— кивнуло светловолосое чудо.
Вдруг один из мальчиков, сидящих неподалёку от нас, пронзительно зарыдал, по всей видимости, прищемив себе палец колёсиком машинки. Воспитательница подскочила к пацану и принялась его успокаивать.
— А! — настойчиво тянула ко мне свои ручки девочка. Я попытался взять игрушку из её руки и, естественно, у меня ничего не получилось. Нечем было брать. Рук просто не было. Не было ничего. Как девочка меня видела, ума не приложу.
— Прости, милая, я не смогу с тобой поиграть. Меня тут нет, — с грустью в голосе попытался я объяснить ребёнку.
— У?
— Анечка, ты с кем там общаешься? — закончив успокаивать мальца, воспитательница обратила внимание на странное поведение девочки. Анечка значит? Вот почему мне знакомы черты её лица. Это была моя дочь. Но не тот свёрток, что я видел, уезжая в то злополучное утро, а повзрослевший годовалый или даже больше ребёнок.
— А-а, — указала на меня Аня.
— Но там никого нет, Анют, — проговорила воспитательница, подозрительно косясь в ту сторону, куда дочь показывала ручкой.
— Анечка, звёздочка моя… — если бы я мог, я бы расплакался. Внутри стало так тяжело…
— А-а!
Глава 13
Мысли о странном сне преследовали меня продолжительное время. Отвлёкся я только ближе к обеду, когда в очередной раз отправился проверять степень просушки пороха. И та, наконец была мною одобрена. Вместе с Бо’туаром собрали все стержни в аккуратные пучки и, перехватив бечевкой, уберегая от рассыпания, принялись нарезать на мелкие частицы. Диаметр получившихся стерженьков был немногим меньше миллиметра. Где-то семь десятых, если быть уж совсем точным. Длину приняли в миллиметр. Засели мы надолго. К вечеру от кропотливой и напряжённой работы болело всё. Глаза горели, шея затекла, спина не разгибалась, а задница будто стала квадратной. Но справились. К ночи у нас в руках имелась банка пороха объемом в пять литров.
На следующий день, как бы мне не хотелось, но к испытаниям я так и не приступил. Пришлось осваивать на пару с Владом перезарядку патронов. Сначала решили освоить этот процесс на стандартном дымном порохе, а уже потом переходить к нововведениям.
Первым делом решили разбираться с заменой отработавших капсюлей. Изготовители новой системы решили не заморачиваться с данным узлом и использовали капсюли, подходящие в капсюльный револьвер.
Мы распотрошили коробку, которую принёс Ши’фьен вместе с новым оружием, и начали разбираться в принадлежности инструментов, обнаруженных внутри. Для удаления стреляных капсюлей имелось специальное гнездо и что-то вроде шила. Ударом молотка выбивается капсюль, а если не вышло с первой попытки, то просто выколупываем его из посадочного гнезда. Для переснаряжения применяется специальный пресс. Для пресса имелось три комплекта сменных насадок. Первый комплект фиксировал гильзы дном вверх для запрессовки новых капсюлей. Вторым, наоборот, гильза зажималась дном вниз. В таком положении, потянув за ручку пресса, на гильзу сверху наезжала насадка с проточенным отверстием и слегка расширяя оную, создавала в верхней части подобие плечиков. Дальше, сменив верхнюю насадку, можно было приступать к засыпке пороха. Навеска её была указана в брошюрке, нашедшейся в коробке с инструментами. В комплекте с прессом шли небольшие весы рычажного типа с двумя чашами и стрелкой посредине. На одну из чаш устанавливался грузик. Набор грузиков находился в специальных гнёздах, высверленных в основании весов. Грузики были самые разные, как и совсем маленькие на одну сотую грамма, судя по подписи, так и вполне существенные - по десять и даже двадцать грамм. На вторую чашу насыпался порох. Отмерив нужное количество, засыпаем его в гильзу. Поверх запихиваем с несильным нажатием пресса небольшой пыж, а далее загоняем пулю с предварительно выставленным по высоте ограничителем. И последней из насадок обжимаем гильзу, фиксируя пулю. Вот, собственно, и весь процесс.
На первый патрон ушло минут десять. Пока разобрался что к чему. Но на втором перезаряженном десятке удалось сократить это время почти вдвое. Не обошлось без эксцессов. Поначалу я не особо следил за тем, насколько сильно давлю на пресс при запрессовке капсюлей, и часть из них зашли глубже, чем следовало. Будут ли они работать, узнаем только при отстреле. Один раз вместо плавного нажатия на ручку я резко потянул её, и капсюль детонировал. Наблюдавшие за процессом Влад и Эрин вздрогнули, как, собственно и я. В ушах зазвенело, поэтому не удалось услышать «лестные» комментарии от Ши’фьена. Но по его лицу я понял всё, что он думает о посадочных местах моих рук. Заслуженно. Впредь нужно быть аккуратнее. Так же при осмотре стреляных гильз обнаружился печальный нюанс. Процентов пять из них имели микротрещины. Это могло быть свидетельством как брака при изготовлении, так и ошибочной навески пороха, что не удивительно при новой, ещё не обкатанной технологии.
Переснарядив патроны, отправились пробовать отстреливать получившиеся изделия. Захватив с собой для сверки десяток патронов заводского исполнения.
Влад, будучи прожжённым пацифистом, отстрелял всего один барабан просто из интереса к новому механизму и этим ограничился. При попытке перезарядить оружие, Влад неловким движением рассыпал стреляные гильзы в песок. Передал Гомеса мне, не пожелав дальше разбираться, и направился занять место наблюдателя у стены дома.
— Револьвер, как револьвер, — пожал плечами он на ходу. — Ну, может, чуть полегче обычного.
— Гильзы за собой собери, раз стрелять не будешь, — усмехнулся я. А Бо’туар, нисколько не расстроенный таким раскладом, уселся на скамейку и щелчком пальцев создал небольшой вихрь, закрутившийся
