— На завтрашнее утро у меня запланирован телефонный разговор с Виктором Кузански, — ответила Эми. — Я уверена, что он уже предупрежден о теме нашего разговора.
— Ну, хорошо. Я поработаю со своей командой. Однако Риз тоже должен будет сделать все, что пообещал.
Как только Эми вернулась к себе в офис, Линда внесла длинную белую коробку, перевязанную лентой с огромным красным бантом.
— Коробку только что принесли! — защебетала Линда. — Похоже, вы кому-то очень симпатичны!
Эми сняла ленту и открыла крышку — внутри коробки лежала дюжина роз с длинными стеблями. Она не особенно любила розы, предпочитая им гладиолусы или даже скромные ромашки, однако даритель этого явно не знал. Розы были свежими и благоухающими — безусловно, человек, приславший подарок, был щедр и преисполнен надежд.
Линда трепетно погладила розы, а затем отправилась на поиски вазы. Эми вскрыла конверт, лежавший внутри коробки, и обнаружила там крайне лаконичную записку:
«Сожалею, Т. Д.»
Что ж, подумала Эми, по крайней мере, ему не все равно. Она взяла телефонную трубку и набрала его номер.
—Доусон слушает.
— Я тоже очень сожалею, Том.
Воцарилось молчание.
— Хорошо, — наконец произнес он, — мы оба сожалеем. Хочешь попробовать сначала?
— А ты?
— Ну, сама понимаешь, я бы не стал отправлять тебе букет роз, если бы не хотел.
Эми улыбнулась. «Слова настоящего мужчины».
— На будущее: встречаясь с тобой, я не буду разговаривать о делах, — пообещала она.
— Эй, меня вполне устраивает, если ты время от времени говоришь о работе. Кое-что звучит достаточно интересно, — запротестовал Том. — Вопрос лишь в том, что нужно находить время и место для всего остального.
— Я согласна, — улыбнулась в трубку Эми. — Ты совершенно прав — иногда очень сложно найти правильный баланс.
Утром во вторник ей позвонил Виктор Кузански из Роквилля.
— Эми, это Виктор. Перед тем как приступить к обсуждению остальных вопросов, я хочу получить обратно мою фабрику.
— Вашу... фабрику?..
— Точно. Ту самую маленькую фабрику, которую Торнадо закрыл в порыве своей безграничной мудрости. Вы понимаете, о чем я говорю? Фабрика, которая была у нас в Виргинии, неподалеку от Далласа. Мы использовали ее для небольших проектов и производства партий продукции со специальными свойствами. Но что еще более важно, она отлично справлялась с задачами по созданию прототипов и тестированию возможностей промышленного производства. Она вполне годилась для проблемных случаев. Это была, если можно так выразиться, наша собственная версия Skunkworks.
Эми покопалась в памяти.
— Простите, а что такое Skunkworks?
— Что-то наподобие фабрики внутри другой фабрики, которую в свое время создала компания «Локхид» для экспериментов в области авиастроения.
— Понятно, — сказала она. — Продолжайте, Виктор.
— В настоящее время, когда Торнадо ушел, мы обнаружили, что не можем получать должной поддержки ни от Хайборо, ни от Оуктона. Моим людям приходится использовать ресурсы внешних поставщиков для создания прототипов и процессов тестирования. Это чертовски дорого,
а кроме того, постоянно возникают проблемы с обеспечением конфиденциальности и сохранения прав интеллектуальной собственности, не говоря уже о частых задержках и низкой эффективности выполняемых работ. Более того, зачастую эти поставщики находятся на расстоянии нескольких тысяч километров от нас. Я говорю вполне серьезно, Эми. Мне приходится сажать своих аналитиков и инженеров в самолеты и отправлять к поставщикам. Мы теряем кучу времени. Если бы у нас была своя расположенная неподалеку площадка для тестирования, мы могли бы решать все проблемы за несколько часов. Поэтому я хочу получить эту фабрику обратно.
— Виктор, я с вами не спорю, но кто будет за это платить? В бюджете этого года нет денег на строительство новой фабрики — даже самой маленькой.
— А мы можем попросить деньги у Winner?
— Можем, но я точно знаю, что нам их не дадут.
— Почему?
— Потому что их собственный менеджер — Рэндал — закрыл фабрику в Далласе! Найджел Фурст не захочет инвестировать в строительство новой фабрики, которая должна будет заменить фабрику, закрытую всего лишь несколько лет назад. У нас нет никаких вариантов.
— Нам необходимо что-то сделать. Мы получаем от клиентов кучу нареканий, связанных с расходами, потерей времени и многим другим. И эти претензии вполне обоснованны, — настаивал Виктор.
