Мой член дернулся при мыслях о сексуальной рыжеволосой бестии, извивающейся подо мной на моей кровати. Но я сразу же задавил это в себе. Я здесь не ради этого.
– Вы расстались по моей вине, ведь это я склонил тебя к сексу, – прямо заявил я.
Ее глаза округлились, и она подлетела ко мне, закрывая мой рот ладошкой.
– Тише! Господи. То слова из тебя не вытянешь, то басишь на всю студию! – заворчала она. – Ты прекрасно сам знаешь, что твоей вины в этом не было. И я сама хотела секса с тобой, никто меня не склонял, не принуждал. А с Майком у нас и без тебя было полно проблем.
Я мягко отстранил ее руку.
– Поехали. – Она не хотела соглашаться, продолжала стоять на своем и тогда я добавил: – Между нами ничего не будет, обещаю.
Перри раздумывала несколько секунд, затем громко фыркнула.
– Ладно! Я поеду, но я подыскиваю себе квартиру и как только найду ее, сразу съеду, – пригрозила она.
– Без проблем.
Она подошла к своему столу и стала перекладывать какие-то бумаги с места на место.
– Где Майк?
– Не знаю, должно быть, уже дома, – ответил я, прекрасно понимая, что она имела в виду не того Майка.
Перри выпрямилась и уперла в меня свой недовольный взгляд.
– Ты прекрасно знаешь о ком я! Фигурка хоккеиста-Майка стояла на краю моего стола. Сейчас ее нет.
Я подавил улыбку и покачал головой.
– Понятия не имею о чем ты.
Ложь. Даррелл валялся в мусорном ведре у входа в кабинет.
Перри сразу все поняла, подошла к урне и заметила там то, что искала. Она была недовольна.
– Ты не можешь просто выкидывать вещи с моего стола.
– Ему здесь не место.
– Я сама собиралась сделать это.
– Мне достать его, чтобы это сделала ты? – усмехнулся я.
– Забудь, – фыркнула она.
Перри опять принялась за неведение порядков на своем столе, что-то прятала в ящиках, что-то клала в свою сумку.
– Так и будешь стоять у меня над душой? Мог и в машине подождать.
– И дать тебе возможность улизнуть по дымоходной трубе? Ни за что!
– Я что похожа на гребаного Санта Клауса? – зарычала она.
– Скорее на Гринча46.
– Что ты…? Ах, да, – вдруг улыбнулась она. – У него была добрая дворняга по кличке Макс47, мне досталась ее более дешевая версия.
Я сцепил зубы и прищурил глаза, разглядывая веселящуюся Митчелл.
– Я домой, пока пожар между вами не поджарил мою задницу, – усмехнулся некто кудрявый и в причудливой клетчатой рубашке. Натянув куртку, он вышел из помещения, махнув на прощанье Утконосику.
Она проводила его взглядом, а затем хмуро посмотрела на меня.
– Не понимаю, почему ты злишься, – сказал я.
Перри схватила свою куртку и сумку и подошла ко мне вплотную.
– Мы оба знаем, что тебе нужно от меня, ты не добрый самаритянин. В прошлый раз, побывав у тебя дома, я осталась оттраханная на столе в твоей кухне, а на утро ты предложил оплатить мои услуги новым телефоном.
– В этот раз такого не будет. Я приготовил на этот случай новенькую Феррари.
Ее глаза сузились, словно она пыталась уничтожить меня одним взглядом.
– Шучу. Я буду в гостиной, ты в спальне.
– Ладно. Почувствую, как твои руки тянутся к моим трусикам, вспомню уроки каратэ от моего друга!
Я прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Сомневаюсь, что она вообще знает хоть один приемчик, и тем более в том, что Перри сможет применить его против меня.
Мимо нее прошла светловолосая девушка, которую я уже видел ранее в студии, прямо перед тем, как пришла Утконос. Незнакомка остановилась в шаге от меня и широко улыбнулась.
– Меня зовут Лиззи, а тебя?
Я заметил, что Перри напряглась рядом с ней.
– Макс, – представился я, не сводя взгляда с Утконосика.
– Это мой номер, Макс, звони, познакомимся поближе, – просияла блондинка.
