Феос Рибелиус танцующими зигзагами пальцев создает прозрачный кокон вокруг Порождения. Гуль бьется в пузыре магии, видны его размытые очертания. Глаза страшилища сосредоточены на девушке, прижавшейся к темному магу. Ну́ма Помпи́лий замораживает пол в зале. Падают люди, но не Порождение.
– Он же всех пережрет! Не хватит надолго мешка. Нужна кровь, из которой его создали! – Кричит Рибелиус, обернувшись к трону. Но повелителя Тиррена нет.
– Дитрих! – Зовет темный маг. И его войны начинают искать глазами начальство. Не может быть, чтобы его уже убили.
Дитрих Вилл выныривает из-за трона:
– Он покинул место боя. – И показывает в сторону стены.
– Пара и нам, – делает вывод Рибелиус, взрывает стену за троном пучком тьмы, подхватывает Диту на руки и попадает под своды межстенных лабиринтов замка. Пограничники прикрывают его, по одному отступая за ним.
Но Порождение разрывает кокон и отказывается сражаться с рыцарями Тиррена. Оно упрямо ползет за Всемогущим. Сминает магов приграничья, что пытались забить его огнем. Раскидывает рыцарей, что наступают на охрану Рибелиуса. Ну́ма Помпи́лий замораживает проход, и Гуль бьется о лед в безумии. Стены крошатся под его силой.
– Стоять! – Командует Феос, понимая, что существо целенаправленно движется за ними. Волосы у него на голове шевелятся. Порождения душ не обладают разумом. Ими движет только голод. Кто его так привлекает? Взгляд на Диту. Щелчок пальцев – и с девушки клочками слетает великолепное платье, венок рассыпается пеплом.
Темный маг трет пальцами ткань, прикрывает глаза и расплывается в улыбке.
– Хороший план… – вытекает из его рта.
И тут же лапа Порождения встречается с его тьмой. Ну́ма Помпи́лий обессилено сползает на пол. Но теперь сила Рибелиуса полна крови, создавшей Гуля, крови которой было пропитано кружево платья. Монстр очень голоден. И единственный способ его победить – это накормить.
Поглотив тьму, полную вожделенной крови, Гуль сворачивается в темный урчащий комок, переваривая наслаждение.
Рибелиус запускает правую руку прямо в Порождение, в загривок и взрывает его изнутри. Гуль распадается на тысячу мелких обрывков тьмы. Они стремятся обратно друг другу, стремятся слиться воедино.
У Рибелиуса есть шесть с половиной минут.
За это время он понимает, что потерялся в бессмысленных лабиринтах. Взрывает несколько стен. За одной из которых оказывается сад и спины улепетывающих рыцарей Тиррена. Фатально вздохнув, темный властелин направляется за ними и выводит своих людей к огромному плато с пентаграммой.
И застывает. Поверхность камня полна искалеченных тел. В середине изломанная каша из того, что некогда было великолепным кентавром.
Резкий выпад сбоку и темный маг срывается в бой с Великим Паладином.
В месиве из магии и крови разобрать ничего нельзя. Солдаты окружают людей Феоса, стараясь втолкнуть их в звезду пентаграммы. Дита, прижатая к одному боку Рибелиуса, закрывает глаза, потому что голова кружится от безумной скорости схватки.
– Ты не уйдешь отсюда живым! – Кричит Рыцарь. Он уже облачен в доспехи и шлем. Резкий выпад в сторону Диты, легко отбитый голой рукой Рибелиуса.
Через пару минут все кончено. Анк Марций Тантум без движения лежит на земле в объятиях тьмы. Рибелиус даже не запыхался. Он разглядывает пентаграмму, не обращает внимания на стрелы и бой вокруг. Выдает пару одобрительных возгласов. Дитрих Вилл сердито отмахивается мечом от рыцарей, недовольный тем, что его подзащитный в защите не нуждается.
Из кустов выползает проголодавшийся Гуль и несется в центр рисунка. Он не хочет возвращаться, здесь он умер. Но где-то здесь запах его крови. Рибелиус приглашающим жестом указывает на Великого Палладина, спасителя и благоденственного правителя Тиррена. Порождение стремится к жертве, мимо стражников, слившихся с растениями сада, мимо темного мага.
