Чуть позже к их компании прибился добродушный толстяк Эдальго. У него было пухлое, мясистое лицо с обвислыми щеками, жесткие, как щетка, черные волосы и невероятно густые брови, которыми он любил шевелить в моменты глубоких раздумий. Его мать работала поваром в одном из столичных ресторанов, благодаря чему семья Эдальго питалась гораздо лучше остальных обывателей. Сытая жизнь отразилась на фигуре парня: форма на нем сидела внатяжку, даже несмотря на функцию автоматической подгонки, что вызывало насмешки со стороны сослуживцев и бешенство сержанта.
По словам Эдальго, причиной его ухода в армию стала любовь. Парень воспылал сильными чувствами к соседской девчонке, дочери местного цветочника, однако все его попытки завязать с ней знакомство неизбежно терпели крах. Позже он выяснил, что Мария-Хосе, так звали девчонку, питает слабость к людям в военной форме. Не в силах совладать с сердечными муками, Эдальго бросил школу поваров, подписал в ближайшем вербовочном пункте контракт на военную службу, собрал вещи и после чудовищного скандала с матерью отправился в армию. Когда он понял, что строевая жизнь не для него, было уже поздно: контракт на три года был заключен, и иного выхода, кроме как пройти этот тяжелый путь до конца, у него не оставалось.
Сейчас Эдальго лежал на сырой, размокшей от дождя дороге и тяжело дышал. Его лицо пошло багровыми пятнами, а щеки тряслись, словно желе.
- Я больше не могу, - прохрипел он, закрывая глаза. - Не могу, понимаешь?! Оставь меня.
- Поднимайся! - Бельмонте сделал очередную попытку поднять с земли тело, которое весило в два раза больше его самого. - Если сержант увидит, нам обоим не поздоровится!
Мимо пробежали двое парней из их взвода. Судя по внешности, братья. Один было задержался, чтобы помочь, но второй резко дернул его за рукав, увлекая за собой.
Наконец у Мигеля получилось поднять Эдальго и, подставив плечо, вынудить его двигаться дальше. Толстяк еле переставлял ноги и тяжело дышал, не в силах перейти на бег.
- Сердце, - шептал он, прижимая руку к груди. - Того и гляди выскочит!
Мигель ощутил внезапное желание швырнуть этого увальня в грязь, чтобы тот остался ныть в полном одиночестве, однако понял, что не сможет так поступить.
Когда они, наконец, добрались до лагеря, дождь прекратился. Тусклое солнце, словно издеваясь над ними, показалось из-за багровых туч.
Возле главных ворот, лениво прислонившись к одной из металлических створок, их поджидал сержант Гарсия. На его перекошенном лице играла неизменная ухмылка.
- Так. Что это у нас здесь? - прорычал он, шагнув им навстречу. - Назовитесь, герои!
- Рядовые Мигель Бельмонте и Эдальго Рохас, сеньор! - Мигель козырнул, уже понимая, что ничего хорошего тон сержанта не предвещает.
Толстяк стоял, упершись ладонями в колени, и тяжело, с присвистом дышал. У него даже не осталось сил поднять взгляд на сержанта.
- Ваши товарищи уже давно прибыли в лагерь! Где, позвольте спросить, вас столько времени носило? Только не говорите, что затратили почти сорок минут на какие-то жалкие пять километров!
- Простите нас, сеньор, - попытался оправдаться Мигель. - Дорогая скользкая, и мы...
- Заткнись, - поморщился сержант. - Через минуту жду вас на плацу.
Площадка для строевых занятий располагалась в западной части лагеря. Отсюда было хорошо видно башню связи и штаб, над которым, словно пламя, трепетал на ветру оранжевый флаг Федерации с гордо раскинувшим крылья орлом.
Гарсия неспешно прохаживался вдоль шеренги новобранцев, поигрывая своей дубинкой. Его лицо было мрачнее тучи, а хмурый взгляд метал молнии. Проходя, нанес пару сильных ударов дубинкой тем, кто стоял недостаточно прямо или забыл втянуть живот.
- Я страшно недоволен, парни, - покачал головой сержант. - Мало того, что в целом вы показали ужасный результат, так еще двое ваших сослуживцев превзошли сами себя! Эти неуклюжие мешки с дерьмом показали самый худший на моей памяти результат в тридцать восемь минут! Солдат, который еле ползает, это не солдат. Это балласт и обуза для всего взвода! Нерасторопность одного в боевой обстановке может стоить жизни всем! Чтобы выжить, вы должны быть сильными и быстрыми, словно львы! Вы - мой "Девятый прайд", и я приложу все усилия, чтобы сделать вас лучшими из лучших! Только упорные тренировки могут превратить стадо ленивых баранов в стаю опасных хищников!
