Ульяна кинула в рот таблетку парацетамола, запила водой и вернулась в кровать. Хотела просто полежать, но почти сразу уснула. И снился ей ставший привычным кошмар. Пока ее не разбудил телефонный звонок.
– Алло, – слабо выдохнула Мичурина в трубку.
– Привет, Ульяна, – поздоровался звонивший. Голос (мужской) был незнакомым, но приятным.
– Здравствуйте. А вы кто?
– Егор Баринов. Прости, что сразу не представился.
– Ой, Егор, привет! – обрадовалась она. – Как ты узнал мой номер? Я забыла тебе вчера его дать…
– Спросил у Славы. Ему-то ты его дала.
– А… ну да.
– Как ты себя чувствуешь?
– Честно говоря, не очень.
– Все-таки простыла?
– Похоже, да.
– Температура есть?
– Да.
– Высокая?
– Тридцать восемь и три.
– Ого! Медикаменты в доме имеются? – В голосе Баринова появилось беспокойство.
– Я уже выпила парацетамол.
– А антигриппин есть? Сейчас как раз эпидемия.
– Нет. Но у меня аптека в соседнем доме, я схожу, когда температура спадет.
– Какое «схожу»? Лежи, я все привезу.
– Не стоит беспокоиться, Егор…
– Опять начинаешь? – голос стал сердитым. А потом сочувственным: – Не устала быть независимой?
– Устала, – честно ответила Ульяна.
– Тогда прекрати, как попугай, повторять «не стоит беспокоиться» и позволь мужчине за тобой поухаживать.
– Но у тебя, наверное, дела.
– Сейчас время обеда. Я заскочу в аптеку, привезу тебе лекарства, прослежу, чтобы ты их выпила, и вернусь в офис.
– И останешься без обеда?
– Чайку у тебя попью.
– У меня суп есть. Грибной. Правда, пятничный.
– Ничего, пойдет и пятничный, если с майонезом.
– Целое ведерко имеется.
– Класс! – Затем он со смехом добавил: – Значит, будем считать, что этим шикарным обедом ты оплатишь мое беспокойство. А теперь говори адрес.
Ульяна продиктовала, и Егор отсоединился, сказав, чтоб ждала его через полчаса.
И Мичурина стала ждать. Вообще-то, подумала, нужно бы привести себя в порядок к приходу мужчины и квартиру прибрать… Но сил не было. Единственное, на что их хватило, это на то, чтобы причесаться и сменить сарафан, в котором провалялась всю ночь и половину дня, на халат. Потом Ульяна измерила температуру еще раз. Ртутный столбик показал тридцать восемь и семь. Пришлось выпить еще одну таблетку и лечь. Едва голова коснулась подушки, Ульяна задремала. И на сей раз перед ее мысленным взором вставали совсем другие картинки: перекатывающиеся, сливающиеся друг с другом шары. Когда Ульяна болела, ей всегда снились именно такие, и она ненавидела этот свой высокотемпературный кошмар. Но сейчас только радовалась ему. Шары стопроцентно лучше, чем мертвый Дрозд…
Ее разбудил звонок. Кряхтя и постанывая встав с кровати, Ульяна пошла открывать.
– О, да ты еле на ногах стоишь! – воскликнул Егор, увидев ее на пороге. И ввалился в квартиру с ворохом бумажных пакетов, которые еле удерживал в руках. – Иди в постель.
Ульяне на самом деле казалось, что она вот-вот рухнет, поэтому, не став спорить, отправилась в спальню.
– Можно мне похозяйничать? – крикнул из прихожей Егор.
– Конечно. Я не столь в этом вопросе щепетильна, как ты. Можешь лазить и по холодильнику, и по полкам шкафов.
Мичурина угнездилась, накрылась одеялом, но тут же откинула его – стало жарко. А Егор прошествовал на кухню и загремел там посудой. Спустя минут пять вошел с подносом, на котором стояли стакан свежевыжатого апельсинового сока, тарелка с фруктами, дымящаяся чашка и великолепная ярко-красная роза.
– Ого, какой натюрморт! – восхитилась Ульяна.
Егор поставил поднос на тумбочку, скинул легкий пиджак, оставшись в белоснежной рубашке, подчеркивавшей его загар. Сейчас Баринов выглядел моложе своих сорока с хвостиком.
– Начнем с сока, – деловито скомандовал. – Пей, тебе нужен витамин С.
Ульяна взяла стакан и одним глотком его опорожнила. Пить очень хотелось!
– Теперь вон ту бурду. – Егор указал на дымящуюся чашку. – В аптеке сказали, что это самое лучшее средство от гриппа. Последняя разработка. Растворяешь в кипятке, пьешь три раза в день и за девять приемов излечиваешься.
– Вранье.
– Конечно, вранье, – согласился Егор. – Но ты все же выпей. Я состав прочитал, там нет ничего вредного. Тот же парацетамол, аспирин да кислота аскорбиновая.
– Можно было купить все по отдельности. Вышло бы раз в пять дешевле.
