До вечера он из своей комнаты не выходил и выполз оттуда лишь после заката, нашел на кухне батон докторской колбасы и батон хлеба – это был его ужин.
Далее он всю ночь смотрел телевизор – фильм о дикой природе («надо же, какие отвратительные эти верблюды!»), детектив («на редкость тупой следователь!»), длинное-длинное интервью с известным актером («нет, в кино он лучше…») и эротическое шоу («не верю!!!»).
Проснулся в четвертом часу дня, голова уже не болела, зато страшно хотелось есть. За поздним завтраком (или ранним ужином, что не суть важно…) он принял твердое решение уехать домой и заняться делами, которые он забросил из-за этой Дезире. То есть из-за Оленьки Журавлевой…
Попрощался с отцом («осенью еще загляну, звони, если что!»), сел в машину и, уже выезжая из подземного гаража, увидел Леру – она стояла на асфальтовой дорожке и курила, задумчиво глядя в сад.
– Лера, до свидания… – опустил он стекло.
– Пока, – равнодушно ответила она.
– Передавай всем привет.
– Хорошо.
– Всем, обязательно! – нервничая и злясь на себя, сказал он. – Ване, Кристине, Муре, Оле…
– Оли нет. Оля ушла.
– Куда? На работу?
Лера стряхнула пепел с кончика сигареты и наклонилась к Павлу:
– Оля ушла от Викентия. Разве ты не слышал? Она здесь больше не живет.
У Павла все задрожало внутри.
– Вот она, ваша «ля фам»! – с усмешкой произнесла Лера. – Это все-таки она, да?..
– Лера… Лера, у меня к тебе просьба, – стараясь сохранять спокойствие, произнес Павел. – Дай мне номер ее мобильного, пожалуйста. Я ни о чем тебя не просил, но сейчас…
– У меня нет ее номера, – перебила бывшая жена. – А вот у Кристины есть. Но Кристина со мной не разговаривает…
– Вот черт… Не к Эмме же Петровне идти! – с отчаянием пробормотал Павел.
– Минутку… – Лера, держа сигарету в зубах, откинула крышку элегантного телефона, висевшего у нее на шее, стала нажимать кнопки. – Алло, Ванечка, у тебя нигде не записан номер Оли Журавлевой, а? Так просто, поговорить с ней хотела… Нет? Очень жаль. А ты не мог бы позвонить Кристине и спросить? Кристина сейчас в городе… Только, пожалуйста, не упоминай, что это я просила. Хорошо, потом мне перезвони.
Она захлопнула крышку телефона.
– Вот так все просто, Паша… Кристина ни в чем не может отказать Ване.
– Лера, спасибо.
– Да погоди ты благодарить, еще ничего не сделано! – усмехнулась она. – Погода какая замечательная, а?
– Уже август начинается…
– Я люблю август. Какая-то в нем такая прелесть, особая… иногда даже плакать хочется.
Через минуту перезвонил Иван и продиктовал Лере номер.
Около станции открыли огромный супермаркет, в котором было все на свете.
Оля зашла туда после работы, благо до станции было не так уж и далеко, и застряла в отделе одежды. Еще никогда она с таким наслаждением не передвигала вешалки, не копалась на полках с бельем…
Зазвонил телефон. «Опять Кеша!» – с досадой подумала Оля, но на экране высветился совсем незнакомый номер.
– Алло!
– Оля… Оля, это я!
– Кто я? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Я, Павел!
– А откуда у тебя мой номер?
– Да какая разница! – закричал он. – Я очень хочу тебя видеть! Прямо сейчас!
– Сейчас я не могу, – сказала Оля, одной рукой прижимая телефон к уху, а другой передвигая вешалки с одеждой. – Сейчас я очень занята…
– А когда?
– Ну, может быть, вечером…
– Вечером! Хорошо, давай вечером! – В его голосе сквозило едва сдерживаемое ликование. – Когда? Где?.. За тобой заехать?..
– Нет. Встретимся в девять, на лодочной станции.
Она нажала на кнопку отбоя.
Сердце у Оли колотилось быстро-быстро, как будто она долго бежала. «Нет, оказывается, еще не все потеряно! – подумала она. – Он помнит обо мне, и… в этот раз все будет по-другому!»
Она продолжила копаться в одежде, правда, теперь с еще большим энтузиазмом. Если до того она просто решила поменять свой имидж, как и всякая женщина, вдруг собравшаяся начать жизнь заново, то теперь у нее была вполне определенная цель – свидание.
Это так здорово – настоящее свидание!
Конечно, можно было попросить Павла сразу заехать за ней, можно было назначить другое время, пораньше, но Оля инстинктивно чувствовала, что она поступает правильно. У свиданий свои законы!
