Кроме размера.
Внезапно в моей голове пронеслась мысль: «он позаботился о том, чтобы я не замерзла…» Первый сердечный приступ.
– Спасибо, – тихо сказала я. – И за цветы и за шоколадки.
Зверь кивнул одними глазами и замер напротив меня, все еще держа мои руки в своих. Его взгляд опустился на мои приоткрытые губы, и он сглотнул. Затем на его лице промелькнула одна эмоция, которую я не смогла понять, и он отпустил меня, чтобы затем аккуратно высвободить мои волосы из плена толстовки.
– Мне нравятся твои волосы, – сказал он.
Второй сердечный приступ.
– Мне твои тоже, – зачем-то ляпнула я.
Макс улыбнулся, нежно заправил рыжие пряди за уши и прошелся внимательным взглядом по моему лицу. Улыбка пропала, стоило его глазам остановиться чуть ниже моей щеки, прямо там, где красовался синяк, который не могло скрыть даже тональное средство.
Дьявол!
Глава 24
Перри
Я забыла, как дышать.
Рука Макса бесцеремонно, но очень осторожно приподняла мой подбородок, взгляд застыл на сине-желтом пятне. Я несмело взглянула на мужчину передо мной, и почему-то внутри меня появился сильный страх. Не знаю, чего я боялась, глаза Зверя моментально наполнились яростью и решительностью.
– Я его убью.
Теплые руки покинули мое лицо, Зверь развернулся и стал подниматься к коридору, в котором находилась раздевалка команды. Я заторможено, но все-таки догнала его и схватила за руку, подтягивая к себе.
– Постой, не нужно! – попросила я.
– Что не нужно? По-моему очень даже нужно напомнить ему кое о чем! – взревел Макс.
– О чем ты собираешься ему напоминать? – удивилась я.
Кажется, это была очередная вещь из их прошлого, о котором я совсем ничего не знала.
– Отпусти, Перри, – прорычал он.
– Не отпущу!
Он тяжело дышал, глаза стали холодными, бездушными. Почему-то Макса сильно задело это. Казалось, даже больше чем меня саму.
– Ты же не рассказала о нас. – Прозвучало утвердительно. Это не было вопросом. – Даррелл продолжает болтать в раздевалке о вас как о паре… Вот только он забыл сказать, что избил свою девушку!
– Он не избивал, просто ударил. И я не его девушка. Больше нет.
Зверь нахмурился.
– Так все-таки рассказала?
– Я призналась, что изменила, но с кем изменила, не сказала. – Пауэлл собирался снова отправиться в раздевалку, но я потянула его на себя. – И ты не скажешь! Понял?
– Он должен ответить за свои действия.
– Мне не нужно это.
– Это нужно мне! – вспыхнул Макс.
Я прошлась пальцами по его предплечью и погладила сжавшийся, побелевший кулак.
– Просто не разгоняй это, пожалуйста. Если ты сейчас пойдешь и «убьешь» его, то можешь с легкостью навредить себе. Пообещай, что не будешь делать этого. Не порть свою карьеру.
Он молчал, сжимал губы и не отводил от меня яростного взгляда.
– Пообещай! – настаивала я. Словно мое требование или просьба могли что-то значить для него.
– Обещаю, – наконец выдохнул он, затем развернулся и зашагал к раздевалке.
Я думала, что буря миновала. Как же сильно я ошибалась.
Дьяволы были на льду, начиналась тренировка и я хотела понаблюдать за ними, а затем поговорить с их вратарем. Все были в отличном настроении, а значит, никаких драк и споров не произошло, иначе это отразилось бы на лицах. Майк улыбался, Эшбрук и Басс тоже. И только Зверь был темнее тучи.
Как обычно команда поделилась на две группы. Майк был в одной, Зверь был в другой. Игра проходила очень жестко. Тренер парней лишь поощрял это.
Я наблюдала за игрой, но не поняла, как это произошло. Майк, Зверь и еще двое хоккеистов застряли в углу, пытаясь отобрать шайбу. В какой-то момент игра продолжилась. Шайба была у Зверя, два других хоккеиста также покатились дальше, а Даррелл остался лежать на льду, прижимая руку в огромной перчатке к груди.
Тренер остановил игру. Никто не понимал, что произошло. Никто не видел, как Даррелл упал. Такое часто бывает на играх, но на тренировках – практически никогда.
