угодник просто обязан ему открыть и объясниться. Если он обрюхатит девочку из будущего, которая, судя по всему, была слишком наивна, чтобы противостоять чарам наставника, то проблем не оберешься. Нужно вразумить Гавейна и срочно. Мерлину и так хватало забот в королевстве, особенно, забот с новоиспеченной леди Триной. Когда он сказал, что Артур не казнит ее, то не был так уверен, как показывал. И, конечно, он совсем не был уверен, что даже для Артура, привыкшего ко многому, новость о гостье из будущего не покажется слишком дикой. Возможно, Мерлин переживал бы и за свою жизнь, если бы не знал, что их с Артуром дружба крепче почти всех существующих уз на свете.
— Если ты так ломишься, значит, меня ждет какой-то выговор, — насмешливо заметил Гавейн, открывая дверь и жестом приглашая Мерлина в комнату. — Что стряслось?
— Ты спал с ней? — выпалил маг, залетая в комнату и захлопывая дверь. Он, прищурившись, воззрился на друга в ожидании ответа.
— С кем именно? — лениво, тень удивления на лице.
— С Триной.
Тень разрослась, превратившись в маску.
— С чего ты взял?
— Я почувствовал твой запах в кресле в ее комнате. Свежий. И не только в кресле — спальня пропахла тобой, а значит, ты провел там несколько часов. Учитывая, что сейчас еще утро, то…
Гавейн поднял ладони, останавливая его.
— Я хотел бы сказать, что ты теряешь хватку, мой дорогой королевский нюхач, но ты прав, я был в ее комнате сегодня ночью.
Глаза мага сверкнули, предвещая недоброе. Гавейн покачал головой.
— Я и забыл, что твоя магия может стать проблемой и раскрыть наш маленький секрет.
Мерлин молчал, в упор глядя на рыцаря и тем самым призывая к прямому ответу.
— Нет, я не спал с ней, — твердо ответил Гавейн, без колебаний встречая взгляд зеленых глаз. — И не собираюсь, — продолжил, понимая, что этот вопрос будет следующим.
Мерлин едва заметно выдохнул. Он чувствовал, что Гавейн говорит правду.
— Тогда что ты делала в ее комнате ночью?
Гавейн сложил руки на груди и сухо произнес:
— Я как-то упустил момент, когда стал должен отчитываться перед тобой за то, что делаю вне войн и рыцарских собраний?
Мерлин смягчился, но виноватым не выглядел.
— Ты знаешь, что я опекаю Трину, и мне важно, чтобы, пока она под моей защитой, с ней не произошло ничего, что могло бы навредить.
— Как, например, переспать со мной? — насмешливо.
Мерлин кивнул.
— Меньше всего мне сейчас хотелось бы разгребать проблему с бастардом Лотиана.
Гавейн прищурился.
— Так ты заботишься о моем бастарде или Трине? Если у тебя есть на нее виды…
— Нет, — Мерлин резко прервал его. — Она не в моем вкусе. Но очень даже в твоем, и это может стать заботой на мою голову.
Гавейн вздохнул.
— Послушай, Мер, ты знаешь, я говорю искренне: я не собираюсь спать с Триной. Но я не буду отрицать, что она меня привлекает. И все же, подчеркиваю, я не сделаю ничего, что создаст проблем. Ни ей, ни тебе.
Мерлин будто осмысливал сказанное, а затем резко выдал:
— Ты влюблен в нее?
Он с замиранием сердца ждал ответа. Что, если его свободолюбивый друг не просто увлекся, а влюбился в девушку, которая вскоре их покинет? Не просто покинет, а отправится в будущее, на многие века вперед, где Гавейну совсем ее не найти. Мерлин не хотел бы такого поворота истории. Он знал, что Гавейн считает, что не создан для любви, но все же…
— Нет. — Твердо. — Я не влюблен в нее.
Правда. Мерлин выдохнул.
— Очень хорошо, — кивнул. — Тогда сегодня, когда она придет на пир с Артуром, проблем не возникнет.
Гавейн, который, признавшись в отсутствии влюбленности, стал натягивать рубашку, стоя к Мерлину спиной, замер.
Мерлин почувствовал от него всплеск эмоции, которую не успел распознать. Рыцарь невозмутимо закончил одеваться и вновь повернулся к другу.
— Артур увлекся нашей маленькой леди? — спокойный, равнодушный голос.
— Нет. — По крайней мере, Мерлин надеялся, что это было так. — Он решил проявить лучшие качества рыцаря и в этот раз лично убедиться, что на нашу гостью никто не нападет.
Гавейн улыбнулся уголком губ.
— Тогда мы можем быть уверены, что сегодня она точно в безопасности.
Спустя полчаса, когда Мерлин докладывал Артуру, что Трина с удовольствием примет его приглашение на пир, то надеялся только на одно: что и сам король в безопасности. Вопрос Гавейна об увлеченности Артура не давал магу покоя. До этой минуты он не задумывался о том, что его романтичный царственный друг тоже может испытать симпатию к новой красивой леди, которая поселилась в замке. Мерлин лишь радовался тому, что Трина и Артур проводили время за дружескими беседами — в конце пути, когда придет время открыться, это могло помочь убедить короля в правдивости их слов. Однако теперь ему, Мерлину, предстоит более внимательно отнестись к тому, что происходит у него под носом. Что, если эти трое — Гавейн, Трина и Артур — были котлом с опасным зельем, которое взорвется, если он не уследит?
***
Камелот преобразился всего за одну ночь. Казалось, на каждом доме, каждом свободном ярде полей и садов и стояли празднично украшенные разноцветными лентами столбы, свисали цветочные гирлянды. Повсюду, куда ни глянь, на витринах лавок или в коридорах замка стояли или были прикреплены к стенам букеты из яблоневых и рябиновых веток. На возвышении холма, близ замка, ярко горели священные костры, вокруг которых собирались подданные Артура. Там же, неподалеку, был накрыт стол, у которого бедняки могли получить еду, которую выдавали королевские рыцари.
Трина нахмурилась.
— Почему они делают это? Разве в Белтайн не запрещено делиться провизией? Артур не боится неудач и разорения?
Джудит, проследив за взглядом леди, осторожно произнесла:
— Король верит, что удача и богатство наоборот придут к нему лишь тогда, когда его подданные будут сыты и счастливы. Уже много лет, как мы не придерживаемся всех традиций древней религии, и, все