Он обвел невозмутимые лица новобранцев суровым взглядом и удовлетворенно кивнул:
- Вижу, что вы понимаете. Даю полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и отмыть с лица грязь. Можете покурить, отлить, почесать яйца или чем там вы привыкли заниматься на гражданке. А потом вас ожидает повторный забег. Будете у меня нарезать круги по болоту до тех пор, пока каждый из вас не покажет результат в пятнадцать минут! В противном случае, вместо ужина, все отправятся мыть сортиры!
По отряду прокатился тяжелый вздох. Кто-то цокнул языком, многозначительно косясь в сторону Мигеля. Безусловно, это его винили в том, что, вместо заслуженного отдыха, всех ожидает очередная пытка. За подобное запросто могли устроить "темную".
- Эй, Гас! Не будь так строг с парнями.
К ним неспешно направлялся сержант Пиньейро, в чьем подчинении находился отряд "Головорезов". Он был подтянут и высок - почти на целую голову выше Гарсии. Из-под серой форменной кепи выглядывали огненно-рыжие волосы, а лицо украшала аккуратно подстриженная рыжая бородка. В пальцах сержант вертел потухшую сигару.
- Кажется, я не спрашивал твоего совета, как мне следует тренировать своих бойцов, - отчеканил Гарсия, прищурив глаз. - Занимайся лучше своими новобранцами. Кстати, не хочешь, чтобы они присоединились к нашей увлекательной прогулке по болоту?
- Мои парни хорошо потренировались сегодня и сейчас отдыхают. - Пиньейро криво усмехнулся. - Я же не изверг, чтобы гонять их без сна и отдыха.
- Виноват. Я забыл, что мы готовим благородных девиц на выданье.
- У меня в подчинении находятся люди, а не скотина, Гарсия. Если и дальше будешь так относиться к своим новобранцам, то очень скоро "Девятый прайд" постигнет судьба "Восьмого".
- Закрой свой рот и проваливай! - вскинулся Трехпалый, делая шаг вперед. - Проверь, как твои девочки справляются с вышиванием! А "Девятому прайду" пора вернуться к занятиям. Я тренирую солдат Федеральной армии, а не занимаю досуг ленивых бездельников!
- Издевательства не помогут тебе сделать из них бойцов, Гарсия, - покачал головой Пиньейро и, сунув в рот сигару, зашагал прочь.
Некоторое время сержант зло глядел ему вслед, затем сплюнул сквозь зубы и повернулся к новобранцам:
- Даю вам полчаса на то, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Затем - общее построение и марш-бросок по тому же маршруту. Если покажете лучшее время, сегодня за ужином, вместо травяного пойла, всем выдадут настоящего холодного пива!
Неожиданно один из новобранцев сделал неуверенный шаг вперёд. Это был смуглый худощавый парень, чье лицо украшал узкий шрам. Прямой, нахальный взгляд выдавал в нем уличного задиру. Сложив руки на груди, он с вызовом уставился на сержанта.
- В чем дело, рядовой? - Гарсия нахмурился. - Кто разрешил покидать строй?
- Сержант Пиньейро прав, сеньор! - громко сказал парень. - Это несправедливо! Такое ощущение, что вам доставляет удовольствие издеваться над нами! Мы честно выполнили свою норму на сегодня и хотим отдохнуть! Почему весь отряд должен отдуваться за них? - Парень указал на Мигеля.
В строю послышались одобрительные возгласы, но они мгновенно стихли, когда сержант окинул всех строгим взглядом.
- Ну, надо же! Хоть кто-то среди вас нашелся не робкого десятка, - заметил Гарсия. Подойдя к парню, он по-отечески хлопнул его по плечу: - Как тебя зовут, сынок?
- Хуан Ньето, сеньор, - отозвался новобранец, улыбнувшись.
В следующую секунду сержант нанес парню страшный удар в лицо, опрокинувший того на землю.
- Даю тебе ровно пять минут на то, чтобы собрать свои вещи и убраться вон из моего отряда, - свистящим шепотом произнес Гарсия. - В "Девятом прайде" не место тем, кто думает лишь о себе, без оглядки на сослуживцев. Можешь ползти на брюхе к сержанту Пиньейро и умолять, чтобы он принял тебя в свой отряд. Запомни лишь одно: попадешься мне на глаза еще хоть раз - клянусь, эта встреча станет для тебя последней! Пошел вон!
Размазывая по лицу кровь, Хуан Ньето поднялся с земли и, пошатываясь, поплелся в казармы.
- Кто-нибудь еще желает высказаться? - поинтересовался сержант, оглядев новобранцев. - Есть среди вас те, кто считают, будто я слишком строг или несправедлив? Можете сказать об этом прямо сейчас!
Желающих не нашлось.
***
Гарсия сдержал обещание. На ужин, вдобавок к густому бульону с травами, куриным отбивным и салату, новобранцам выдали по банке прохладного крепкого пива. Уже после первых глотков весь "Девятый прайд", включая близкого к обмороку, но вполне живого Эдальго, воспрянул духом. Некоторые даже пытались шутить.
