Рибелиус подобрался и с уважением посмотрел на Палладина.
– Неужели смог выменять у Длиннобородого?! А мне отказался отдавать. – Руки властелина захватили книгу и зарылись в страницы.
– Я рад, что подарок по вкусу пришелся. Пусть это будет символом нашей дружбы.
– Дружбы между нашими странами. – Поправил, вынырнув на секунду из книги, Рибелиус.
– Странами, – согласился Анк Марций, поднимая бокал. – Но, к сожалению, Наш союз омрачен бесчинствами, что творятся в вашей стране, – продолжал между тем великий паладин.
Рибелиус, листающий книгу, отсалютовал ему вином, прослушав наглое заявление. Но уловив шепоток, пробежавший по залу, оторвался от книги и сосредоточился.
– Монахов спасителя Созо безжалостно убивают, обычных крестьян казнят без суда и следствия! Это все печально. Очень... – Надрывался хозяин Мирграда.
– Ограничь свои интересы своей империей, Марций. – Перебил Рибелиус, передавая подарок охране.
Придворные ахнули. Ну́ма Помпи́лий закрутил между ладоней прозрачную водяную сферу.
– Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, Рибелиус. Но не следует ли вам быть немного… добрее к людям? – Яд сочился из речей паладина Тиррена.
Рибелиус почувствовал себя грязным, заполненным дикой вонью внутри и снаружи. И это был не просто раздражение, это был гнетущий дискомфорт, будто бы он наступил в грязь и увяз в ней до самых колен. И растопил эту грязь он сам. Бокал в его руке хрустнул.
«В кабинете он это не мог озвучить? Специально раздражает его?» – Удивилась Дита.
– Если ты не прекратишь свой спектакль, мне придется быть бесконечно добрым не только к своим, но и к твоим людям. – Рибелиус стряхнул осколки на скатерть, и салфеткой вытер руки. Дитрих Вилл сжал рукоятку меча.
– Мы требуем узаконить на территории Этрурии монастырь спасителя Созо. Он нужен людям! – Не дрогнув, продолжал давить Марций.
Рибелиус растянул губы в улыбке. Его глаза пробежались по многочисленной охране и панцирю доспеха Великого Паладина. Он собирался застать врага врасплох, а противник узнал о западне, подготовился и ждал. Хочет войны? Будет ему война…
– Людям нужны хлеб и зрелища! – Неожиданно вмешалась Дита, не дав гневу Рибелиуса вырваться из его горла. – У вас на балах безумно скучно. То ли дело Этрурия! Я хочу танцевать, Рибелиус…
Темный властелин отрицательно мотнул головой. Все его внимание было сосредоточено на Паладине. Каждое слово он смоет своей кровью.
Но разве это может остановить богиню?
Дита уже обошла стол, сбив цепью накидку с кузины великого паладина, чуть не упала на Моргулиса и выскочила в центр зала. Нашептала музыкантам мелодию и потянула темного властелина к себе за цепь. Придворные расступились, освобождая место.
– Данные документы подготовлены для вас, Рибелиус. Подпишите, и вы докажите, что не являетесь дикими варварами, которыми вас считают остальные страны. – Продолжал копать себе могилу правитель Тиррена, с каждым словом становясь все ближе к вечности.
– Потанцуйте со мной, мой повелитель.– Прошептала Дита, вернувшись. Перегнулась через стол, задев боком пару графинов, и взяла его за руку. – Или вы забыли движения?
Рибелиус невольно сжал кулак, сминая тьму между пальцев. Тьма могла навредить его сахарной ведьме.
– Мы знаем, что твориться на вашей земле. Жизни простых людей под угрозой! –Распинаться все громче Анк Марций.
– Марций – всего лишь ребенок, дорвавшийся до власти. К чему вестись на его провокации? – Тихо сказала Дита. Но пират, сидевший слева от её протянувшегося через стол тела, услышал и закашлялся.
Рибелиус глухо расхохотался.
Великий паладин осекся на полуслове. Помолчал, ожидая ответа. Слуга со странным документом нервно переступил с ноги на ногу.
Рибелиус проигнорировал его и перепрыгнул через стол.
– Когда это ты успела побывать на балу в Этрурии? – Уточнил он, быстро наматывая цепь на руку.
– Сейчас, – прижалась к нему Дита. – Этрурия там, где ее бог.