– Нам уже пора, – фыркнула Перри и толкнула меня к выходу, однако я успел схватить листочек с номером блондинки. Я никогда не связывался с кем-то вроде этой Лиззи, обычно такие девушки рисуют сердечки рядом с твоим именем еще раньше, чем успевают снять с себя бюстгальтер. Мне это не нужно. Меня просто повеселила реакция Перри. Утконосик была в ярости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вместе с молчаливой Митчелл мы забрали ее вещи из хостела и через час были уже дома. Солнце давно скрылось, и небо медленно утопало во тьме.
Я, как и обещал, предоставил Перри спальню. Она закрылась там и не выходила какое-то время. Тем временем я занялся нашим ужином.
Через полчаса Перри спустилась вниз. Ее лицо снова было усыпано веснушками, синячок стал более заметен на ее светлой коже. Рыжие волосы были еще влажными и легко завивались. На ней была одна длинная шелковая домашняя рубашка с длинными рукавами и веселенькие тапочки с нарисованными пчелами.
– Вкусно пахнет, – сказала она, поглядывая в сторону духового шкафа.
Я подошел к холодильнику и усмехнулся, она моментально напряглась.
– Чего?
Обернувшись, я поставил на стол кувшин с лимонно-малиновой водой и взглянул на нее исподлобья.
– Прости, меда на ужин не будет.
Она сначала не поняла о чем я, а затем удивленно уставилась на свои тапочки. Из ее горла вырвался звук раздражения.
– Ха-ха! Очень смешно, Пауэлл. Мне нравилось гораздо больше, когда ты молчал и делал вид, что ты часть декора.
– Поэтому твой рот не закрывался ни на секунду в моем присутствии. Любишь разговаривать со стенами?
– С камнями, – буркнула она и уселась за стол.
Наш разговор был абсурдным, но сильно веселил меня.
Перри снова посмотрела в сторону духового шкафа, а затем, стараясь быть незаметной, погладила свой урчащий живот. Она была голодна.
Я поставил перед ней большую тарелку с салатом и уже без смеха сказал:
– Еще пять минут. Скоро все будет готово.
Она придирчиво взглянула на салат и глаза ее наполнились грустью.
– Я терпеть не могу траву, Макс. Сырая трава здесь, печеная трава там. Я лучше закажу себе пиццу.
Уголки моих губ поползли вверх, хоть она и вела себя как капризный ребенок. Хотя как я могу судить ее за то, что она не любит овощи?
– Не торопись. Там не только трава, – сказал я. – Да и мои брокколи тебе понравились в прошлый раз.
Она пожала плечами, но от идеи с пиццей отказалась. Уже через пару минут я поставил наш ужин на стол.
– Запеченная телячья вырезка и овощи, – объявил, наблюдая за ее лицом. Судя по ее реакции, она точно обрадовалась вырезке. Разрезав кусок ароматного мяса, я наполнил ее тарелку, не забывая и про овощи. Затем наполнил свою тарелку и сел за стол напротив нее.
Перри, не стесняясь, принялась есть, и мычать от удовольствия. Эту странную ее особенность издавать звуки во время трапезы, я заметил еще в прошлый раз. Я любил полную тишину, но эти ее тихие причмокивания и постанывания не раздражали меня, а даже порождали во мне желание улыбнуться.
– Не хуже пиццы, не так ли? – спросил я, закидывая кусочек тающего мяса в рот.
Перри кивнула.
– Очень неплохо, а среди овощей я даже вижу картошку, – усмехнулась она. – Думала, ты такие вещи не ешь.
– Не ем, но добавил из-за тебя.
Перри ничего не ответила, и мы продолжили есть молча. Мой взгляд постоянно возвращался к ней, но я запрещал себе так открыто пялиться на нее. Я был похож на маньяка, который откармливает свою жертву, перед тем как… думаю, в моем случае, заняться с ней сексом.
Перри потянулась за стаканом фруктовой воды, а затем неторопливо поднесла его к своим губам.
Все это время она не замечала меня, предпочитая оставаться наедине со своим телефоном. Так было лучше, потому что в следующий момент, когда она отставила стакан, легким движением откинула за спину норовящие упасть вперед пряди волос, и подняла свои зеленые глаза, уличая меня в подсматривании, сердце в моей груди ускорилось, а легкие потеряли способность потреблять кислород. Я застыл, чувствуя, как от неожиданного трепета напрягается мое тело, противясь этим возникшим чувствам. Впервые я поймал себя на мысли, что мне было безумно спокойно с ней, а вид ее – сидящей напротив меня в домашней одежде и тихо чавкающей, умилял.
