— Расскажи, менсувар моего мужа! — сказала уверенно.
Лошадь качнулась, и я качнулась вместе с ней. Аббас вскинул руки, явно готовый поймать меня, если я вдруг решу выпасть из седла подобно неопытному желторотому птенцу. Я устремила взгляд вперед, туда, где во главе своих воинов затерялся мой повелитель и супруг.
Аббас положил руки на луку седла, позволив своему жеребцу идти ровным спокойным шагом, а затем покосился на меня.
— Давным-давно в горах Иллисара, страны, что раскинула свои владения от Великой реки до подножия леса, покрывавшего высокие восточные горы, жило племя. Это было особенное племя и населяли его одни женщины. Время от времени, женщины уходили, покидали свои места. Где они бродили, что делали, не знал никто, но возвращались они уже в положении и рожали в своем святилище. Если на свет появлялась девочка, то ее посвящали Верховной Богине племени, жестокой Аурик, и девочка занимала свое место среди женщин рода. Если же рождался мальчик… — Аббас сделал паузу, и я невольно сглотнула.
Кажется, я уже догадалась, что происходило с этим мальчиком. Ничего хорошего.
Аббас усмехнулся.
— Вижу по глазам, твои мысли движутся в правильном направлении! — он даже улыбнулся.
— Продолжай, — попросила я.
— Если рождался мальчик, его приносили в жертву Аурик на огромном жертвенном алтаре, построенном из камня-монолита, что произрастал прямо из земли в святилище.
— Бедные дети! — вздохнула я.
— Но не о том речь, — продолжил мужчина. — Я хотел тебе рассказать о том, как однажды на народ, поклонявшийся богине Аурик напало племя варваров. Нет, они не ставили себе целью завоевать именно этих женщин. Совсем нет. Просто варвары расширяли свои владения, а земли ведьм лежали на территории, что так приглянулась повелителю варваров. Жительницы поселения сражались отважно, но были уничтожены. Ни одна из них не осталась в живых, кроме жрицы, что прислуживала богине. Злой рок остановил ее руку, когда женщина возлегла на алтарь, решив не даться захватчикам. Но некто, кто вел варваров, нашел тотем, что имел власть над жрицей и позволял ею повелевать.
Я вздрогнула.
— Странная история! — проговорила я.
— Странная, но она имела место, — улыбнулся Аббас. — Теперь ее можно считать легендой.
— Что было дальше с этой жрицей?
— Она стала рабыней, — Аббас взял в руки.
«Наима!» — почему-то мелькнула догадка, но я не решилась озвучить ее вслух. Мало ли какую историю мог рассказать мне Аббас! Но подозрение, словно какой-то червяк, продолжал грызть меня изнутри. Я не могла избавиться от мысли, что Наима и есть та жрица. Тогда получается, то, что случилось, было просто игрой! Сарнай заставила меня взять к себе свою шпионку?
«Майрам, ты сходишь с ума!» — сказала я себе и вздохнула. Этого просто не может быть!
— Ты рассказал мне о Наиме? — не успела прикусить язык, когда с губ сорвалась эта фраза.
Аббас улыбнулся.
— Это просто легенда! — ответил он.
— Сказка, — поправила тихо, — но ты ведь не просто так мне рассказал ее? — настаивала я.
Мужчина покачал головой.
— Не все, что я делаю или говорю несет за собой смысл! — произнес он. — Я просто хотел развлечь сказкой маленькую повелительницу сердца моего брата! — и улыбнулся. — Я знаю еще много интересных сказок, принцесса Майрам и при случае, расскажу их тебе! — а затем ударил пятками жеребца в бока и поскакал вперед, туда, где во главе обоза, ехал мой муж и его первая жена.
Я уронила взгляд, стараясь не думать о словах Аббаса. Он показался мне еще более странным. Но ему доверяла Тахира, а значит…
«Могу доверять и я!» — мелькнула мысль. Но я никак не могла заставить себя принять ее как должное. Что-то воздвигло стену между мной и молочным братом принца. Это можно назвать предчувствием, или чем-то подобным. Странное, опасное ощущение!
— Госпожа не устала ехать верхом? — старая рабыня, попавшая ко мне по злому умыслу или волей судьбы, нагнала кобылу, на которой ехала я. Пристроилась и пошла рядом, касаясь сухими пальцами стремени.
— Я не устала! — ответила тихо. Ей, пешей, было намного тяжелее. Стало неожиданно жаль старуху. Я посмотрела на нее — уставшая, сгорбленная, она совсем не походила на жрицу из сказки Аббаса.
— Сядь на одну из телег, — велела я Наиме, — если кто спросит, скажешь, я распорядилась! — пожалела я женщину.
Она вскинула на меня глаза. Прищурилась, словно ожидая подвоха. Но я лишь улыбнулась в ответ.
— Я отдала приказ, выполняй его! — произнесла.
— Да, госпожа! — рабыня поклонилась и отстала.
Когда, спустя некоторое время я оглянулась назад, то увидела, что женщина сидит на самом краю телеги и смотрит перед собой пустым взглядом.
«Жрица Аурик!» — мелькнула мысль в голове, но я тут же прогнала ее прочь. И чего это мне в голову лезут подобные мысли? Может быть, Аббас нарочно рассказал мне эту историю, чтобы сбить меня с толку? Может быть, он на стороне Сарнай и видит во мне только соперницу для первой жены?
Когда спустя некоторое время я вернулась в паланкин, дать отдыха уставшей спине, то привалилась на подушки, размышляя над словами Аббаса. Зацепили меня они. Заставили задуматься! Так, незаметно для себя самой, я уснула, убаюканная мерными шагами носильщиков и вернувшейся духотой.
А к вечеру мы остановились на границе и разбили лагерь. Выбираясь из паланкина, я видела только алеющее небо и чувствовала усиливавшийся ветер. Оставалось дождаться, когда поставят шатер, чтобы провести последнюю ночь на родной земле.
Уже завтра с рассветом, Гнур поведет своих людей назад, а я продолжу путь верхом в окружении варваров. Почти одна, среди людей, что еще не стали мне своими, но уже и не были такими чужими как прежде! Жалела ли я о своей судьбе? Наверное, нет. Не теперь, когда приняла и, в какой-то степени, поняла своего мужа. Но тоска все равно продолжала сжимать мое сердце своей тяжелой рукой.
— Госпожа, я провожу вас к шатру и помогу вымыться с дороги! — сказала одна из рабынь, встав за моей спиной, пока я смотрела на переплетение нитей золота и цвета крови, расчертивших горизонт.
Оглянувшись, увидела среди рабынь Наиму. Старая женщина стояла опустив руки и ожидала приказаний, а я снова и снова вспоминала сказку, рассказанную мне Аббасом.
«Сегодня должен прийти Шаккар!» — отвлекла сама себя от неприятных размышлений. Не хотелось даже думать о том, что вчерашнюю ночь он провел в шатре Сарнай. Сама знаю, что по закону должна делить время и ночи мужа и повелителя, но где-то в глубине моего сердца уже зарождался протест. Сама понимала, что это не правильно, что я должна терпеть и принимать это как должное, но…