— Я понимаю, что вы хотите сказать. Но нам следует забыть о такой фабрике и придумать иное решение.
В какой-то момент Эми показалось, что Виктор ее совсем не слушает, продолжая выплескивать свои жалобы.
— Эми, не кажется ли вам странным, что вы пытаетесь внедрить принципы LSS, призванной устранить потери, и в то же время не обращаете внимания на проблему, приводящую к затратам в самых разных областях! Почему мы не можем заняться ее решением?
И в этот момент Эми осенило.
— Думаю, что можем. Мне тут кое-что пришло в голову, — ответила она. — Виктор, дайте мне немного времени, чтобы кое-что проверить, — и я сразу же вам перезвоню.
Через две недели решение было найдено. После одобрения отделом кадров Мерфи Магуайер занял новую должность руководителя по связям с производством. Он был включен в штатное расписание Formulation
& Design в Роквилле с зарплатой, которая была на двадцать процентов ниже прежней, но при этом проводил одну половину своего времени в Роквилле, а вторую — в Северной Каролине. В его обязанности входила координация любых вопросов, возникавших у F&D и его клиентов к производству в Оуктоне. Кроме того, он становился своего рода внутренним консультантом F&D по всем вопросам производственного характера. В частности, одна из его основных обязанностей заключалась в снижении временных и финансовых затрат Роквилля, связанных с созданием прототипов. В долгосрочной перспективе Мерфи должен был оценить, насколько эффективным решением могло стать открытие новой мини- фабрики (взамен ранее существовавшей в Далласе). В случае если строительство такой фабрики не имело смысла, он должен был предложить альтернативные решения.
Поначалу Виктор Кузански во всеуслышание сопротивлялся этому назначению — он хотел именно свою фабрику. Но Эми ясно дала понять, что он ее не получит, — и Виктор смирился.
Должность Мерфи в Оуктоне занял Курт Конани. Кандидатура Джейро Пеппса на эту позицию рассматривалась со всей тщательностью, но Уэйн настоял на том, что в данный момент этот пост должен занимать человек, в совершенстве знающий идеи бережливого производства и шести сигм. А Джейро пока что получил лишь зеленый пояс в LSS. Эми решила дать Уэйну все, чего он хочет, с одним условием: как только Курт двинется дальше (после того как на заводе произойдут все изменения, связанные с бережливым производством), Джейро будет первым в списке кандидатов на эту должность.
Сам Джейро был вполне доволен таким положением дел и дал понять, что не хотел бы возглавить Оуктон, по крайней мере на данном этапе.
— Мне кажется, что так будет лучше, — тихо сказал он, услышав о назначении Курта.
Эми была довольна тем, как ей удалось разрешить эту непростую ситуацию. С ее точки зрения, перевод Мерфи в Роквилль был беспроигрышным вариантом для всех. Опыт Мерфи, вне всякого сомнения, пригодится в F&D. Перемещение на новую должность позволит Мерфи оставаться в Hi-T с минимальными потерями в зарплате и при этом сохранять все льготы. Более того, новая позиция позволяла ему не сталкиваться напрямую с Уэйном, постоянно оставаясь на связи.
Эми попросила Мерфи о последней встрече, хотя было понятно, что тот не покидает компанию, а лишь переходит на другую работу. Когда
грузная фигура Мерфи закрыла собой дверной проем ее кабинета, Эми поняла, что искренне рада видеть этого человека. Она пригласила его сесть и внимательно посмотрела в его открытое лицо. Казалось, на нем появились новые краски, а глаза засияли. Когда она тактично сказала ему об этом, Мерфи признался, что наконец-то может спокойно спать по ночам.
Они говорили о разных вещах, и в какой-то момент Эми сказала:
— Мерф, у меня остался к вам еще один вопрос. Я не хотела бы бередить старые раны, но нам нужно обсудить вопрос с системным ограничением в Оуктоне. Вы говорите, что проблема в автоклаве, то есть в «Годзилле».
— Да, мэм, так оно и есть.
—Уэйн утверждает, что работает над тем, чтобы сделать основным системным ограничением линию М57.
— Ни в коем случае! — воскликнул Мерфи. — Этого делать нельзя! Это не сработает!
— Но он убежден, что линия М57 станет «процессом, задающим ритм».
—Я не понимаю теорию бережливого производства целиком, как Уэйн Риз. Более того, я не считаю, что бережливое производство является панацеей и решением всех проблем. Но системное ограничение и процесс, задающий ритм, — это совсем не одно и то же.
