепропетровске я работал на металлургическом заводе им. Петровского[266], сделав несколько набросков и масло «Домна во время пуска чугуна» и еще несколько этюдов. В Днепропетровске я посетил краевой музей, который на меня произвел неудовлетворяющее впечатление своей экспозицией, и дело даже не в его малых размерах в смысле количества вещей и мастеров. Курьезно, для левых-формалистов — где, кстати, имеется и одна из моих дореволюционных вещей[267] — отведена комната совсем без окна. Заведующий музеем твердо знает, что формализм не в моде, и на мое заявление о том, что в моде или не в моде, но все же лучше было бы, если днепропетровские рабочие видели сами, что именно отрицательное в этом направлении живописи, а для этого, чтобы видеть, необходимо иметь хоть одно окошко — сказал, что в настоящее время он не располагает таковой комнатой и что в будущем им горсовет обещает дать другое помещение и тогда он постарается отвести для формалистов комнату с окном, так как в принципе он согласен с моим предложением.
Из Днепропетровска я пароходом поехал в Днепрогэс. Погода была отличная, и я всю дорогу пять часов был в неописуемом восторге от этого маленького путешествия по новому советскому Днепру, особенно приближаясь к плотине, где водный простор буквально необъятен. Утром я побежал в управление Днепрогэсом за разрешением писать плотину. В секретном отделе мне любезно это разрешение предоставили и дали мне провожатого, с которым я спустился в нижнюю часть Днепра и на моторной лодке перебрался на один из скалистых островов, с которого я и написал панораму Днепрогэсской плотины с фиолетово-бурой бурлящей водой Днепра на первом плане. Впечатления от грандиозности и красоты мною виденного совершенно не поддаются описанию. Одно могу сказать, что вряд ли капиталисты могли бы создать что-либо подобное. Это могли сделать только большевики, осуществив трехсотлетние мечтания и проекты о Днепровских порогах. К сожалению, мне не пришлось поработать на предприятиях «Запорожстали», так как из имеющихся двух удостоверений — от Донецкого облисполкома и от Нтяжуправления — одно, именно от Нтяжуправления, где перечислены города, я затерял, а по Донисполкому дежурный директор мне в разрешении отказал, мотивируя свой отказ тем, что в этом удостоверении не указано ничего о Запорожье, и несмотря на мои заверения, что эти работы должны пойти на Всесоюзную выставку и пр., заявил, что верю, но не могу, назвал свою фамилию, преувеличенно галантно подал мне руку и ушел. Я в растерянности и досаде с своими довольно грузными художническими принадлежностями побрел обратно и на другой день отправился в дальнейшее путешествие, в Мариуполь. В Мариуполе имеется два огромных металлургических завода — завод «Ильича» и знаменитый завод «Азовсталь», возникший на пустынном пространстве невдалеке от города в 1926 году[268]. Построенный по всем способам новейшей техники, расположенный на самом берегу Азовского моря и окруженный специально прорытым каналом для привоза руды и кокса, что образует совершенно отдельный остров, и неописуема картина самого завода-красавца «Азовсталь». Этот завод находится еще в периоде строительства, поэтому местными жителями и рабочими его принято называть одним словом «строительство». Все цеха этого завода строятся и планируются с расчетом, чтобы большое место отводилось озеленению. Почти перед каждым цехом вы видите изящную побеленную балюстраду, клумбу с цветами и фонтанами и садики с еще пока неразросшимися деревьями. Рабочие этого завода исключительно передовые и сознательные. Они все до единого читают газеты и в курсе всех промышленных и политических событии. Исключительно знают всю технику завода. Мне приходилось беседовать с любым рабочим доменного цеха или какого-либо другого, и в своих пояснениях они обнаруживают знание техники, химии и пр. нисколько не менее любого профессора, читающего лекции в вузах. В разговоре о Москве их всех единодушно интересует метрополитен, и мечта каждого из них это быть в Москве и видеть это чудо. На этом заводе мне пришлось более всего поработать. Я работал внутри завода[269], а также сделал много этюдов маслом и акварели с моря. Здесь же на этом заводе мне пришла мысль написать стахановцев «Азовстали». Это молодые ребята, первые объявившие применение стахановской системы на строительстве «Азовстали». Для этой вещи я запасся рисунками и фотографическим материалом. В деле осуществления этой идеи много способствовал секретарь завода т. Высоцкий, весьма заинтересовавшийся осуществлением этой картины. Эту картину при удачном ее выполнении я имею для выставки «Индустрия социализма». Несколько работ также мною сделано на заводе «Ильича».
Творческий запас моей энергии в командировочном ажиотаже на этом не исчерпан, и, возвращаясь в Москву, я счел долгом заехать, не собираясь работать, в столицу Донбасса Сталино[270]. Но каково было мое удивление, когда я приехал и воочию увидел впервые в жизни настоящий Донбасс, видимый мною до сих пор только из окна вагона. Вообще прежде чем приступить к описанию этого нового для меня мира, я должен сказать, что великая и необъятная Русь превращается из пустыни в богатейшие города-гиганты и индустриально промышленные районы и центры, в первоклассные колхозы, и нет конца и края обилию и богатству Страны Советов. Есть что смотреть и писать художнику в Советском Союзе, наполнять сокровищницу советского искусства картинами, посвященными социалистическому содержанию. И я понял, что невозможно живому подлинному художнику сидеть в одном месте и писать только сирень. Прежде всего сам город Сталино, протянувшийся главной улицей более чем на два километра, представляет собой совершенно своеобразную картину столицы Донбасса серо-гранитного цвета, почти наполовину застроенного новыми зданиями и общественно-государственными учреждениями. Там, где кончается эта улица, виден Сталинский завод-гигант металлургии Донбасса с четырьмя домнами и громадным количеством различных цехов. Кругом города на возвышенных холмах видны бесконечные вышки шахт. Мне впервые пришлось видеть устройство шахт и исполинских люков, на которых беспрерывно из недр земли выбрасывают сотни тонн лучшего в мире топлива. Рабочие шахтеры так же спускаются и поднимаются на этих люках в недра земли с фонариками на груди с искрящимися белками глаз на темном от угольной пыли
