не вписываются в твою картинку, – угадал ход мыслей девушки Суван, увидев ее удивленное выражение лица. – Как и я иногда не вписываюсь, – добавил он и достал сигарету.
– Просто мы часто представляем себе, как должно быть, а оказывается, что всё совсем иначе. Знаешь, я ведь думала, что вы ближе всех к пониманию чего-то высшего, что мы в своих европейских странах отвлеклись от истинного понимания жизни из-за телевизоров, компьютеров, телефонов, – призналась Рия, все еще всматриваясь в удаляющиеся фигуры молодых монахов.
– Это мешает лишь тем, кто сам не хочет видеть, – произнес Суван и выдохнул тонкую струйку дыма в сторону. – Ты будешь удивлена еще больше, если узнаешь, что спешить – нормально, что эти монахи занимаются рекламой, пишут статьи для онлайн ресурсов и даже ведут блог о буддизме.
Рия машинально покачала головой, понимая, насколько узкое человеческое сознание, ограниченное глупыми «положено» и «не положено». Тем временем старший монах докурил и пошел вперед вместе с Тассна, ожидая, что Нари и Рия последуют за ним. На входе столпотворение туристов пытались образовать очередь, но при виде тройки в монашеской одежде все расступились, уступая им дорогу. Рия сняла свою обувь и последовала за Нари. Переступив через порог, девушка оказалась в объятиях монастыря.
С самого входа доносился неуместный звон монет. Эти оглушительные звуки были характерными скорее для зала игровых автоматов в Лас Вегасе, чем для храма.
– Отчего здесь стоит такой шум? Неужели это всё туристы, которые жертвуют монеты на развитие монастыря?
– Нет, Рия. Оттого, что все они хотят быть счастливыми, – загадочно улыбнулась Нари, рассматривая туристов, которые шли колоннами и бросали монетки в горшки, выстроенные в одну линию.
– В самом первом горшке нужно взять горсть монет, – объяснил Суван, – и шагая вперед, следует ронять по одной монете в каждый из горшков в ряду. Если ты бросишь последнюю монету в последний горшок и монет в руке больше не останется, то тебя ожидает абсолютное счастье.
– Вот они и рады стараться, – улыбнулась Рия, глядя на длинную линию людей, уходивших вперед под звон металла. – А что, если заранее просчитать количество горшков и отсчитать столько же монет? – поинтересовалась Рия с ангельским лицом, которое скрывало возможное мошенничество.
– Не сработает, – смеясь, произнес Суван. – Только слепой случай будет обозначать то, что тебя выбрало счастье.
Рия смотрела на длинную вереницу людей и понимала, что каждому из них хотелось верить в эту тайскую легенду, ведь звон падающих в горшки монет не утихал в монастыре Ват Пхо ни на минуту. Суетившиеся туристы, будь они богатыми или бедными, желали стать наконец-то счастливыми. Девушка уже сама хотела зачерпнуть горсть монет, но Нари подхватила её под руку и увлекла вслед за мужчинами в другом направлении.
Туда, куда они шли, направлялась толпа людей, и Рия отчетливо понимала, что место будет еще более людным. Вот только им не удалось переступить порог в следующий зал – Рия тихим голосом попросила всех остановиться. Она резко оглянулась, схватилась за стену и стала медленно опускаться на пол, чувствуя, как удушливая волна подступает к ней, оголяя жуткое ощущение ночных кошмаров. Закрыв глаза, Рия сконцентрировалась на том, что ощущала тяжелое чужое присутствие в каком-то полусне. Нечто, больше похожее на бред, чем на видение. Но теперь она точно знала, что А-Вут находился здесь сейчас, либо в прошлом, а возможно, появится здесь в будущем. Мало что понимая, она осознавала, что таким образом все это время через сны ее мозг приоткрывал путь к подсознанию.
Суван обратился к Нари на тайском и быстро присел рядом с бледной девушкой. Нари обеспокоенно бросилась к Рие, Тассна стоял позади и не сводил с нее глаз.
– Пойдемте отсюда, а то мы начинаем привлекать слишком много внимания, – сказал молчавший все это время Суван и стал любезно просить туристов расступиться. Нари и Тассна помогли Рие подняться и под неумолкающий звон монет вывели ее прочь.
