— Другом…
— Хорошо, договорились, — он прижал к себе мохнатое маленькое тельце и ему неожиданно стало так хорошо, что он даже закрыл глаза от удовольствия. Он чувствовал доверчивое, дружеское тепло с обеих сторон. — А теперь ответь ты, Прошка. Хочешь остаться со мной и Машей.
— Остаться…
— Вот и хорошо, — он поднял голову. — Лада, где у тебя живет Маша?
— В моей комнате, — девушка посмотрела на него недовольным взглядом. — А ты что, хочешь и беса у меня оставить?
— Ненадолго, пока не закончится это все, — Крот почесал рожки анчутке, и тот довольный прижался к нему. — Но если возражаешь, то я их отвезу в свою квартиру.
— И что они у тебя там будут есть? — спросила девушка. — Как я понимаю, дома ты появляешься нечасто?
— Ничего, — улыбнулся Вадим, — но мы как-нибудь справимся.
— Мама?
— Пусть оба поживут пока у нас, — сказала Людмила Петровна. — К Маше я уже привыкла, думаю, и Прошка будет вести себя прилично. Надеюсь, он научится справлять нужду в унитаз и не станет приносить домой крыс, как делала это Маша первое время?
— Маша, научишь? — спросил Вадим. — А то он с людьми еще не жил.
— Научишь…
— Лада, отнеси их туда, где они будут жить, — Вадим встал и поднял нечисть. — Или покажи дорогу, я сделаю это сам.
— Идем.
Девушка резко повернулась и пошла вглубь квартиры, и Крот остро почувствовал ее недовольство, только как это изменить, он не знал. Забрать нечисть из квартиры? Так она вроде уже согласилась…
Людмила Петровна покачала головой и ушла на кухню. В комнате у девушки для шишиморы был отведен целый угол, там на полу лежало старое одеяло, рядом валялась куча одежды и пакетов. Вадим опустил нечисть на пол, погладил обоих и повернулся к девушке, которая остановилась у двери.
— Что не так?
— Все не так, — она прижалась к нему и поцеловала его страстно и требовательно. — Ты меня совсем не замечаешь.
— Глупости говоришь, — Крот погладил ее по волосам. — Я все время думаю только о тебе.
Он обнял ее, но тут же получил толчок в грудь и упал на кровать, сверху на него тут же опустилась Лада, а дальше все завертелось как всегда. Когда он смог немного отдышаться, то увидел, что лежит голый на постели, рядом с ним обнаженная девушка, а Маша и Прошка смотрят на них из своего уголка ошарашенными глазами. Лада открыла глаза, перехватила его взгляд и тихо хихикнула.
— Как ты думаешь, они поняли, что происходит?
— Конечно, у них же родовая память, они все знают и понимают, — ответил Вадим. — Надеюсь из увиденного, они сделают правильные выводы.
— Это какие?
— Что выпендриваться девушкам не стоит, если кто-то нравится, — Крот тут же получил больной тычок в бок, но который, правда, сразу был смягчен поцелуем. — А то видишь, что потом получается.
— А кто сказал, что Маша его самый лучший верный и преданный друг? — спросила требовательно Лада. — А кто же тогда для тебя я?
— Ты — моя любовь, — он погладил ее по обнаженному плечу. — Я тебе давно об этом сказал и даже замуж позвал.
— Ну-ну, выкрутился, — Лада поцеловала его в щеку. — Вставай, а то мама нас ждет на кухне.
— Ты думаешь, она догадалась, чем мы здесь с тобой занимались?
— Конечно, она же не дура, хоть у нее и нет родовой мудрости, но об взаимоотношениях между мужчиной и женщиной все знает, — сказала девушка. — Потом, наверное, мне что-нибудь выскажет, а может и нет. Она у меня хорошая, у нее только дара нет, а мудрости хватает. Мы с ней не ссоримся и замечательно понимаем друг друга. Вставай!
Девушка толкнула его ногой, и он оказался на полу, тут же к нему скакнула Маша, а потом и анчутка, и оба прижались к нему.
— А ну брысь, конкуренты! — засмеялась Лада. — Это мой мужчина, я его сама обнимать хочу.
— А не надо было меня на пол сбрасывать, — произнес Крот, прижимая к себе Машу и Прошку. — Что с возу упало, то пропало.
— Щас я кому-то пропаду! — сверху на них упало горячее тело. Маша испугано заверещала и бросилась в свой угол, Прошка за ней. — Мое никому не отдам!
— Ну вот, напугала бедных детишек…
— И что? — Лада нежно его поцеловала. — Есть захотят, простят. Ты встаешь?
— Сама сказала, что надо, — Вадим нашарил трусы и футболку. — Как-то неудобно ходить перед твоей мамой полуголым, а одеть нечего.
