Пора бы уже взять себя в руки!
В голове царил сумбур, сердце колотилось как бешеное, но я никогда еще не чувствовала себя настолько правильно. Даже когда приняла решение во что бы то ни стало спасти Максимилиана.
— Эстиль, кажется, вас просили до вечера покинуть данное…
— А еще не вечер, — огрызнулась я, проскальзывая в калитку. — И у меня здесь остались дела.
Интересно, почему встречать меня вышел один из преподавателей, да еще тех, что были на защите? Неужели за мной следили? Но зачем? Ах, да, результаты экспериментов. Хорошо, что я забрала все записи. Надо будет потом еще раз наведаться в свою комнату и проверить, не забыла ли я еще чего любопытного. Например, светоч… Но сначала — Мэйсон.
— Да куда вы так несетесь?! Сказано же было убираться отсюда до…
Еще один! Впрочем, нет, тот же самый. Только тон сменил с холодно-вежливого на искренне-разгневанный.
— Послушайте, — я обернулась к преподавателю — полноватому мужчине средних лет. — У меня правда дела. Я уйду до заката, но сейчас, прошу вас, не мешайте. Не время.
— Эстиль… — почти прошипел он, хватая меня за плечо. От неожиданности я дернулась и врезалась локтем в стену.
Ну, хватит.
Тревога за некроманта, эйфория от собственной смелости, раздражение на приставучего мага, боль от ушибленного нерва — все смешалось в один ком, обесцвечивая мир. Перед глазами отчетливо сверкнули невесомые нити.
Не Найта сейчас — Дэй-а-Натье.
— Руки прочь.
Маг заглянул мне в лицо — и испуганно отшатнулся. Ладно, потом извинюсь. Где вход в башню Колата?
Когда я почти миновала этаж со спальнями, из-за поворота выскочил взъерошенный Хэл.
— Вот ты где! Найта, я тебя везде ищу. Слышал про защиту. Наплюй на них, козлы старые, сами за всю жизнь ничего стоящего не сделали и другим не дают. Не получилось сейчас — получится потом.
— В том-то и дело, что все получилось, Хэл, — я со смешанным чувством посмотрела на непривычно разговорчивого брата. Не так представляла я себе эту беседу. — Магам, уж прости, невыгодно чтобы открытие — ну, хорошо, пока не открытие, но старт для него — сделала равейна. Я понимаю, но не могу доверить им результаты своей работы. Это слишком важно для меня. И… Хэл, спасибо тебе за все. Жаль, что мы почти не общались.
— Наобщаемся еще, — хмыкнул брат. — Ты к Дэриэллу сейчас? Надолго?
— На полгода.
— Значит, пересечемся. Мама в Приграничный снова собирается, знаешь?
— Да, она говорила… Слушай, я спешу сейчас. Давай потом?
— А куда это?
Я замялась.
— Ищу Рэмерта. То есть профессора Мэйсона.
Лицо Хелкара прибрело мрачно-подозрительное выражение.
— А зачем он тебе нужен? Ты что, правда в него…
— Нет, — прервала его я. — Не в этом дело. У меня нехорошее предчувствие. Очень нехорошее… Я, конечно, не Айне с ее даром пророчества и даже не Феникс с интуитивным нюхом на неприятности, но что-то здесь нечисто. Так ты не видел его?
Брат задумался. Иногда он был ужасно похож на нашу мать, на Элен. Если бы, конечно, мама ходила в джинсах и имела привычку дергать себя за ухо в процессе размышления. Но это серьезное, не обещающее ничего хорошего недоброжелателям выражение лица…
— Идем. Скорее всего, он в своей комнате наверху. Нет, не на лестницу, — он дернул меня за рукав. — Здесь быстрее. Портал на смотровую площадку, оттуда всего два этажа вниз…
Портал находился у Хэла в комнате — естественно. Ленив мой брат ногами топать, это да. Легче изучить заклинание, которое не всем магистрам удается, и прыгать себе спокойно. Полезная такая лень…
— Рэмерт, открой! — я стукнула кулаком по двери. — Рэм, это я! Надо поговорить!
Тишина. И в этой тишине — щелчок. Сухой, отчетливый, металлический. Хэл недоверчиво глянул на дверь — как будто мог видеть насквозь.
— Найта, тут такие заклинания! Его комната опечатана лучше, чем библиотечные залы! Опечатана снаружи! А Мэйсон внутри — я его чувствую!
У меня словно кусок скользкого льда под ребрами затесался. Что происходило, бездна? Я перешла на иной уровень зрения — в кои-то веки сознательно и быстро! — а там…
Нити, уходящие сквозь дверь и стены, тонко вибрировали, готовые порваться в любую секунду. Человек всегда находится в центре своей личной паутины — той сети ассоциаций и понятий, что связывает его с остальным миром. И если нити то натягиваются, стремясь уйти в никуда, то провисают, словно опираясь на пустоту, значит, что их хозяин…
Хэл оглянулся на меня, на мое застывшее от ужаса лицо, и выкрикнул короткую гортанную фразу, активируя заклинание. «Тленная суть» — его любимое. Так же оттачиваемое годами, как моя «липкая сеть». Я щедро плеснула силы в его заклинание — и плетения, обнимающие дверь, не выдержали, рассыпались неряшливыми обрывками нитей. Мы влетели в комнату…
Рэмерт сидел на полу, прислонившись спиной к дивану. Глаза у него были совершенно безумные. Висок целовало дуло револьвера — старинного, тяжелого. «Откуда у Мэйсона такая вещь?» — промелькнула совершенно четкая мысль в хаосе эмоция и ощущении. Впрочем, Рэм вполне мог купить его во времена своей молодости. Семьдесят, восемьдесят лет назад. Маги живут долго. Если желают жить.
— Заткнись… заткнись, я тебе говорю! Убирайся из моей головы!
Вскрик некроманта застал меня врасплох. Краем глаза я заметила, как замер в недоумении Хэл. Растерянность — редкое выражение на лице моего брата. Но сейчас он не понимал, что происходит, и я тоже.
Рэм нажал на курок.
Щелчок — барабан прокручивается. Пустое гнездо?
Хэл подбежал и вырвал револьвер из рук некроманта. Мэйсон съежился, упираясь лицом в колени. Я услышала приглушенные всхлипы.
— Заткнись, заткнись, это не правда, нет…
— Твари… вот твари… не знаю, кого, но убью, — процедил сквозь зубы Хэл. Я посмотрела на Рэмерта уже внимательнее… и шакарское «Шаттэ!» слетело с языка помимо воли. Некромант весь с ног до головы был опутан отвратительными белесыми нитями, похожими на человеческие волосы. Проклятие, самое настоящее проклятие на смерть. Не знаю, как видел это Хэл…
— Я не вижу, я чувствую, — откликнулся брат.
— Чего?
— Ты вслух спросила. Твари, что наделали… Мэйсон — труп.
Я вздрогнула. Некромант тихонько полустонал-полувсхлипывал на полу. Пальцы с обломанными до крови ногтями бессильно скребли пол.
— Почему труп?
Хэл присел на край дивана, не отводя взгляда от наставника.
— А ты не догадываешься, почему? — его голос сорвался. — Это проклятие! Не заклинание! Его нельзя просто снять! Нужно знать условие, которое ставили, когда проклинали человека!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
