- Как вам угодно.
Не сдерживая больше дрожь, охватившую его, он взял в ладони ее лицо и приблизил ее губы к своим, полыхавшим огнем. Но Глория не отступила перед ним и встретила его с жаром, еще больше разжегшим в нем пожар страсти. Он оторвался от нее только тогда, когда понял, что ей нечем дышать, а она прижалась щекой к его щеке и зашептала ему на ухо все известные ей слова нежности и любви.
Куэйд еще раз поцеловал ее долгим поцелуем, а потом, словно она была невесомой, поднял ее и скользнул вниз, чтобы прижаться голодным ртом к ее груди.
У нее вырвался крик, когда она почувствовала, как он всасывает ее сосок, и трепет пробежал по ее телу, словно глубоко внутри у нее расцветал огненный цветок. Ей казалось, что она лежит под полуденным солнцем, а не в темной и сырой пещере.
Его прикосновения жгли ее, но как она ни крутилась и ни вертелась, он не давал ей дотянуться до опалившей ей колени плоти, и ей показалось, что она может умереть от желания, о чем не замедлила ему сообщить. Куэйд ласково попенял ей за нетерпение и ловко перекатился вместе с ней, так что она оказалась внизу.
- Все в свое время, любовь моя, - прошептал он.
- Нет, не могу.
Глаза у нее горели огнем, и ее ногти впивались ему в спину, требуя, чтоб он перестал медлить.
- Позволь мне преподать тебе урок послушания, - прошептал он и, встретив ее недовольный взгляд, улыбнулся. - Любимая, это будет восхитительный урок.
- Что ж, бери меня в ученицы, - согласилась Глория.
И Куэйд принялся ее "учить". Сначала он поцеловал ее в губы, потом в шею, потом покрыл бесчисленными поцелуями груди, лаская и покусывая соски до тех пор, пока они не стали твердыми и красными, как вишни. Она не хотела отпускать его, но его губы опустились ниже, и он принялся целовать ей живот, обводя языком, нежный пупок и раздвигая нетерпеливыми руками ноги.
Глория не удержалась от крика, когда Куэйд ощупал изнутри бедра и прикоснулся к влажной коже, покрытой нежными волосами. Его губы прижались к черным завиткам, а палец скользнул внутрь и нашел девственную плеву. Широко раскрыв глаза в ожидании неведомого, Глория лежала неподвижно и, отдавшись на его волю, наслаждалась его прикосновениями. Потом она приподнялась на локтях и отвела другую его руку туда, где уже была одна, потому что именно там нестерпимо жаждала его прикосновений.
Куэйд, шепча ее имя, целовал ей живот и бедра, а когда почувствовал, как она задрожала, осторожно ввел в нее еще палец, чтобы как можно меньше причинить потом боли.
Глаза ей заволокло туманом, а губы скривились в довольной улыбке.
- Ты быстро учишься, - шепнул Куэйд. Охваченный новым порывом страсти, Куэйд тяжело задышал и встал на колени, упираясь руками ей в бедра.
- Нет, я мало знаю, - радостно пробормотала она. - Научи меня. Всему научи меня, - попросила она.
- Ну конечно, любимая, - ответил он, чуть не задохнувшись, когда ее руки потянулись вниз. - Всему, что я знаю. А потом мы вместе будем учиться.
Он подсунул руки ей под голову и позволил ей самой взяться за дело, но, не давая себе воли, двигался осторожно и медленно, чтобы не причинить ей ни малейшей боли и дать все наслаждение, на какое только был способен.
Он был словно раскаленное железо у нее внутри, но Глория не только не сетовала на это, она была счастлива тем, что он такой большой и горячий. Его движения были нарочито медленными, и Глории показалось, что еще немного и она закричит в преддверии того, что должно было открыться ей. Все было даже лучше, чем она мечтала. В глазах у нее полыхала страсть, и, когда их взгляды встретились, Глория не опустила веки и не отвернула cnknb{.
Его движения стали резче и быстрее. Глория выгнулась и, крича его имя, отдалась на волю пожара, вспыхнувшего в ней и охватившего все ее тело, а потом взорвавшегося тысячью искрами. Куэйд, сразу поняв, что настал вожделенный миг, в последний раз глубоко проник в нее и его сотрясли конвульсии, исторгнувшие крик радости.
Глория чуть не заплакала от счастья, когда он выплеснул в нее горячую влагу. Прошло немного времени, и они заметили, что дождь перестал. Костер почти погас, но им было все равно. Разгоряченные страстью, они не боялись предстоящей ночи.
***
Утром их разбудила лошадь, напрасно старавшаяся отвязаться, чтобы пощипать травы. Куэйд выскользнул из-под шкуры и нашел свои штаны. Одевшись, он отвел лошадь туда, где травы было сколько угодно.
Глория села, прикрыв лисьим мехом колени. Волосы свободно падали ей на плечи и на грудь. Пока Куэйд споласкивал лицо водой, она подняла над головой руки и потянулась, выставив вперед нежные соски.