– Марций, данный документ можешь засунуть тем, кто тебе его насоветовал, туда, чем они его насоветовали. А я помогу. – Палладин покраснел до ушей. А повелитель продолжил: – Подобные выпады недопустимы ни в мой адрес, ни в адрес Этрурии. Надеюсь, твой великолепный мозг способен осознать последствия этой речи. – Рибелиус многообещающе усмехнулся и кивнул музыкантам. Те заиграли что-то веселое. Фривольное и быстрое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Придворные Тиррена отошли еще на шаг, вжимаясь в стены. Многие предпочли бы исчезнуть. Этот прием заранее был обречен на неудачу. О вражде между Этрурией и Тирреном ходили легенды.
Но вот он – Всемогущий маг, только что униженный их правителем. Смеется и кружит свою … невесту под веселую музыку. Сейчас музыка закончится,и он объявит империи войну.
Марций недовольно замолчал. Перекрикивать музыкантов выше достоинства Великого паладина, останавливать – тоже.
Потом придворные дамы будут рассказывать, что невеста была прикована цепью и ждала спасения. Но немногие этому поверят. Будут рассказывать, что девушка была безумно красива, а Феос Рибелиус ужасно прекрасен. Этому поверят все. Будут рассказывать, что танец их был подобен полету. И будут правы, так как Рибелиус пару раз подбросил девушку в воздух. И поймал. Будут рассказывать, что демон был повержен обычной девушкой, а менестрели воспоют их сказочную любовь.
И отдельно будут вспоминать, что венценосный Палладин Тиррена громко оскорблял властелина Этрурии, а Великий Феос с достоинством спас весь дворец и самого Марция в ответ на эти жалкие нападки.
Крики вспыхнули лавиной. Вот император Тиррена жадно запивает свое раздражение вином. А вот уже кричат дамы в изодранных платьях. Музыка обрывается.
27. Нападение
– Демон! – Визжит охрана. И стёкла по северной стене вылетают из рам. Осколки прорезают воздух, нанизывая живое и мертвое на свои кроя.
Огромная черная фигура, состоящая из ночи, втекает в помещение и щурится тысячью глаз, открывает пасть, где-то в районе своего живота, и мелкие острые зубы хватают двух визжащих придворных дам. Юбки задираются, обнажая ножки в тонких балетках, и продают в брюхе чудовища.
– Это не демон, – говорит Рибелиус, оттесняя Диту за спину. – Кто-то создал Гуля.
– Что за гуля?– Кривится Дита, разглядывая черную массу, напоминающую плотоядное желе.
– Гуль – порождение умершей души. Поднятый некромантом дух. Обычно безобиден и развеивается на следующий день сам. Но этот силен и напитан кровью.
– Только ты мог это сделать! Стража – схватить его! – Орет Анк Марций.
Стража обнажает мечи.
Два мага выжигают стену огня перед Рибелиусом, и нападавшие останавливаются. Дитрих Вилл командует «БОЙ», и сопровождающие Феоса войны извлекают из-под одежд мечи и ножи. Дита хватает вилку. Рядом появляется Моргулис с тонкой шпагой в руке.
– Это не мои проблемы. – Кричит темный маг. – Сам сотворил, сам и уничтожай!– Тянет девушку за цепь и приказывает своим людям отступать.
Но Гуль смотрит на Диту. Конечности тянутся к ней. Удлиняясь со скоростью, улетающих птиц. Секунда – и девушка почти в пасти Порождения.
А Рибелиуса тянет за ней цепью.
– Да что б тебя! – Раздражается властелин, дергает свою пленницу назад. В Порождение летит пульсирующая тьма. Она выглядит точь-в-точь, как Гуль. Они из одного вещества. Мертвого огня, превратившегося в пепел. И просто сливаются воедино.
Темный властелин обкладывает всех темнейшей бранью.
– Из кого его слепил?! Такую тварь поднять!... Нужно огромное количество жизней…
Великий Паладин смотрит на гостя, снисходительно улыбается, а потом кричит:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Вывести людей! Отрезать демона от толпы!
– Если бы я хотел убить тебя, сделал бы это еще 150 лет назад.– Шипит Рибелиус.
– Да ты просто кладезь доброты, темный! – Кричит в ответ Рыцарь.
Стража рубит на два фронта. Первый – шеренга, отсекающая поток гостей, утекающий сквозь двери. Второй – оборона Рибелиуса, пограничники, отбивающиеся от рыцарей Тиррена. Капитан Моргулис убегает через разбитое окно.