— Твоя одежда уже наверное постиралась, я ее сейчас поглажу и будешь ходить как человек, — весело произнесла девушка. — Нет, не как человек, а как нечто…
— Нечто?
— Ага, — Лада встала. — Ты же не совсем человек и продолжаешь меняться.
— А раньше говорила, что человек… — Крот стал одеваться. — Меня твои слова грели, когда другие пытались убить за то, что видели во мне что-то иное.
— Ну если хочешь, то ты суперчеловек, — девушка оглядела его и довольно улыбнулась. — У тебя мощные мышцы, чутье не хуже звериного, быстрая реакция, крепкий ум, и есть еще что-то, что я не очень хорошо понимаю.
— И что же?
— Не знаю, — покачала она головой. — Оберег меняет тебя, твое будущее неопределенно, и я не могу заглянуть в него, там все покрыто густым серым туманом.
— Что это значит? — спросил Вадим. Он оделся и теперь ждал, когда Лада наконец начнет одеваться. А она не спешила, словно дразнила его. — Не понимаю…
— Если честно, то и я не знаю, — грустно улыбнулась девушка. — Я сама такое в первый раз вижу. Ты за месяц, что мы с тобой знакомы, изменился настолько, что кажется абсолютно невероятным. Может ты и есть та самая пятая раса, прихода которой все боятся?
Вадим смотрел на ее обнаженную фигуру в полумраке, и у него сердце радовалось. До чего же она красива! Тонкая талия, высокая упругая грудь, стройные ноги… У него во рту все пересохло, и прошло то всего десять минут, а у него снова проснулось желание. Господи, как же ему повезло, что его любит такая красивая женщина! Уже одно это скрашивает поганую, в общем, в последнее время его жизнь и дает надежду на то, что дальше все будет не так уж плохо.
— А ты не боишься?
— Нет, — Лада накинула халат. — Мне с тобой хорошо, и я рада, что ты появился в моей жизни. Без тебя она была обычной как у всех, мои способности не были нужны даже мне самой: больше мешали жить, чем помогали. А с тобой все изменилось, тот мир, о котором я знала только теоретически, вдруг открылся новым качеством передо мной, и жить в нем оказалось страшно интересно. А потом этот мир пришел и в наш город, и теперь люди сидят по домам и ждут чего-то непонятного и страшного. И все это происходит из-за тебя…
— Да, если бы не я, никто бы и не узнал, что под городом живет скопище нечисти, и что оно может убивать, — Крот вздохнул. — Вряд ли меня за это кто-то будет благодарить.
— Не вини себя, ты эту нечисть не создавал, — покачала головой девушка. — Ты просто катализатор, который как только появился, так все сразу ожило, задвигалось, начало меняться. Ты не виноват в том, что нашел свой оберег, может быть, ты родился для этого?
— Я не знаю этого, но чувствую себя виноватым в том, что происходит, — Вадим открыл дверь. — Мне грустно из-за этого.
— Не печалься, — девушка его поцеловала и подтолкнула к двери. — Этим миром управляем не мы, нам только кажется, что мы что-то значим, на самом деле нам суждена лишь роль маленькие винтиков и гвоздиков. Виноват ли гвоздик в том, что машина перевернулась и погибли люди? На самом деле он же просто лежал никому не нужный в пыли и никого не трогал, пока на него не наехала шина, а дальше все произошло само собой. Ты и есть тот гвоздик на дороге…
— Хорош гвоздик, скорее гвоздь в жирной заднице этого мира!
— Да ты поэт, — хихикнула Лада. — Иди, ешь, а я пойду гладить тебе твою одежду.
На кухне Людмила Петровна жарила мясо, она настороженно посмотрела на него и вздохнула.
— У вас, надеюсь, все серьезно?
— Да, — кивнул Крот, садясь за стол. — Очень. Я люблю Ладу и сделал ей предложение, но она ответила, что ей нужно время, чтобы все обдумать.
— Ну и хорошо, — женщина стала накладывать скворчащие куски мяса на его тарелку. — Она девушка разумная, видимо, у нее есть причина не отвечать сразу. Кушайте, Вадим, и расскажите мне, что делается в городе. Я же вижу, что вы одеты как военный, у вас оружие, пусть старомодное, но оружие, на одежде кровь, причем какого-то странного цвета, значит, вероятнее всего вы знаете, что происходит. По телевизору говорят, что началась эпидемия, но для лечения болезни не вызывают солдат и не вводят комендантский час. Если бы город закрыли на карантин, то охраняли бы его люди в специальных костюмах биологической защиты. Я права?
— Вы правы, — Вадим начал есть. Мясо было вкусным, а он после того, что произошло в спальне Лады, проголодался еще сильнее. Говорить с набитым ртом было не очень удобно, но и промолчать он не мог. — А как вы относитесь к Маше?