Но за секунду до того как Гуль проглатывает Марция, Рибелиус кидает в порождение подаренной книгой, от которой так же воняет кровью, как от платья. Порождение переключается на новую цель, взрывается, и слышен иронический смех:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Шесть минут, Марций! Счастливо оставаться!
Пентаграмма вспыхивает. Клочки Гуля издают дикий крик и рассеиваются.
Анк Марций хохочет.
Рибелиус смотрит на гаснувшую тьму в своих руках.
По периметру каменной плиты с нарисованной пентаграммой открыты ящики с берклием. Черные камни поглощают свет факелов и магию. Полностью блокируя силу Темного повелителя.
Великий Палладин бьет сверху в низ, быстрым рубящим ударом.
В ближнем бою, без помощи магии, с девушкой, зафиксированной на левом боку, Рибелиус сильно уступает Рыцарю. Внезапный выпад приходится Дите по руке. Рибелиус закрывается ей, как щитом.
Из кустов в представителей Этрурии летят арбалетные винты.
Дитрих Вилл перехватывает первый болт своим плечом, прикрывая властелина, и несется к краю пентаграммы, чтобы упасть под градом стрел. Он отбивается сразу от четырех нападающих. По периметру выступают вперед копейщики.
Болты отскакивают от доспехов паладина, но замечательно пробивают черный камзол Феоса. Защитники властелина истекают кровью, пытаясь дотянуться до ящиков с Берклием.
Дита даже не успевает возмутиться, как отброшена в сторону. И теперь обоим бойцам мешает цепь, прыгающая по камням. Девушка успевает увернуться от клинка особо ретивого стражника. И Рибелиус еще раз дергает богиню на себя, раскручиваясь вокруг своей оси.
Марций ловит девушку за ногу, лапает за голое бедро, на секунду теряется от подобного использования невесты, и летит вместе с ней.
– Спаси меня! – Вцепляется в него Дита.
Прибавив усилий, темный маг отпускает цепь на радиус расставленных ящиков и сбивает берклий телом Великого Паладина.
Три из шестнадцати крышек захлопываются, отсекая действия сплава. Четыре камня выкатываются на землю. Этого достаточно чтобы разорвать круг.
На второй секунде полета Марций вырывается из когтей девушки и устремляется на Рибелиуса.
Ну́ма Помпи́лий выползает с плато, игнорируя бесконечные арбалетные выстрелы, прикрывает себя щитом и прикладывает руки к земле, взывая к подземным потокам.
Плита шевелится. Идет волной, раскалывается и по частям исчезает под землей вместе с людьми и оставшимися ящиками берклия.
28. Сожаление
Великий Феос щелкнул пальцами, поднимая несчастных, оказавшихся под землей, на поверхность. Накрыл куполом Диту, Марция, своих людей и отпустил тьму. Из кустов раздалось приглушенное чавканье, и арбалеты затихли.
Только после этого время замедлилось, перестало нестись вскачь.
Великий паладин заворочался, отплевывая землю.
Рибелиус взял правителя Тиррена за железный панцирь доспеха и пропустил тьму по броне. Железо нагрелось моментально. На Феоса обрушился ледяной дождь и проклятья, которым не место во рту у паладина.
Марций зарылся в снежную кучу, только голова выглядывала из белых хлопьев.
Рибелиус расплавил снег и снова заморозил, лишив паладина возможности двигаться.
Люди вокруг стряхивали с себя землю, кашляли. Дитрих Вилл встал спиной к темному властелину, провел ногой черту по траве и сложил руки на груди. Выжившие рыцари застыли, не решаясь перейти границу.
– Я все равно убью тебя! – Прокричала голова Рыцаря.
– За покушение на мою … невесту, Этрурия выставляет вам ноту протеста, славные рыцари Тиррена. Прочитай и порыдай! – Рибелиус скинул с противника шлем и припечатал лист с нотой протеста прямо на лоб великому паладину. – С тебя ящик Монраше. Как обычно. И соглашение о ненападении и односторонней помощи на двадцать лет. – Рибелиус разморозил ему руку и огляделся. Найти в саду перо и чернила было проблематично.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ты сдохнешь, тварь! – Надрывался рыцарь. Глаза его светились ненавистью и метали карие искры. – Лучше убей! Я не подпишу ничего! Демон! Еще и богом себя называешь! Пупыророг ты, а не бог! Рано или поздно…
