— Что это за булыжник? — удивленно спросила Жанна, — Капусту, что ли, солить?
— Я таких могу десяток с соседней стройки принести! — согласилась с сестрой Лика. — Эка невидаль!
— Что бы вы понимали! — перебила их бабушка, — Это камень Ики![22] Спасибо вам огромное, я всю свою жизнь мечтала о таком!
На глазах бабушки даже выступили слезы.
— Теперь Жанна, — сказал папа.
Лика даже не стала возмущаться. Ведь, если вдуматься, Снежанна старше ее на десять лет. Тут глупо спорить, зато только подогревается любопытство. Поэтому она сжала зубы и стала ждать своей очереди.
— Это тебе, — и папа протянул девочке небольшой сверток.
Жанна тут же развернула его и ахнула:
— Настоящая индейская одежда! Круто! Я в ней буду на маскарады ходить! У вас в школе бывают маскарады? — спросила она сестру.
— Бывают, — резко ответила та.
Лике явно понравился подарок Жанны, и она тоже захотела такой же. Тем более что Жанна уже надела хламиду, подпоясалась и натягивала мокасины. Она выглядела, как настоящий индеец. И волосы у нее были черными!
«Все в кассе умрут от зависти, когда ее увидят — подумала Лика, — И я буду первой!».
— Теперь ты, младшенькая, — сказал папа.
Жанна, уже полностью облачившаяся в подаренный наряд, проговорила басом на всю квартиру:
— А тебе, младшенькая, цветочек аленький!
Взрослые не удержались и засмеялись. Лика тоже закатилась, упала на пол и затрясла в воздухе ногами, напугав Пантелея, который даже убежал из комнаты.
— Фу… — папа утер слезы, — Ну и насмешила! Держи! — и он протянул Лике сверток.
Девочка схватила подарок и в одно мгновение разорвала обертку.
— Ура! — взвизгнула она, — Такой же, как у Жанки!
И Лика принялась облачаться в индейскую хламиду. Покончив с переодеванием, она заулюлюкала на индейский манер и метнула в сестру воображаемое копьё. Та увернулась и выстрелила из невидимого лука.
— Спасибо! — девочки кинулись обнимать родителей.
Освободившись от объятий Лики, папа сказал:
— Ну, а себе мы оставим картину, которую написала наша мама! — Он посмотрел на жену и улыбнулся.
— Покажи! Покажи! — наперебой закричали девочки.
Мужчина принес из коридора огромный прямоугольный пакет, разорвал оберточную бумагу, и на свет явился чудеснейший рисунок, заключенный в красивую рамку! На нем были изображены руины какого-то древнего города, который поглотили джунгли.
— Прямо как в мультике про Маугли! — восторженно сказала Жанна.
— Точно, — подтвердил папа, — Именно там мы и нашли камень Ики.
— Круто! — сказала Лика, глядя на рисунок, — Я бы, конечно, получше нарисовала.
Все дружно засмеялись. Все, кроме бабушки. Она нервно теребила дужку очков, рассматривая свой подарок.
— Этому камню не одна сотня лет, — сказала Виолетта Львовна, — Но это не самое интересное. Я тут кое-что разглядела. Вы удивитесь не меньше, чем я.
Все сгрудились вокруг бабушки, рассматривая камень.
На гладком, каменном брюхе, среди непонятных знаков, иероглифов и картинок отчетливо просматривались две фигурки. Лика и Жанна застыли в изумлении.
— Не может быть! — прошептали они одновременно.
На камне были изображены две девочки в индейских хламидах и со смешными хвостиками на головах.
— Вам они ни кого не напоминают? — спросила бабушка.
Сестры открыли рты и переглянулись…
Часть 3: Загадка камня Ики
Глава 1
Как обычно, чтобы отпраздновать приезд папы и мамы, девочки уговорили бабушку напечь гору пирогов.
Виолетта Львовна суетилась на кухне и гремела посудой. Родители Жанны и Лики приводили себя в порядок, после долгого путешествия: мама уже битый час нежилась в ванне, а папа крутился перед зеркалом и жужжал электробритвой. Сами девочки носились по квартире, играя в индейцев. Естественно, что от них доставалось всем, кроме Пантелея, который предусмотрительно спрятался под кроватью. То они выдернут из розетки штепсель папиной бритвы, пробегая мимо него и улюлюкая, то ненароком выключат свет в ванной комнате, залепив в выключатель веником, что был вместо копья. Но больше всего они мешали бабушке, то и дело толкая ее. Виолетта Львовна, размахивая скалкой, не выдержала:
— Эй, краснокожие! Если вам нечем заняться, то идите, почитайте! Орёте на всю Ивановскую. Голова уже от вас болит! Родители отдохнуть приехали, а попали в сумасшедший дом. Посмотрят на вас и уедут обратно. Найдут себе спокойных детей…
Лика отдышалась, уперевшись в дверной косяк:
— Это каких? Без рук, без ног и немых, что ли?! Это уже не ребенок. Это одно ухо, получается.
