вращаются с одинаковой скоростью, и имеют одну и ту же массу, высчитанную из показаний гравиметра. Бортовой компьютер провёл и спектрографический анализ, но я эти диаграммы всё равно не понимал: ограничился пока поверхностной информацией.
До самой дальней планеты от местоположения «Колыбели зла» было около пяти миллионов километров. На максимальной скорости – больше пять часов лёту, если по прямой. А, поскольку даже в космосе прямых не бывает, то больше шести. В итоге я могу вернуться только часов через двенадцать-пятнадцать, если учесть время пути и разведки.
***
Разведка дала обнадёживающие результаты. Планета богата водой, и это есть хорошо. Если пресная – то всё в норме, если солёная – у нас есть с собой опреснители. Ну, а если не пригодная вовсе – тогда все мы покойники. На орбите этого небесного тела лежало множество кораблей: состояние не самое товарное, но даже я опознал в них крейсеры класса «Аврора» Древних – боевые борта, самый массовый класс кораблей после «прыгунов». Сканирование бортов на орбите не выявило ни электромагнитных полей, ни источников энергии, ни любых других излучений, кроме остаточной радиации. Это могло свидетельствовать об одном из двух: или эти борта недавно покинули гиперпространство, или пережили что-то вроде рождения сверхновой пополам с коронарным выбросом звезды. Величины несовместимые, но опознать природу радиации я пока не мог. Вот только цифры не внушали доверия: уж слишком «фонило» от этих крейсеров.
По орбите мы сделали несколько витков над планетой: вода, много земли, преимущественно одни острова, но имеет место быть и крупный материк. Не Пангея, конечно, но тоже немаленький. Очень много облаков: это тоже есть хорошо. Значит, будет меньше губительного ультрафиолета, раз имеется для него препятствие. Электромагнитное поле планеты сильное: я бы сказал, посильнее земного будет. Если на Земле это где-то 30-60 микротесла, то тут, на орбите, анализатор, похожий на магнитометр, определил цифры в 100-105 микротесла.
На последнем витке начал постепенное снижение, сбавляя скорость. Ещё на подходе к планете сбросил её в несколько раз, а перед входом в верхние слои атмосферы и вовсе уменьшил до звуковой.
Прежде всего – атмосфера. Её плотные слои начинались на высотах уже около ста километров, потому пришлось положиться на прочность корпуса. Щитами-то «прыгуны» оборудованы не были, это же ведь многофункциональный транспортник, а не гребучий штурмовик-истребитель. Хотя, согласен: порой велик был соблазн при транспортировке груза засадить кому-нибудь ракету по самый хвостовой стабилизатор.
На высотах около шестидесяти километров началась высотная облачность, причём с грозовыми фронтами: пришлось обойти её, разом проскочив навылет. Какое счастье, что корпус «прыгуна» выполнен из диэлектрика: даже шальная молния не должна повредить бортовым системам. Высотную облачность пролетел, снизившись до сорока километров.
На высоте порядка двадцати километров засёк выплывающую из-за горизонта какую-то громадину тёмных цветов. Гора? Возможно. Датчики ничего не фиксировали, скорее всего, какая-то скала, быть может…
На высотах десять тысяч метров всё стало проще: дальше пошло, как по маслу. Машинному. На такой высоте я смог разглядеть какие-то мелкие детали.
На планете царила полнейшая разруха. Множество городов на материке, видимые на дневной стороне планеты, полностью утопали в зелени: лишь высоки шпили на башнях давали понять, что ещё сравнительно не так давно тут царила жизнь
Возле побережья стояли, как на вечном приколе, корабли-города: трудно было не опознать в них тип «Атлантиды». Причём, стройные ряды этих «построек» говорили о том, что на этой планете была или верфь, или нечто подобное.
Но и это ещё не всё. Пролетая мимо побережья, я нашёл пропаханную многокилометровым бороном просеку. Снизившись до ста метров, я понял, что это было: перед нами лежали останки корабля Асгарда типа «Беллискнер». Слабенький такой, кораблик довольно старого проекта.
Он рухнул аккурат возле береговой линии семисотметрового обрыва и протащил свою тушку массой около двух миллиардов тонн. Скорость, значит, была небольшой: экипаж пытался тормозить. Будь оно иначе – и такая дура мало того, что развалилась бы в атмосфере от трения и нагрева, но и взрывом расшвыряла б свои запчасти на многие километры вокруг. Судя по всему, лежит тут недавно. Очень даже недавно. Вот прям буквально: след ещё свежий.
Глава 12. Чистосердечные признания облегчают понимания.
Визуальный осмотр территории при пролёте на различных высотах – вещь, конечно, незаменимая сама по себе. Но просто полетать в воздухе и, прости Господи, назвать это «разведкой» – не совсем то, что ожидалось от меня. В том числе и мною.
Да, пролёты были на разных эшелонах. И на ста километрах, и на тридцати, и на десяти. Спускался и до нескольких сотен, и даже до нескольких десятков. Но пилот – человек, который по определению может меньше, чем специально обученная машина.
Да, сенсоры «прыгуна» регистрировали многие параметры. Относительную плотность воздушной массы, забортную температуру, относительную влажность воздушной смеси, её химический состав (полевой экспресс-тест без глубинного анализа). Попутно замерялось электромагнитное поле планеты, уровень фоновой радиации, инфракрасного излучения и жёсткого ультрафиолета. Необходимо понять, сможем ли мы существовать на этой планете хоть сколь бы то ни было протяжённое время, или нам сразу крышка.
Но «прыгун» не умел делать главного, что нам сейчас необходимо: брать пробы. А, вместе с тем, их нам необходимо в количестве. Пробы океанической воды, речной (в высоты виднелись русла узеньких ручейков и полноводных рек), пробы грунта и атмосферного воздуха, образцы флоры. В идеале, ещё и фауны, но вот только охотой на разведке я ещё не занимался. Хотя, можно ту же Рыкову использовать как наживку… шутка.
Засим, визуально отыскав более или менее удобный для посадки квадрат, направил «прыгун» по глиссаде.
Садился на берегу моря, возле устья довольно крупной реки, что впадала в него. Место приглянулось удобством забора проб. Не отходя от кассы (каламбур, прости Господи, учитывая состояние Аньки), можно было взять образцы грунтовых масс, атмосферного воздуха, проточной и мировой воды. А, отойдя буквально на несколько сотен метров вглубь материка, дойти до оконечности пляжа, которую окаймляла буйная зелень, и набрать веточек да листочков.
Рыкова с наигранной безучастность созерцала приближающуюся землю за лобовым щитом.
– А ты тот ещё летун, – проинформировала меня биолог. – Я аж прям захотела тебя личным шофёром нанять.
– Мои услуги дорого обойдутся, – у меня дёрнулась щека от таких
