Да, у меня поехала крыша.
– Чего ты так пялишься на меня? – настороженно спросила Перри. – У меня что-то на лице?
Я прочистил горло и сделал глоток воды из стакана.
– Нет. Все в порядке. Просто хотел спросить, есть идеи насчет квартиры? – решил выдать я первое, что пришло в голову.
Уголки ее губ опустились, как и хрупкие окутанные шелком плечи.
– Что, гостеприимство так быстро кончилось? – с грустной усмешкой спросила она.
– Нет! Ты можешь оставаться здесь сколько нужно, – заверил ее я.
Она молчала некоторое время, а затем призналась.
– Я думаю подобрать себе что-нибудь к концу недели. На самом деле мне так не нравится в Ньюарке. Это совсем не мой город.
– Неужели Майк стоит того, чтобы отказываться от привычной жизни и работы? – спросил я.
Перри погрустнела.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Мне сложно объяснить, хотя ты сам понимаешь в чем дело, или догадываешься. Когда так долго убеждаешь себя, что любишь человека, начинаешь в это верить и закрывать глаза на многие его поступки.
– Все из-за твоей матери…
Она кивнула.
– Она хороший человек, но совершенно отвратительная мать. Я знаю, что она действовала исключительно из лучших побуждений, она хотела пустить меня по протоптанной ею когда-то дорожке, – усмехнулась она.
Я сразу понял, что ее мать одна из тех дамочек, которые пытаются через своих детей реализовать собственные амбиции. Я сам был в похожей ситуации.
– Майк умеет очаровывать женщин с первого взгляда. Он говорит много, а делает мало. И в таком Майке, которого он нарисовал для нее, она увидела того, кого всегда искала для себя: любящего, надежного, ответственного, состоятельного. Поэтому она была так горда тем, что такой мужчина будет с ее дочерью. А я всего лишь устала бороться с ней и радовалась крохам ее одобрения.
Перри откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
– Правда в том, что я не любила его и не любила себя. Я все еще работаю над собой и думаю, что я на правильном пути. Я больше не хочу делать так, чтобы всем вокруг меня было хорошо. Я буду делать хорошо, прежде всего, себе. И чтобы ты знал, Макс, я сейчас здесь не потому, что ты меня вынудил. Просто выбирая между комфортабельным, бесплатным жильем премиум-класса и дешевым хостелом, я выбрала то, что будет лучше для меня. Временно, разумеется.
Я кивнул.
– Если не Ньюарк, то какой город тебе нравится?
Она заправила пряди волос за уши, и задумалась.
– Мне нравится Нью-Йорк. Когда-то давно мы с моими подругами ездили туда на каникулы. Я влюбилась в этот город. Была бы у меня возможность, я переехала бы туда навсегда, – сказала она.
– Что мешает?
– Много чего. Работа, да хотя бы страхи. Город больше Ньюарка и слабого он просто сожрет.
– Это не Спарта, он не сожрет тебя, – рассмеялся я.
– Как минимум пожует немного. А где ты хотел бы жить?
– Ньюарк меня более чем устраивает, большие города я не люблю.
Я встал и убрал ее и свою тарелки в посудомоечную машину, затем включил чайник.
Перри долго смотрела на меня, и я видел в ее глазах вопрос, который она не решалась задать.
– Давай уже, твоя голова практически дымится.
Она прикусила губу, ее щеки покраснели.
– Что в твоей личной жизни, Макс?
Я не это ожидал услышать.
– Ее нет, – пожал плечами я.
Ее брови столкнулись на переносице.
– Ты сам говорил, что у тебя там какие-то проблемы с бывшей, – напомнила она.
– Были, – добавил я. – Проблемы были, сейчас никаких проблем нет.
В моей голове снова всплыл ее образ и наш разговор.
– …поэтому ты попросил пересадить ее? Тебе нужно было быть рядом с ней. Что между вами, Макс?
От ее вопроса я вспыхнул.
– Это не твое чертово дело!
– Она в отношениях с другим, и ты знаешь это, – обиженно фыркнула она.
– Держись от меня подальше, Ди!
– Я скажу, зачем тебе эта журналистка. Ты все еще любишь меня, поэтому делаешь вид, что одна рыжая девчонка сможет это исправить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Но она продолжает писать тебе, – сказала Перри и тут же прикусила язык.