…Никогда она не любила белого цвета, считала его марким, непрактичным и слишком вызывающим. Женщина в белом!
Но Дезире почему-то предпочитала именно белый. Почему?
Как уже говорилось, Оля вспомнила всю последовательность событий, которые происходили с ней весной, но вот почему она во время своей амнезии выбирала именно белый – непонятно. Дезире хотела белый – и все тут. Никакой логики!
И теперь, проводя скрупулезное исследование отдела одежды, Оля решила довериться чувствам Дезире. И потом, очень хотелось поразить Павла. Он приходит на свидание, а она – вся в белом… Призрак из прошлого, его мечта!
После долгих поисков, нескольких примерок, изучения ярлычков и пытливого диалога с продавщицами Оля сумела кое-что подобрать себе.
«Гм, пожалуй, неплохо…» – подумала она, вертясь в примерочной перед зеркалом.
После одежды настала очередь обуви, а далее Оля помчалась в отдел косметики. Если менять, то все. Даже макияж. Тем более макияж!
Она уже собралась покинуть магазин, но вдруг заволновалась. Как будто она что-то пропустила…
И словно озарение на нее нашло – в отделе тканей, рядом, она увидела отрез шелка цвета слоновой кости, безумно дорогой, но Оле надо было всего ничего – полоску шириной сантиметров десять…
Разумеется, после разговора с Олей Павел никуда не поехал. Позвонил Сашке и сказал, что задержится еще на несколько дней.
– …Степаныч, это свинство, тут такой заказ огромный… – заныл Сашка.
– Честное слово, мне сейчас не до того!
– Папаша, что ли, не отпускает? – с любопытством спросил Сашка.
– При чем тут папаша?!
– Степаныч, я один не справлюсь, – серьезно предупредил Сашка. – Не знаю, какие у тебя там дела, но мы всех клиентов растеряем, честное слово…
– Я же сказал, приеду через дня два, три… Мы все успеем!
До девяти вечера было еще далеко. Поначалу Павел просто сидел на веранде и смотрел на часы, но стрелки двигались медленно, словно само время решило посмеяться над ним.
Тогда он пошел погулять. Бродил возле реки, потом читал газету на набережной. Смотрел на воду.
Едва дождавшись половины девятого и совершенно изведясь, он отправился на лодочную станцию.
Тепло поднималось от нагретой земли, и оранжевые тени пересекали дорогу… Павел подошел к станции и вдруг увидел ее. Олю. Это было неожиданно, поскольку они договаривались на девять. Ее появление как подарок: судьба подарила ему лишних полчаса…
Она стояла на деревянных мостках, облокотившись на перила, и глядела, как мимо плывут водные велосипеды, поднимавшие тучу брызг. Рядом ходили люди, лодочник то и дело отвязывал лодки, визжали какие-то дети…
Оля была так красива, что у Павла перехватило дыхание.
Павел решительно направился к ней, громко стуча каблуками по деревянному настилу.
– …может быть, вы все-таки передумаете, и мы тогда с вами отправимся… – егозил рядом с Олей какой-то тип в черных очках.
– Куда отправимся? – строго спросил Павел.
– Ой, пардон… – субъект, который был ровно на голову ниже Павла, моментально скрылся.
– Паша, здравствуй! – засмеялась Оля. – Ты его напугал!
– Кто такой?
– Просто человек… Прохожий.
– Здравствуй… – он смотрел на нее и не мог насмотреться. – Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо… – продолжала она веселиться. – А куда… куда мы пойдем?..
На ней была узкая длинная юбка, светлая, чуть расклешенная книзу, и белая приталенная блузка с короткими рукавами, белые туфельки с круглыми мысами, без каблуков, а волосы она повязала сзади шелковой лентой цвета слоновой кости.
– Куда хочешь… Я тебя не узнаю… то есть вру, наоборот – я тебя узнаю! Ты как тогда…
– Пойдем туда, в то кафе, – она указала на противоположный берег. – Кто-то говорил, что там неплохое пиво, разливное.
– Пиво?
– Ну да, а что ты удивляешься? Мне так надоело это красное сухое вино, которым потчевали в твоем доме… Нет, вино прекрасное, слов нет, но иногда хочется чего-нибудь эдакого… вульгарного.
– Никогда не считал пиво вульгарным напитком! – поклялся Павел.
Они вдоль берега дошли до того самого моста, под которым проплывали когда-то на лодке.
– Помнишь?
– О да!
У нее были необыкновенной красоты волосы – густые, вьющиеся, пушистые. Небрежно перевязанные лентой, они напоминали прическу из прошлого – так, наверное, ходили гимназистки лет сто назад. Невинный, обольстительный бант… Павел слегка коснулся ладонью шелковой ткани, ощутил ее тепло.