∞
За тройкой монахов тайно следили из-за колонн. Они наконец-то вошли в зал вместе с девушкой: тощая, ничем не примечательная глупая европейка. Говорят, осознающим Чакры Земли полагается дар. Какая несправедливость! Вселенная так бессмысленно раздает свои дары неумехам, что становится тошно. А ему приходилось доказывать много лет, что он способен, что он достоин, что он по праву может владеть. Он уничтожит их всех: каждого, кто ищет и хочет пройти этот путь. Его путь!
Он внимательно наблюдал за ней: девушка шла мимо длинной вереницы горшков, время от времени останавливаясь и восхищенно рассматривая зал. Слишком легкое, пугливое, совершенно неразумное создание, думал наблюдающий. Тем временем высокая европейка быстрым шагом направилась за монахами и, внезапно обернувшись, посмотрела прямо на него. Они чувствовали друг друга, он уже давно это понял, а она все еще не догадалась. Глупая, это она-то избрана?!
Девушка стекла на пол, словно тонкая струйка дождя по оконному стеклу.
«Он здесь!» – произнесла девушка, держась обеими руками за голову. Больше ничего и не нужно было добавлять, монахи поспешили вывести её поскорее из храма.
«Спасибо, что огласила моё прибытие, милая девочка. Скоро встретимся», – прошептал по-тайски мужчина, кривя губы в ухмылке, и поспешил прочь из зала, скрываясь за спинами туристов, которые равнодушно обходили сидящую на полу бледную девушку, мешающую им бросать монеты в поисках счастья.
Глава 20
Суван решил, что всем следовало бы остаться переночевать на территории монастыря. Так как Ват Пхо славился открытыми курсами массажа, то и жилье при храме тоже нашлось. Что именно рассказал Суван местным монахам, Рия не знала, но он с легкостью убедил их, что им нужно переночевать здесь. Её сердце стучало в ритме ливня в разгар сезона дождей, а мысли сверкали молниями, рассекая голову пронзительной болью.
Её оставили в одной комнате с Нари. Тайка уже давно заснула. Комнату заполняло размеренное дыхание. Только сама Рия не сомкнула глаз с того самого момента, как ночь вошла в ворота Ват Пхо. Она не смотрела на часы и не понимала, как долго пролежала в темноте. Прошедший день казался чем-то далеким и выцветшим.
Рия осторожно привстала, надеясь не разбудить Нари, и, схватив сложенные поблизости джинсы, футболку и цветочное ожерелье Випассны, направилась к выходу из комнаты. Она натянула одежду, стараясь не шуметь, намотала ожерелье на руку и, открыв дверь, нырнула в темноту коридора.
Подсознательно Рия угадывала причину своей бессонницы, понимала, что кошмары, преследовавшие ее, были такими реальными вдали от храма. А сейчас, в самом сердце Ват Пхо, её тело задыхалось от силы надвигающихся эмоций. Девушка надела кеды и как можно тише, на цыпочках, прошла к выходу. Наконец, ступив на улицу, Рия прислонилась к двери и закрыла глаза. Суван учил её называть подобные минуты медитацией. Он так и говорил, что медитация – это не час, проведенный в позе лотоса, а скорее минуты, в которые мы осознаем себя, чувствуем, дышим, не думаем. В тот самый миг мир Рии распадался на сотни крошечных атомов: горящее под рубашкой тело от странного волнения, запах апельсиновых палочек, который смешивался с благовониями и увядающим ароматом разбросанных лепестков, падающие на виски волосы, легкое покалывание в пальцах и ни одной мысли.
Девушка открыла глаза и пошла вперед. Её беспокоило именно это ощущение откровенного равнодушия Мира и отсутствие даже малейшей подсказки. Её интуиция была так же молчалива, как и неизменный сопровождающий Тассна. Тот даже вздыхал беззвучно. Книга – подарок Френка – тоже не спешила раздавать подсказки, страницы оставались пусты. Рия пыталась писать в ней под разными предлогами, после молитвы и дня, проведенного в Боте, после уроков с детьми и в полном отчаянии, но и она не отвечала взаимностью, оставляя девушке лишь бумагу с ее собственными надписями.
«Возможно, повезет обрести абсолютное счастье», – подумала Рия, намереваясь вновь пойти в комнату с горшками и монетами.
