каким упоением муж наносил каждый удар. Маргарет спустилась с помоста и понуро побрела сквозь толпу. Люди с почтением расступались перед ней, и до слуха долетело тихое: «Спасибо!»
Она снова поднялась на верхушку башни и увидела Эбигейл, сидящую на полу. Та рыдала, закрыв руками лицо. Маргарет села рядом и обняла ее.
— Спасибо, миледи, — пробормотала Эбигейл.
— Увы, ничего не вышло, — вздохнула Маргарет. — Он и слушать меня не стал.
— Все равно спасибо. Вы очень добры для… — Эбигейл осеклась.
— Для сассенах, — закончила за нее Маргарет.
Эбигейл бросила на нее удивленный взгляд и горестно усмехнулась.
— Выходит, что так.
Она всхлипнула, и Маргарет прижала ее голову к своей груди. Они так и сидели на полу, обнявшись, пока звуки ударов на плацу, наконец, не утихли.
Не сговариваясь, Маргарет и Эбигейл подхватились на ноги и бросились к окну. Юношу отвязали от столба, и он тяжело рухнул на помост. Эбигейл охнула, хватаясь за сердце.
— Тише, тише, он жив! — успокоила ее Маргарет, хотя сама не была в этом уверена.
Но когда солдаты подхватили парня под мышки и поволокли прочь, тот поднял голову. Правда тотчас же снова уронил ее на грудь.
— Жив! — повторила Маргарет.
Пока пленников вели сквозь толпу, Эбигейл не отрывала от них взгляда, бормоча на латыни молитву, а когда несчастные скрылись из виду, зарыдала вновь.
— Ну же, не плачь! — Маргарет ласково погладила ее по спине. — Мы что-нибудь придумаем. Я постараюсь устроить вам свидание.
— Спасибо, миледи, — всхлипнула Эбигейл.
Прижимая к себе плачущую женщину, Маргарет задумалась о том, как дать ей увидеться с мужем и сыном. Идею, воззвать к милосердию Рэдклиффа и сослаться на то, что Эбигейл — родственница заключенных, она сразу же отмела.
Во-первых, милосердие ему совершенно чуждо, а во-вторых, узнай он, что Эбигейл имеет отношение к пленникам, то арестует и ее. Он не пощадил подростка, женщину тоже не пощадит.
— И все-таки, как ты здесь очутилась? — спросила она, когда рыдания Эбигейл чуть поутихли.
— Очень просто мадам, — утерев слезы передником, ответила та. — Я хотела подобраться поближе к мужу и сыну, а тут прознала, что в замок ищут горничную для английской леди. Вот и нанялась на работу.
— Умно! — восхитилась Маргарет. — Но почему же ты была так уверена, что возьмут именно тебя?
— Ну так я же не какая-нибудь простолюдинка, — подбоченилась Эбигейл. — Мой брат, между прочим — здешний лэрд. В детстве у нас были учителя. Хорошие манеры, грамотная речь — вот я и получила работу.
— Что ж, ты вполне прилично говоришь по-английски, — заметила Маргарет. — Есть конечно небольшой акцент, но другие шотландцы и вовсе говорят так, будто набрали в рот камней.
— Вот об этом я и толкую.
Эбигейл усмехнулась сквозь слезы. Ее сдержанная улыбка и прищуренные серые глаза до боли напомнили Кайдена, и у Маргарет екнуло сердце.
— А твой брат знает, что ты здесь? — спросила она.
— Нет, конечно, — хмыкнула Эбигейл. — Так бы он меня сюда и пустил.
— А ты не боишься, что тебя могут узнать?
— А кто меня узнает, мадам? Из наших старых слуг здесь почти никого не осталось. А арендаторы в замке показываются редко, да и я стараюсь не попадаться им на глаза.