– Я на красивых женщинах не экономлю, – буркнул Егор и сунул чашку Ульяне в руки. – Пей.
Она осторожно, чтобы не обжечься, стала хлебать чудо-лекарство.
– Есть ты, наверное, не хочешь, – тем временем говорил Баринов. – Но я на всякий случай привез кое-что. Вдруг пробьет? Соки тоже привез. И морс клюквенный. Что еще надо? Ты скажи, я сбегаю, у меня есть немного времени.
– Ничего не надо, Егор, спасибо тебе огромное.
– Тогда я пошел.
– А суп?
– Пока носился по аптеке и магазину, перехотел есть.
– Как так? А расплата за заботу?
– Вечером расплатишься. – Он чмокнул Ульяну во влажный лоб. – Заеду после работы, проведаю тебя. Ты не против?
– Буду рада, – ответила Мичурина и нежно пожала его руку.
Вечером Егор приехал, как и обещал. И съел весь суп, что был в кастрюле. Но тут же сварил другой, куриный, и заставил больную похлебать бульончика. Ульяна отправила в рот три ложки, но больше есть не смогла – горло раздирала боль. Егор предложил вызвать «Скорую помощь», но она отказалась, заявив:
– Я антибиотики попью, и все пройдет. Только у меня, кажется, их нет.
Баринов тут же собрался и поехал в аптеку. Ульяна лежала в кровати и ждала, когда Егор вернется. Но не из-за антибиотиков – просто потому, что хотела, чтобы он был рядом…
– Эй, Кравец! – услышала сейчас Ульяна голос Ветра, вернувший ее к действительности. – Ты про шашлык не забыл?
– Забыл, – кисло улыбнулся Слава.
– Дуй в дом за мясом. – И, встав к мангалу, где прогорали дрова, сообщил: – Угли уже готовы.
– Мне неохота делать этот чертов шашлык… Пусть Бабуся его пожарит.
– А кто мне говорил, что мясо бабских рук не терпит? А ну марш в дом за Борькой!
Вячеслав, тяжко вздохнув, поднялся на ноги и побрел к дому.
– Что это с ним? – спросила Женя, глядя вслед Кравченко. – Сам на себя не похож…
– Ясно, что! – фыркнула Диана. – Жена ему изменила.
– С чего ты взяла? – недоуменно протянул Марк. – Сказал кто-то?
– Никто мне ничего не говорил, сама вижу. Таких, как ваш Кравец, выбить из колеи может только измена той, кого он считал святой.
Ветер подивился проницательности девушки, но подтверждать ее версию не стал. Если Слава захочет, сам расскажет о своих проблемах, а он, Сергей, не сплетница с завалинки, чтобы секреты друга разбалтывать. Тем более при посторонних, каковыми считал не только Ульяну с Дианой, но и Женю. Та хоть и своя в доску, но все равно баба, а в дружбу с бабами Ветер не верил.
– Не возражаете, если я немного поработаю? – подала голос Ульяна, указав на ноутбук, который все время лежал рядом с ней. – Мыслишка одна появилась, записать надо…
– О, вдохновение перестало тебя игнорировать? – порадовался за Мичурину Марк. – Поздравляю!
– Да, я начала новую книгу.
– Наша больная не покидала трудовой пост, – улыбнулся Егор. – Как ни приеду – сидит в кровати, строчит.
– И что же ты в итоге решила создать? – полюбопытствовал Ветер. – Детектив или приключенческий роман?
– Триллер, – сообщила Ульяна.
– Ого! И о чем?
– О писателе с раздвоением личности. Он (вернее, она, женщина-писатель) создает преступления на бумаге, а потом совершает их в жизни.
– По-моему, это старо, – не удержалась от язвительного комментария Диана. – Мы все смотрели «Основной инстинкт».
– Героиня фильма совершала преступления осознанно, а моя нет. Писательница не понимает, почему гибнут люди, с которых она пишет своих героев, и почему в ее сумке или карманах находятся их вещи.
– И такое уже было.
– Все уже кем-то создано, – философски заметил Марк. – Современным писателям остается только по-своему интерпретировать и обыгрывать когда-то придуманные сюжеты.
– Вот и не согласна! – запротестовала Женя, желая поспорить. Но Диана бесцеремонно ее перебила:
– А давайте спросим у Мичуриной, с чего вдруг она решилась на триллер! Всего несколько дней назад жаловалась на то, что не может убить даже на бумаге, а сейчас не просто убивает, а безжалостно мочит. Да еще героиню с себя списала и сделала ее шизофреничкой.
– Параноиком, – поправил невесту Марк. – Нас совершенно не касается, как Ульяна решилась…
– Да я сама не знаю, как, – все же пояснила Мичурина. – Но мне до сих пор немного страшно.
– Это все из-за Дрозда, – заметил Ветер. – Как ни жестоко звучит, но его смерть послужила для Ульяны толчком к вдохновению. – И добавил с кривой улыбкой: – Хоть кому-то от нее польза.
– Нам пользы нет, но и вреда тоже, – пожала плечами Диана. – Меня она вообще никак не колышет. Умер и умер.
