<1811>
<На членов Вольного общества любителей словесности>*
Гремит повсюду страшный гром,Горами к небу вздуто море,Стихии яростные в споре,И тухнет дальний солнцев дом,И звезды падают рядами.Они покойны за столами,Они покойны. Есть перо,Бумага есть и – всё добро!Не видят и не слышутИ всё пером гусиным пишут!
9 августа 1812
«Всегдашний гость, мучитель мой…»*
Всегдашний гость, мучитель мой,О Балдус! долго ль мне зевать, дремать с тобой?Будь крошечку умней или – дай жить в покое!Когда жестокий рок сведет тебя со мной – Я не один и нас не двое.
Между 1809 и 1812 (?)
На поэмы Петру Великому*
Не странен ли судеб устав! Певцы Петра – несчастья жертвы:Наш Пиндар кончил жизнь, поэмы не скончав,Другие живы все, но их поэмы мертвы!
1812 (?)
<Об А.И. Тургеневе>*
Ему ли помнить нас На шумной сцене света?Он помнит лишь обеда часИ час великий комитета!
25 апреля 1814
Новый род смерти*
За чашей пуншевой в политику с друзьямиПустился Бавий наш, присяжный стихотвор.Одомаратели все сделались судьями,И каждый прокричал свой умный приговор, Как ныне водится, Наполеону: «Сорвем с него корону!» – «Повесим!» – «Нет, сожжем!»– «Нет, это жестоко… в Каэну отвезем И медленным отравим ядом».– «Очнется!» – «Как же быть?» – «Пускай истает гладом!»– «От жажды!..» – «Нет! – вскричал насмешливый Филон. –Нет! с большей лютостью дни изверга скончайте!На Эльбе виршами до смерти зачитайте,Ручаюсь: с двух стихов у вас зачахнет он!»
Между маем и октябрем 1814
«Памфил забавен за столом…»*
Памфил забавен за столом, Хоть часто и назло рассудку;Веселостью обязан он желудку, А памяти – умом.
<1815>
«От стужи весь дрожу…»*
От стужи весь дрожу,Хоть у камина я сижу. Под шубою лежу И на огонь гляжу, Но всё как лист дрожу, Подобен весь ежу, Теплом я дорожу, А в холоде брожу И чуть стихами ржу.
Декабрь 1816 или январь 1817
На книгу под названием «Смесь»*
По чести, это смесь:Тут проза и стихи, и авторская спесь.
<1817>
Запрос Арзамасу*
Три Пушкина в Москве, и все они – поэты.Я полагаю, все одни имеют леты.Талантом, может быть, они и не равны, Один другого больше пишет,Один живет с женой, другой и без жены,А третий об жене и весточки не слышит(Последний – промеж нас я молвлю – страшный плут, И прямо в ад ему дорога!), –Но дело не о том: скажите, ради бога,Которого из них Бобрищевым зовут?
4 марта 1817
<Надпись к портрету П.А. Вяземского>*
Кто это, так насупя брови,Сидит растрепанный и мрачный, как Федул?О чудо! Это он!.. Но кто же? Наш Катулл,Наш Вяземский, певец веселья и любови!
9 марта 1817
«Меня преследует судьба…»*
Меня преследует судьба, Как будто я талант имею! Она, известно вам, слепа; Но я в глаза ей молвить смею: «Оставь меня, я не поэт, Я не ученый, не профессор;Меня в календаре в числе счастливцев нет, Я… отставной асессор!»
Первая половина марта 1817
«На свет и на стихи…»*
На свет и на стихи Он злобой адской дышит;Но в свете копит он грехи И вечно рифмы пишет…
Первая половина марта 1817
«Числа, по совести, не знаю…»*
Числа, по совести, не знаю, Здесь время сковано стоит, И скука только говорит: «Пора напиться чаю, Пора вам кушать, спать пора, Пора в санях кататься…» «Пора вам с рифмами расстаться!» –Рассудок мне твердит сегодня и вчера.
Первая половина марта 1817
Послание от практического мудреца мудрецу астафьическому с мудрецом пушкиническим*
Счастлив, кто в сердце носит рай, Не изменяемый страстями! Тому всегда блистает май И не скудеет жизнь цветами!Ты помнишь, как в плаще издранном ЭпиктетНе знал, что баромЕтр пророчит непогоду,Что изменяется кругом моральный светИ Рим готов пожрать вселенныя свободу.В трудах он закалив и плоть свои и дух,От зноя не потел, на дождике был сух!Я буду твердостью превыше Эпиктета. В шинель терпенья облекусь И к вам нечаянно явлюсь С лучами первыми рассвета.Да! Да! Увидишь ты меня перед крыльцом С стоическим лицом. Не станет дело за умом! Я ум возьму в Сенеке,Дар красноречия мне ссудит Соковнин, Любезность светскую Ильин,А философию я заказал… в аптеке!
Начало июля 1817
<П.А. Вяземскому> («Я вижу тень Боброва…»)*
Я вижу тень Боброва:Она передо мной,Нагая, без покрова,С заразой и с чумой;Сугубым вздором дышитИ на скрижалях пишетБессмертные стихи,Которые в мехиБог ветров собираетИ в воздух выпускаетНа гибель для певцов;Им дышит граф Хвостов,Шихматов оным дышит,И друг твой, если пишетБез мыслей кучи слов.
1817 (?)
Стихотворные отрывки из писем
Из письма к Оленину Н.А. от 11 мая 1807 г*
Поклонитесь барыне и всему вашему семейству, Озерову, Капнисту, Крылову, Шаховскому. Напомните, что есть же один поэт,
которого судьбы пременыЗаставили забыть источник Иппокрены,Не лиру в руки брать, но саблю и ружье,Не перушки чинить, но чистить лишь копье;Заставили принять солдатский вид суровый,Идтить, нахмурившись, прескучною дорогой,Дорогой, где язык похож на крик зверей,Дорогой грязною, что к горести моейНе приведет меня во храм бессмертной славы,А может быть, в корчму, стоящу близ ворот.
Из письма к Гнедичу Н.И. от 4 августа 1809 г*
Тебя и нимфы ждут, объятья простирая,И фавны дикие, кроталами играя.Придешь, и все к тебе навстречу прибегут Из древ гамадриады, Из рек обмытые наяды,И даже сельский поп, сатир и пьяный плут.
А если не будешь, то всё переменит вид, всё заплачет, зарыдает:
Цветы завянут все, завоют рощи дики,Слезами потекут кристальны ручейки,И, резки испустив в болоте ближнем крики,Прочь крылья навострят носасты кулики,Печальны чибисы, умильны перепелки.Не станут пастухи играть в свои свирелки,Любовь и дружество – погибнет всё с тоски!
Из письма к Гнедичу Н.И. от 1 ноября 1809 г*
Что Катенин нанизывает на конец строк? Я в его лета низал не рифмы, а что-то покрасивее, а ныне… пятьдесят мне било… а ныне, а ныне…
А ныне мне Эрот сказал:«Бедняга, много ты писалБез устали пером гусиным.Смотри, завяло как оно!Недолго притупить одно!Вот, нА, пиши теперь куриным».
Пишу, да не пишет, а всё гнется.