Стоявшая рядом Жанна закатилась со смеха:
— Ага, — девочка сложила ладошки лодочкой и поднесла к губам. — Сынок, ты меня слышишь?
— Говори громче, — сказала Лика. — Он глухой!
Сестры залились громким, раскатистым смехом. К ним присоединилась и бабушка, которая схватилась за живот и выронила скалку. Тут на кухню зашел папа. На нем были широченные шорты в пальмах и такая же футболка.
— Почему веселимся без меня?! А мне расскажите.
Лика поманила отца и прошептала, когда тот нагнулся:
— Если я скажу, то мне придется тебя убить!
— Да, это действительно смешно, — сказал мужчина и потер гладко выбритый подбородок. — Интересно, наша мама не утонула?
Едва он произнес эти слова, как на кухню вошла женщина, одетая в бежевый, махровый халат, с полотенцем на голове.
— Ты, прямо как, Клеопатра! — воскликнула Жанна. — Это такая египетская царица, — пояснила она. — Ее змея укусила и она умерла! Я передачу видела про нее.
— А не надо руки совать, куда не следует! — ответила Лика, и взрослые засмеялись.
Тут бабушка подбоченилась:
— Так, вы чего все тут столпились?! Кыш отсюда! Идите в комнату, вы мне мешаете и отвлекаете. Я так с пирогами только к новому году закончу!
Все извинились и поспешили покинуть территорию кухни и прошли в зал. Девочки плюхнулись на диван с двух сторон от мамы, а папа сел в кресло и потянулся было за пультом от телевизора, но девочки его опередили. Лика схватило чудо-устройство и села на него:
— Потом посмотришь. Давайте беседовать!
Папа тяжело вздохнул:
— Ну, хоть одним глазком? А?
Жанна категорично замотала головой и погрозила пальцем. Мама посмотрела на мужа и только пожала плечами.
— Хорошо, — сказал папа. — Давайте побеседуем. Начинайте.
Девочки задумались, придумывая тему для разговора.
— Раз вопросов нет, — сказал мужчина. — Верните мне пульт от телевизора.
— Фигушки! — ответила Лика. — Расскажите нам про Перу и индейцев!
Мама обняла дочек и посмотрела на мужа:
— Я начну, а ты, дорогой, подхватишь. Итак… Перу — это государство в Южной Америке и омывается Тихим океаном. Оно интересно тем, что некогда там жили индейцы. Именно поэтому мы туда и ездили с вашим папой. Это очень интересная и красивая страна. Там водятся разные животные: пумы, обезьяны, кайманы. Это такой вид крокодилов. Еще там много разных растений. Растет даже ваше любимое манго!
— Манго-манго… — хихикнула Лика.
— Баден-Баден! — подхватила Жанна.
— Дюран-Дюран! — дополнил папа.
Мама ничего не смогла придумать, поэтому продолжила:
— Каждый турист мечтает увидеть самые загадочные места Перу — руины древних индейских поселений, наскальные рисунки и пирамиды. Самый известный город Мачу-Пикчу.
Тут вступил в разговор папа:
— Жили эти индейцы, никого не трогали. Поклонялись своим божествам, их жрецы приносили жертвы на алтарях. Ну, там, чтобы дождь прошел и дал обильные урожаи, чтобы охота была удачной, и тому подобные страсти-мордасти, — девочки захихикали. — И однажды, не понятно почему, один индеец, а он был очень великим и могущественным вождем, предсказал Конец Света. Согласно его пророчеству нашу планету постигнет ужасная катастрофа, и все живое на ней исчезнет!
Лика наморщила лоб:
— А ничего повеселее рассказать не мог?
— Ну, знаешь что, дорогая, — папа развел руками. — Говорю, что есть.
Тему продолжила мама:
— Индейцы придумали свои особый календарь. В нем, так же, как и в нашем, триста шестьдесят пять дней в году, только в месяце у них было по двадцать дней. Остальные считались плохими днями. Вот. И этот самый индеец указал точную дату, когда все должно произойти. Скажу больше, он самолично составил календарь, который обрывается именно в этот день.
— А что это ему в голову взбрело? — поинтересовалась Жанна, ерзая на диване.
— А кто бы знал! — ответил папа, хлопая ладонями по подлокотникам кресла. — Индейцы они такие.
Лика встала и начала медленно расхаживать по комнате. Она подошла к окну, посмотрела несколько минут на улицу, а затем спросила:
