Саша отнимает ее у ребят и несет домой. По дороге их догоняет Митя и дает Кнопке кулек с желтыми черешнями.
А в школе Санька вручает Алеше премию за предложение. Премия — самая красивая книга из отрядной библиотеки — «Волшебник изумрудного города».
Ришке книга не нравится: желтоволосая девочка, нарисованная на обложке, очень похожа на Ларису.
— Про Ларку, — отодвигает он книгу. — Лучше… лучше давай продадим ее. На туфли!
Алеша колеблется. Жалко премию!
— Ну… продавай…
Ришка уносит книжку под рубашкой и продает за рубль знакомому мальчишке из соседнего двора.
* * *
Вот и пришел этот майский день, праздник пионерской организации Советского Союза.
Алеша и Ришка входят в школьный двор. Будто лагерь раскинулся сегодня у школы: красно от алых галстуков, флагов и солнца. Поют отрядные горнисты, бьют барабанщики. Школьный духовой оркестр играет новую песню.
Горны трубят, и бьют барабаны,Сотни прохожих смотрят на нас:Эй, мореходы!Эй, капитаны!Самых высоких,Самых далеких,Самых большихКосмических трасс.
— Салют, капитаны! — пробегает Сережа Корень со своим горном. — Леха, в строй. Сейчас начнется.
Ришка смотрит в сторону. Только Лешку совет справедливых решил пустить в строй. Грустно, конечно, Ришке, но что же поделать: он ведь только недавно исправился.
— Иди, — подталкивает он Алешу. — Чего же ты?
Алеша не отпускает Ришкиной руки. Он не хочет разлучаться с ним в такой красивый день.
— Саша, —останавливает он сестру. —Саша, пустите и Ришку в строй, на парад. Он уже хороший. Может быть, он будет отличником.
— Ты! — перебивает Ришка. — Чего ты врешь?!
Но Саша велит ему обождать. Она идет к старшей пионервожатой. Алеше не слышно, о чем они говорят, но, конечно, о хорошем. Потому что вожатая смотрит на Ришку и улыбается. Алешу и Ришку ставят в строй рядом с Сережей и барабанщиком Колей Грачом.
— Порядок! — улыбается Ришка. — Ты молоток, Лешка.
Взвейтесь кострами,Синие ночи… —
поют трубы духового оркестра, и из школы выходят знаменосцы. Впереди со знаменем — Митя. Строгий и спокойный. Вся дружина поднимает руки в торжественном салюте.
Тишина… Только гулкие шаги знаменосцев да удивленный шелест кленовых деревьев. И вдруг просыпаются горны. Поют–заливаются!
…Слышите? Песня о картошке! Видите в лесу костер? Это пионерский. А вон и речка с серебряной водой. И качаются на волнах пионерские корабли. Сейчас отплываем!
Мы — ка–пи–та–иы,Мы — мо–ре–хо–ды… —
возвещают всему свету барабаны. Вздрагивают кленовые листья. Трепещет залитое солнцем знамя.
Мы, юные ленинцы,С весною и солнцем дружны...
…Идут по городу пионерские дружины. Светлеют улицы от белоснежных рубашек, ясных глаз и радостных улыбок. Порою Сережа отрывает от губ горячий горн, И тогда Алеша гладит певучий горн и тихонько просит!
— Пой еще, пой!
И горн выполняет просьбу — поет снова и снова.
В колонне за Алешей шагает Санька Петушков. Вдруг он поднимает Алешу над колонной.
— Смотри, капитан, как нас много. Смотри, сколько знамен, и барабанов, и горнов. Споем, капитан!
Небу ясному — салют,Флагу красному — салют,Пионеры в день рождения идут!
Алеша видит: все улицы, весь город — пионерский. Вот когда он настоящий капитан Шел! Огромный белый корабль с алыми парусами плывет по узкой улице–реке. А вокруг берега с белыми пахучими акациями. Стоят на берегах люди и машут кораблю:
— Доброго пути! Счастливого плавания!
Открывается впереди широкая солнечная площадь — залив.
В центре, среди огненных роз, стоит большой могучий гранитный человек.
Санька обрывает песню и опускает Алешу.
— Ленин… Ленин! — летит по колонне.
— Ленин! — узнает Алеша.
Замирает колонна на площади.
— Салют!
Оглушительно и весело бьют по барабанам кленовые палочки: знайте, знайте, знайте! Мы — юные ленинцы! Мы выполняем заветы Ильича. И это к нашему, пионерскому знамени приколот орден Владимира Ильича Ленина.
Вечером Санька приносит Ришке пионерский галстук.
— Теперь ты наш, отрядный. И мы будем тебя воспитывать настоящим пионером.