Я окинул ее лицо хмурым взглядом.
– С чего ты это взяла?
– В баре в Нью-Йорке ты оставил свой телефон на столе, и я случайно прочла сообщения.
Мои брови взлетели в недоумении.
– Как можно случайно прочесть сообщения? – спросил я.
– Я не хотела, но… так получилось.
– Совать нос в чужие дела – в этом ты профи, Митчелл, – буркнул я и отвернулся, чтобы наполнить кружки чаем.
– Почему вы расстались?
– Зачем тебе это? Написать очередную дешевую статью? – вскипел я.
Перри сжалась и затихла.
Я поставил перед ней кружку с чаем, но она, отодвинув ее, встала из-за стола.
– Пора спать. Спасибо, что приютил, я постараюсь найти квартиру как можно быстрее. Спокойно ночи, – тихо сказала она и пошла наверх.
Я безмолвно наблюдал за ее покачивающимися бедрами и кончиками рыжих волос, пока она не скрылась наверху.
Глава 26
Перри
Десять – столько дней я уже жила у Макса. Двадцать – столько слов он сказал мне за эти дни. Сто – столько раз я ловила себя на мысли, что с удовольствием сорвала бы с него эти чертовы домашние штаны, в которых он ходил по квартире. Пауэлл умышленно игнорировал такие великолепные изобретения как футболка и майка. Ходил с голым торсом, и при любом движении его мышцы перекатывались под теплой кожей, вызывая во мне потребность, вцепиться в него зубами.
Засранец умудрялся одним своим видом заставлять мои бедра гореть от желания. Это становилось почти невыносимо. Я взрослая девушка и у меня были свои потребности. В присутствии Майка, они почему-то не особо проявлялись, но стоило оказаться на одной территории с тестостероновым монстром по имени Макс, меня разрывало от желания оказаться под ним. Забавно, что не так давно я даже думать боялась, каково это когда тебя накрывает тело вроде его, но сейчас это было все, чего я хотела.
Поэтому этим утром я проснулась раньше, в намерении тайно сбежать на работу, ведь Макс взялся еще и возить меня к студии каждое утро, а иногда, если позволял его график, забирал и после работы. Искорка все еще была в мастерской, Зверь контролировал и это тоже.
Еще он готовил, заполнил холодильник некоторыми продуктами, которые любила я, и не любил он. Теперь там можно было найти мороженое, кое-какие сладости вроде печенья и конфет, а еще мою любимую зефирную малиновую пасту. Квартиру в чистоте содержали сотрудники клининговой компании. Получается, что я была в этом доме кем-то вроде паразита, ведь я не платила ни за что. А когда я говорила с ним об этом, он даже не слушал меня. Макс сразу начинал переводить тему.
Сначала я думала, что он возьмет с меня плату сексом, как бы это странно не звучало. Ведь не мог же он позвать меня к себе жить, не имея на это никаких своих мотивов? Но, как оказалось, мог, потому что о сексе даже разговоров не заходило. Он не приставал ко мне, не заигрывал, да и вообще старался держаться от меня подальше. Все что мне доставалось – его взгляд. Я постоянно ловила на себе его взгляд. А когда на меня не смотрел он, была моя очередь пялиться на него. Этому нужно было положить конец.
– Куда это ты? – раздался тяжелый голос за моей спиной. Я на цыпочках кралась к двери, уже готовая ускользнуть на работу, но очевидно: меня застали.
Эти утренние моменты были для меня самым тяжелым бременем.
Я обернулась, сталкиваясь с Максом взглядом. Он тяжело дышал, его волосы были влажными от пота, как и шея и грудь и пресс.
О боже.
Вот поэтому утром с ним лучше не встречаться. Эта гора просыпался очень рано, чтобы провести пару часиков в тренажерном зале. Вид парня нуждающегося в утреннем душе после тяжелой тренировки с железом определенно должен был меня отталкивать, но почему тогда мой взгляд снова и снова опускался по рельефу его груди? Почему мне хотелось стянуть с него спортивные шорты, повалить на пол и затрахать до смерти? Почему именно он вызывал во мне нечто подобное?
