Секретарша покосилась на меня подозрительно.
– Нет, пока никаких новостей. У судьи Карвенского вчера не было времени на документы, – пробормотала она, и прозвучало это как «убирайся».
– Боже, как жаль! – сладенько промурлыкала я.
Этот цирк стоил мне огромных усилий, в душе все кипело. Я говорила, набрав полную грудь воздуха. Но мне очень хотелось, чтобы Оля провела праздники дома, потому я продолжала.
– Скоро праздники, – начала я, стоя рядом с ее столом.
Она не ответила – делала вид, что меня здесь нет. А я уселась на стуле под стеночкой и продолжала гнуть свою линию.
– Знаете, пани Кристина, уже год как у Оли, эта та девочка, которая у меня жила и которую в приют забрали… так вот уже год прошел с тех пор, как ее родители в аварии погибли. Ужасный был тогда день. Шел дождь со снегом, все покрылось льдом. Они с фурой столкнулись. – Я театрально вздохнула. – Бедный ребенок за один день остался полной сиротой. Одна на свете!
Я болтала и сама себе удивлялась, что так вошла в роль. Пани Кристина на меня по-прежнему не смотрела, но писала немного медленнее и перелистывала страницы уже не так энергично, как пару минут назад. Да, она слушала меня.
– Бедняжка, у нее и праздников в том году не было, потому что ее бабушка попала в больницу с инфарктом… – Тут я сделала театральную паузу. – Простите, я вас, наверное, отвлекаю своей болтовней, у вас столько дел. А я тут расселась, как у себя дома, – говорила я, чтобы дать ей время осмыслить мои слова. – Пойду я, наверное. Скоро праздники, приду после них. Может, судья даст разрешение на посещение приюта, я бы тогда хоть Новый год с моей Олей провела. Бедная сиротка! – Я решила рискнуть. – Я же совсем забыла! Пани Кристина, у меня для вас подарочек к Рождеству! Тут вам, наверное, даже кофе не купят. С праздником! – грустно сказала я, тяжело, со стоном поднимаясь со стула. Стон был самый настоящий. Потом я протянула секретарше пакет. Она немного помедлила, но все же взяла его и засунула под стол.
– Спасибо, – ответила тихо, без прежнего льда в голосе.
– До свидания, – сказала ей, поворачиваясь к двери.
– Подождите, – крикнула она мне вслед. – А как зовут вашу девочку?
– Оля! Александра Урбаник!
– А адвоката?
– Ярослав Вебельский. Заявление было составлено на прошлой неделе.
Пани Кристина встала из-за стола и подошла к маленькому столику под окном, на котором были навалены бумаги и папки. Немного там покопалась, подошла ко мне с одной из папок и вытащила наше исковое заявление.
– Да, это наше! – искренне обрадовалась я.
– Давайте посмотрим. Присядьте на минутку.
Она долго читала бумаги, составленные Яреком. Я тихо сидела на краешке стула.
– Хорошо, пани доктор… – начала она.
– А вы меня знаете? – спросила удивленно.
– Конечно. Вы же у меня роды принимали, – сказала она уже более доброжелательно. – Но вернемся к нашим документам, нужно тут кое-что подправить. Подойдите, пожалуйста. Здесь должно быть два разных дела. Вопрос с посещением можно будет решить быстро, а вот что касается опеки над ребенком, то это дело будет решаться в суде и документы необходимо оформить по-другому.
Она проверила наши заявления: добавила что надо, кое-что вычеркнула. Потом на отдельном листочке написала, какие документы необходимо будет приложить, и все отдала мне.
– Пожалуйста, исправьте все и принесите завтра к двум. У судьи как раз закончатся слушания, и я смогу ему подсунуть ваше заявление в первую очередь. Заодно подготовлю решение о посещении ребенка. Надеюсь, до праздников он его подпишет и вы сможете провести их с малышкой.
– Огромное вам спасибо! – поблагодарила я и вышла.
Я была полна надежды и очень гордилась собой, когда шла на встречу с пани Ренатой. Там моя радость быстро увяла, потому что психиатр настояла, чтобы я наконец поговорила с сестрой.
– Вот зараза! Черт ее побери! Сама знаю, что делать, и никто мне не будет указывать! – ворчала я себе под нос, когда ехала домой.
В последнее время я делала большой круг, километров пять, когда возвращалась домой, для того чтобы объехать тот злополучный поворот. К сожалению, в тот день они стояли в другом месте. Разговор у нас вышел неприятный, но, к счастью, короткий. Они забрали у меня документы на машину и хотели отбуксировать мой «ниссан» на штрафплощадку, но я уговорила их. Мальчик в полицейском мундире отвез меня домой.
– А как вас зовут, а то у меня такое ощущение, что я вас уже сто лет знаю.