* * *
Алеша и Миша — шкипер Шим — сидят на «космодроме», так они называют лужайку под каштаном, и ждут Ришку. Сегодня у них тренировка на невесомость. Она заключается в том, чтобы, прыгая с широкой ветки каштана, успеть перевернуться в воздухе хоть раз, прежде чем свалиться в траву. Трава сейчас уже густая и мягкая. В ней растут высокие маки.
Ришка не идет, и друзья прыгают без него. Шим успевает перевернуться в воздухе и даже взмахнуть руками. Алеше удается только поднять вверх руки. Он очень переживает свое неумение, сейчас же вскакивает и лезет снова на каштан. Алеша готов прыгать до бесконечности, лишь бы достичь желаемого. И наконец, ему удается перевернуться! Он тут же падает на бок. И неудачно: сильно ушибает локоть. Тренировку приходится прекратить — Алеша не может от боли поднять руку. Но не плачет!
— Пустяки! — утешает его Шим. — У меня хуже было.
Он садится на траву к Алеше и вспоминает всякие трагические случаи из своей жизни. Весной, например, он разбил себе нос. Кровь лила ручьем, замочила рубашку и даже оставила след на полу. У мамы дрожали руки, когда она промывала его нос. А он хоть бы что!
— Ну уж… — отрывает взгляд Алеша от своего локтя, чтобы взглянуть на его нос, — как будто и ручьем…
— Ага! Сейчас, ясно, зажил. Ты лучше спроси у Ришки. Он видел. А когда я летел из окна, ты был сам. Что я, испугался, скажешь?
— У вас окна невысокие.
— Ага, невысокие! Я так треснулся боком, и сейчас больно, — он тычет себя в бок кулаком, ища боль. — Хотя зажило. Даже на пользу пошло. И на тебе заживет.
Шим действительно здоровый. Щеки у него толстые и красные, а серые глаза круглые и хитрые. Он говорит, что съедает за обедом по две тарелки борща с хлебом. Алеша разглядывает его с завистью. У Алеши нет таких широких, сильных ладоней, таких твердых мускулов. Щеки у него бледные, а ноги тонкие. Придется, видимо, есть тоже по две тарелки борща. Давиться, но есть.
— А борщ точно помогает?
— Верное средство.
— Обязательно две тарелки?
Шим не отвечает. На «космодроме» появляется Вакса и за ней — Ришка.
— Смотри, — протягивает ему Алеша свой локоть, — здорово треснулся!
Но Ришка не смотрит на посиневший вздувшийся локоть. Он садится на траву и сует в рот твердый стебелек.
— Она спрашивает… Она туфли ищет…
Ришка говорит таким глухим голосом, что Алеша забывает про свой локоть.
— Сколько у нас там денег? — деловито спрашивает Шим.
— Три рубля пять копеек.
Цену туфель Ришка знает — двадцать пять рублей. Он видел ее в магазине на точно такой же паре.
Алеша подходит к Ришке. Он так хочет его утешить и помочь, но не знает как. А Шим раздумывает, широко расставив сильные ноги и заложив руки за спину.
— Давайте что‑нибудь продадим, — предлагает он. — Давайте отнесем на базар и продадим.
— Что? — поднимает голову Ришка.
— Что‑нибудь…
Ришке продавать нечего. Ни игрушек, ни книг у него нет. Все имущество состоит из потрепанного портфеля, букваря, Родной речи и двух замызганных учебников — по арифметике и русскому языку. Есть еще самодельные удочки и грузило из старой бронзовой монеты. Но разве их кто‑нибудь купит?
А Шим, пожалуй, придумал, что продать. Свой самокат, вот что! Новенький, на резиновых шинах и с блестящим мелодичным звонком. Но он еще не решил окончательно. Он еще подумает… Он искоса поглядывает на Ришку: не догадается ли тот про самокат? Ришка, обняв верную Ваксу, молча ждет, что готовит ему злая судьба. Шим предвидит, что: страшную порку — раз, не поедет к морю — два.
«Отдам! — решает он, поежившись. — Подумаешь, самокат!» Но тут же представляет пустой угол в передней, где стоит его красавец. Представляет, как по аллее сквера несутся на самокатах мальчишки.
«Нет, — малодушно думает Шим, — нет, лучше что‑нибудь другое. Лучше заводной грузовик».
Но заводной грузовик поломан и никому давно не нужен.
«Ага, а самокат подарил отец в день рождения. А дареного не передаривают и не продают. Это каждый знает».
Шим вырывает высокий мак, жует его и говорит:
-— Ничего не придумывается…
Ришка крепче прижимает к себе Ваксу и молчит.
— Придумал! — кричит Шим. —Придумал. Лешка, неси альбом. Марки знаешь сколько стоят?! С ходу купят. Только подойди к магазину.
— Как? Продать альбом? Насовсем? — ужасается Алеша.