- Ты опять меня соблазняешь, любимая. Откинув назад голову, он расчесал пятерней волосы и завязал их кожаным шнурком.
- Правильно. Именно это я и делаю. Она откинула назад волосы, открыв его пылающему взгляду обнаженные груди.
Куэйд не остался равнодушным к увиденному.
- Если ты будешь себя так вести, мы не уедем отсюда раньше полудня.
- Ну и что?
- Ничего, - согласился он. - Джону Байярду все равно, приедем мы утром или ночью, - он скинул штаны и лег на мягкую шкуру рядом с ней. - И мне тоже...
Прошло много времени, прежде чем, подкрепившись захваченной Глорией едой, они оседлали лошадь и двинулись к лагерю Джона Байярда.
Глория решила, что Куэйд потерял своего коня, и спросила его об этом. Куэйд рассмеялся.
- Я отдал его индейцу, который помог мне бежать. Иначе у него было мало шансов добраться до французской границы.
Глория недоуменно посмотрела на него, только сейчас сообразив, что помимо собственных несчастий он еще взял на себя ответственность за бегство раба.
Куэйд пожал плечами.
- Мне жалко тех, кого лишают воли, будь то индейцы или белые.
- Или ведьмы. Правильно?
Она прижалась щекой к его спине.
- Особенно ведьмы, - согласился он. - Особенно, если у них черные волосы, голубые глаза и много страсти.
Глория довольно рассмеялась и куснула его за ухо.
- Куда мы поедем? - спросила она, посерьезнев.
- Поживем у Джона, если он примет нас, пока все не успокоится, а потом отправимся в Канаду или в Нью-Йорк. Там посмотрим. А то поедем в Англию.
- Обещай, что ты никогда не оставишь меня, - попросила Глория, вспоминая, как одиноко ей было после смерти матери. - Я этого не перенесу.
- Глория, любимая, конечно, не оставлю. Пока я жив, мы будем вместе. Мы теперь связаны навеки.
Солнце посылало на землю жаркие золотистые лучи, поднимая с земли густой туман. Лес казался заколдованным. Тишину нарушали только цокот копыт лошади и редкие крики птиц. Да еще жужжали пчелы, деловито собирая с цветов нектар.
Глория прижалась к спине Куэйда, мечтая о том, чтобы ничто не нарушило воцарившийся в ее души мир, хотя знала, что в ближайшие недели покоя ждать не приходится. Она боялась будущего и старалась ни о чем не думать и наслаждаться настоящим.
- Посмотри. Видишь костер? - Куэйд показал рукой на поднимающийся над деревьями дым. - Это лагерь Байярда. Успокойся, девочка. Мы на месте. И m`l ничего не грозит.
Глава 14
Лошадь с трудом одолела кусты и вышла на круглую поляну с жилищем сооружением, крытьTM корой, наподобие мазанки. Перед входом горел костер. На вертеле жарились два кролика, а возле костра сидел маленький мальчик.
Зрелище было самым мирным, но Куэйд знал, что осторожный Джон Байярд не ушел бы из лагеря, не подумав о защите, да и мальчик не мог не слышать приближения лошади. Он был уверен, что в сердце ему нацелен мушкет.
- Джонни! - громко крикнул Куэйд. Мальчик оглянулся, и радостная улыбка осветила его лицо.
- Куэйд Уилд! - завопил он. - Смотри, папа! Куэйд Уилд пришел!
- Да я и сам вижу, - отозвался Джон Байярд, выходя из-за плотной завесы из веток и листьев. На плече у него висел мушкет, из которого он целился во всадников, пока не узнал их. Его радостная улыбка, такая же широкая, как у его сына, открывала целый ряд белоснежных зубов. - Привет, приятель! - крикнул он. - Вижу, на этот раз ты привез еще кое-кого даже посимпатичнее тебя!
- Это Глория Уоррен из Сили-Гроув, - представил ее Куэйд, спрыгнув с лошади.
Байярд пожал ему руку, потом дал дружеского тычка в бок, которого Куэйд не ожидал. Немножко придя в себя, он хотел было достойно ответить, но Байярд отступил, кивая головой. Он вспомнил имя девушки.
- Как же, - ухмыльнулся он. - Помню. Ты говорил о ней. Женщина, приручившая охотника.
Куэйд сверкнул глазами, однако, не найдя злого умысла в словах своего приятеля, решил не возражать ему. Глория же, уловив шутливый тон беседы, решила внести в нее свою лепту, после того как Куэйд, взяв ее за талию, снял с лошади.
Она отряхнула юбку и поправила кофточку под оценивающим взглядом великана. Потом подняла озорной взгляд.
- С удовольствием сообщаю вам, что не такой уж он ручной, - она улыбнулась Байярду, а потом громко расхохоталась, когда он раскрыл рот от изумления. - Боюсь, мне не посадить его на цепочку.