– Ян Ковальский, – ответил он серьезно.
– Ого, знаменитая фамилия! Вы не родственники?
– К сожалению, нет, – ответил он с улыбкой.
Когда мы приехали, Муха, стоявшая под забором, исполнила радостный танец. Видимо, опять от Баси сбежала. Она теперь все время сбегала и ждала меня у ворот.
– Идиотка ты! Ведь зима сейчас, замерзнешь здесь насмерть. Я же тебя все равно домой заберу, – пыталась я убеждать собаку.
Позвонила Яреку и объяснила, как исправить документы. Он, конечно, повозмущался немного, но я была уверена, что пани Кристина лучше знает, как должны выглядеть эти заявления. Мы договорились встретиться в суде завтра около двенадцати.
Я приготовила обед, в первый раз за много дней – обычно меня Бася кормила. Вытерла пыль, сменила постельное белье, навела порядок на кухне, даже Муху вычесала. Все делала, только бы отсрочить разговор с Магдой. Наконец, пришло время ей позвонить.
– Аня! Нам кураторша звонила! Что происходит? Они хотели Олю к нам привезти! Что случилось? Они сказали, что если мы ее не заберем, то ее в приют отправят. Ты же о ней обещала заботиться! Где Оля? Что с ней?
– Магда, успокойся! Слишком много вопросов. С Олей все в порядке. Она сейчас в Торуне. Я ее каждый день проведывала, а сейчас немного приболела…
– Подожди! – перебила она меня. – Так Оля сейчас не у тебя?
– Она в приюте. Вам же звонили, спрашивали, а вы отказались ее забрать.
– Так ведь Оля должна была у тебя жить! Как она в приюте оказалась? Ты ее отдала? – вопила Магда. – Да как ты могла! Тебе ничего нельзя доверить! Что ты там делала? Водку пила? – Она уже начала задыхаться.
– Магда, пожалуйста, перестань кричать, – спокойно ответила я. Пани Рената подготовила меня к этому разговору, я еще и таблеток напилась, потому не дала себя спровоцировать. – Давай поговорим спокойно.
– Как ты могла? Боже, как у меня сердце болит! Праздники начинаются, а Оля в приюте!
– Магда, – мне удалось вставить слово, пока она набирала воздуха, – я перезвоню, когда ты успокоишься. – Я положила трубку, хотя из нее все еще раздавались вопли моей сестры. Через два часа зазвонил телефон. Я уже почти спала. Это был Роберт.
– Как там моя сестричка себя чувствует? – спросила я ехидно, хотя меня это совсем не интересовало.
– Спит. Выпила какие-то лекарства, успокоилась и спит. Она сильно разнервничалась и плакала после вашего разговора.
– Не верю я ее слезам, – проворчала я себе под нос.
– Аня, что вообще происходит?
Я вздохнула и описала ему ситуацию. Заверила его, что делаю все, что могу, чтобы Оля побыстрее вернулась домой.
– Звони, если нужна будет наша помощь.
– Конечно, – ответила я скептически.
Но я не верила, что смогу им позвонить, если мне понадобится помощь, и не верила, что они помогут.
Глава 34
На следующий день к двум часам документы были уже готовы. В суд я поехала на автобусе, и дорога заняла около часа. Пани Кристина одобрительно кивала, когда просматривала наши заявления. Я оставила ей свой номер телефона и на автобусе вернулась домой, чтобы там дожидаться новостей. Она перезвонила мне утром. Суд разрешил видеться с Олей, и теперь я официально могла поехать к ней на праздники. Мы с Мухой станцевали радостный танец. Бедная псинка не понимала, что происходит! Я села на автобус и поехала за документами. От радости расцеловала пани Кристину. Она кривилась, и я была уверена, что, после того как уйду, она вытрет лицо рукавом.
Вечером я уснула без таблеток, а утром села в машину и поехала в Торунь. Было двадцать второе декабря. Год тому назад в этот день погибли Олины родители. По дороге я остановилась на заправке и купила Оле игрушку. Потом подумала и купила пять игрушек, для каждого ребенка из Олиной комнаты. Пусть будет праздник! Но все же Олин подарок был самый большой.
Когда я приехала в приют, то первым делом пошла к директору и как трофей, как ценный приз, вручила ей постановление суда.
– Как это вы так быстро справились? – спросила она удивленно.
Оля так обрадовалась, когда меня увидела, сразу в меня вцепилась. А когда мы наконец наобнимались и нацеловались, я немножко отодвинула ее от себя.
– Оля, дай на тебя посмотреть! Я же целую неделю тебя не видела. Выросла?
Я посмотрела на нее, заглянула в глаза, и мое сердце треснуло и раскололось на сотни маленьких острых осколков, впившихся мне в ребра.
– Оля! – воскликнула я и снова обняла ее.