Майку помогли уйти, я заметила, как тренер собирает команду, видимо, чтобы разобраться в этом случае, но вскоре они снова принялись играть. Играл и Пауэлл, а значит, это не он толкнул Майка, в противном случае тренер обязательно применил бы к нему санкции. Но я совсем не верила в совпадения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После тренировки я дождалась, пока вратарь Дьяволов – Джон Уингейт приведет себя в порядок, и попросила его об интервью. Мы поговорили с ним о текущем положении дел в команде и о его ожиданиях от игрового сезона. Также мне удалось задать несколько вопросов тренеру Дьяволов – Бобу Эткинсу. Он даже не скрывал того, что они рассчитывают в этом сезоне не только на технику, но и на силовые приемы. Неудивительно, ведь Эткинс был родом из Квебека и практически всю карьеру провел в Монреаль Канадиенс43. А канадцы известны своей грубой игрой.
Я стояла у раздевалки Дьяволов, дожидаясь Зверя, чтобы обсудить с ним случай, произошедший во время тренировки. Я не верила, что Даррелл вдруг случайно упал на лед.
Прошло уже двадцать минут, но никто не выходил оттуда. Я обхватила себя руками, на мои запястья находили рукава толстовки Зверя. Пальцы сами потянулись к вороту и прижали ткань к нижней части моего лица. Я вдохнула его запах и моя голова закружилась.
Я попала. Как мне избегать Зверя и как мне делать вид, что он не нужен мне, когда я чувствую, что нуждаюсь в нем? Я хотела его и не только как сексуального партнера, я хотела от него большего, хотя у меня не было такого права.
Наконец дверь распахнулась и в проеме показалась светловолосая голова Сойера. Я невольно изогнула губы в отвращении, что ж, Басс не самый мой любимый «Дьявол», иметь дело с Виком Назаровым или с Ником Эшбруком куда приятнее.
– Милашка Перри! Пришла выставить психически нестабильным еще кого-нибудь из моей команды? – усмехнулся он, окидывая меня любопытным взглядом. Глаза его вспыхнули, хотя я совсем не понимала почему.
– Прекрати меня так называть – это раз, и хватит об этих глупых желтушных статьях – это два! – вспыхнула я, одаривая его гневным взглядом.
– Ничего не могу поделать, ты действительно милашка! А по поводу статей, ты подпортила жизнь не только Зверю. Каждый пятый интересуется агрессией наших игроков, – усмехнулся он и пошел по коридору на выход. – Ты пришла поздно, все разошлись уже. А Даррелла нет. Корчится в неотложке с переломанной ключицей.
Что он сказал?
– Эй! Ты же шутишь? – решила удостовериться я.
– Нет, Милашка Перри, – заржал идиот.
Да к черту Басса!
Схватившись за ручку, я подождала несколько секунд, все хорошо обдумывая, а затем вошла в раздевалку.
Тишина – первое, что я заметила. Было слишком тихо и… пусто. Я уж было подумала, что Сойер сказал правду, но услышала тихие шаги. Из-за угла показался Макс. В одних спортивных штанах низко сидящих на его бедрах он подошел к своему месту и сел на лавку, опуская рядом с собой скрученный эластичный бинт и банку с чем-то похожим на мазь.
Осознав, что я вошла в мужскую раздевалку и таращусь на полуголого Зверя, я пискнула и закрыла глаза. Одно дело входить сюда, когда мне нужно взять интервью у хоккеистов, другое дело входить в остальное время, к тому же, помимо Макса здесь мог быть еще кто-нибудь.
– Все что ты могла увидеть, ты уже увидела, и даже почувствовала в себе, нет смысла закрывать глаза.
Я нерешительно открыла один глаз, а затем и второй. Макс не смотрел на меня, он разматывал эластичный темно-синий бинт.
– Где тренер? Он говорил, что направится в раздевалку, – помедлив, спросила я.
Макс, наконец, поднял взгляд, прошелся по моей-его толстовке и остановился на глазах.
– Он уже ушел.
Мой взгляд невольно убежал вниз, охватывая вниманием его широкую мускулистую грудь и кубики пресса. Знаете, как бывает, когда ты садишься, и твой живот вдруг складывается гармошкой? Это было про меня, но не про Пауэлла. Живот его был твердым, а кубики пресса заставляли мою грудь тоскливо сворачиваться.