Маргарет хотела спросить что-то еще, но тут внизу скрипнула дверь. Послышался голос Рэдклиффа, однако слов было не разобрать. Маргарет затаила дыхание. Нельзя, чтобы муж застал ее здесь. Нужно подождать, пока он уйдет.
Но тут снизу донеслись звуки какой-то возни, а следом — болезненный мужской вскрик.
Сердце часто заколотилось. Что там, черт побери, происходит? Маргарет переглянулась с Эбигейл. Та казалась такой же растерянной, как и она сама.
— Я посмотрю, — одними губами прошептала Маргарет и, подхватив юбки, стала тихо спускаться по лестнице.
Оказавшись этажом ниже, она заглянула на площадку, и остолбенела.
Капрал Дженкинс опирался руками на подоконник, а Рэдклифф обхватил его сзади, и его бедра совершенно недвусмысленно двигались туда-сюда. Мужчины пыхтели и постанывали, их штаны были спущены, и голые ляжки вызывающе белели в полутьме.
В голове зашумело, перед глазами все поплыло. Маргарет привалилась к стене, хватая воздух ртом. Боже милостивый! Неужели ее муж, Томас Рэдклифф, благородный джентльмен, капитан королевских драгунов… содомит?!
Силы покинули ее, и она осела на ступени. Отсюда было хорошо видно, что происходит внизу. Рэдклифф жестко вбивался в капрала, практически насиловал его. Тот стонал… от боли? от удовольствия? Маргарет не знала, да и не хотела этого знать.
Так вот почему у них ничего не получалось в постели! И дело вовсе не в ней… Правда, легче от этого не становилось. Она замужем за подлым, жестоким извращенцем и связана с ним до конца своих дней.
Стоны, вздохи, непристойные шлепки… Маргарет подташнивало, отчаянно хотелось убежать, но она боялась выдать себя шелестом юбок. Вжавшись в холодную стену, она молилась, чтобы ее не обнаружили, но, к счастью, любовники, увлеченные своим непотребством, не замечали ничего вокруг.
Вдруг наверху зашуршало платье, послышались легкие шаги. Маргарет вскочила на ноги и увидела, что к ней спускается Эбигейл.
— Что там? — шепотом спросила горничная.
Маргарет прижала палец к губам и замахала рукой, призывая Эбигейл убраться на верхний этаж. Та поспешно кивнула и бросилась по ступеням наверх. Маргарет хотела последовать за ней, но тут услышала утробный рык.
Она осторожно выглянула из-за угла. Муж, вцепившись в рыжие волосы капрала, совершал такие резкие толчки, что будь бойница пошире, Дженкинс вывалился бы в окно.
К горлу подступила тошнота. Грязный извращенец! Как посмел он жениться на ней! Уж лучше прозябать в нищете, чем связать судьбу с этим чудовищем!
Еще толчок, и Рэдклифф замер, прижимаясь к капралу. Маргарет вспомнила, как Бойд точно так же застыл, распластавшись на ней после того, как сделал свое черное дело. Мутная волна беспомощности и страха вдруг захлестнула ее. Руки задрожали, ноги ослабли, а корсет впился в ребра, не давая дышать. Маргарет судорожно схватила воздух ртом, и из горла вырвался всхлип.
Рэдклифф отпрянул от Дженкинса.
— Кто здесь? — резко спросил он.
Маргарет бросилась наверх, но было уже слишком поздно. Муж в два счета настиг ее и прижал к стене.
— Маленькая любопытная сучка! — Он больно стиснул ее подбородок. — Какого дьявола ты шпионишь за мной?
Он тяжело дышал, от него разило потом и кровью. Маргарет дернула головой.
— Пусти меня! Я ни за кем не шпионила. Мог бы выбрать место получше для своих гнусных утех.
— Мои утехи тебя не касаются, дорогая, — надменно процедил муж.
— Не касаются? Я твоя жена! — запальчиво воскликнула она.
— Вот именно! И должна мне повиноваться.
