Правда, к этому моменту то, как AIG видела себя, не совпадало с тем, что видели остальные. Клиенты, купившие «супер – старших», застрахованных AIG, до сих пор получали выплаты, но видели, что их стоимость падает. Доверие к рынку CDO рухнуло; рейтинговые агентства снижали рейтинги, провоцируя потери в десятки миллиардов долларов, не щадя даже тех, кто имел наивысший рейтинг ААА.
В 2007 году один из крупнейших клиентов, Goldman Sachs,[335] потребовал от AIG выделить миллиарды долларов в залог, как того требуют своп-контракты. AIG в ноябре предала огласке существование спора о залоге. На декабрьской конференции Чарльз Гейтс, заслуженный аналитик страхования Credit Suisse, многозначительно спросил, что значит «ваша оценка некоторых „суперстарших“ кредитных дефолтных свопов и связанных с ними залогов… существенно отличается от оценки контрагентов».
– Это означает, что рынок немного пьян,[336] – заявил Кассано, вспомнив свои бруклинские корни. – Все нормально, Чарли? Серьезно, именно это и означает. Я не хочу это подчеркивать, но хочу, чтобы все понимали: то, откуда читал Чарли, – это раздел, в котором рассматриваются споры о залоге с другими партнерами этой сделки. Он касается некоторых вещей, о которых мы говорили с Джеймсом [Бриджуотером, занимавшимся моделированием в AIG Financial Partners], – прозрачности на рынке и неспособности делать оценки.
Спор с Goldman стал раздражать Кассано. Другой контрагент, Merrill Lynch, тоже хотел увеличения залога, но не так агрессивно, как Goldman. Кассано, казалось, почти гордился своей способностью заставить эти фирмы отступить. «Время от времени от нас требуют залог,[337] – сказал он 5 декабря 2007 года. – Мы отвечаем: „Ну, мы не согласны с вашими цифрами“. Они говорят: „Ах…“ И уходят».
На осеннем заседании совета директоров Кассано резко отреагировал на вопрос о проблеме обеспечения Goldman. «Все думают, что в Goldman сидят чертовски умные люди, – ругался он. – Если они говорят, будто это правильная оценка, вы не должны верить только потому, что в Goldman так сказали. Мой брат работает в Goldman, и он идиот!»
* * *
Еще до того, как Вилюмштада назначили главным исполнительным директором, он уже был поглощен проблемами FP. Эти проблемы не утихали с момента вынужденной отставки Гринберга в 2005 году в результате другого крупного бухгалтерского скандала. Генеральный прокурор Нью-Йорка Элиот Спитцер[338] даже пригрозил возбудить уголовное дело против него после начала расследования сделки AIG и дочерней компанией General Re – страховщиком, принадлежащим Уоррену Баффету, где резервы AIG были завышены на 500 млн долларов.[339]
В конце января 2008 года Вилюмштад сидел в своем угловом кабинете в Brysam Global Partners, когда заметил нечто поразительное в ежемесячном докладе, составлявшемся для членов совета директоров AIG. Группа FP застраховала низкокачественные ипотечные кредиты на сумму более 500 млрд долларов, в основном для европейских банков. Эта часть бизнеса была на самом деле очень удачной финансовой находкой со стороны FP. Чтобы удовлетворять нормативным требованиям, банки не могут превышать определенного отношения долга к собственному капиталу. Красота страховки от AIG заключалась в том, что она позволяла банкам наращивать долги, не привлекая нового капитала.
Вилюмштад сделал расчет и ужаснулся: с быстрым ростом ипотечных дефолтов AIG вскоре может оказаться вынуждена выплачивать астрономические суммы.
Он немедленно связался с PricewaterhouseCoopers[340], внешним аудитором AIG, и потребовал назавтра секретной встречи, чтобы разобраться, что именно происходило в проблемном подразделении. И никто не удосужился сказать об этой встрече Салливану, который еще был генеральным директором.
К началу февраля аудитор поручил AIG переоценить все до последнего кредитно-дефолтного свопа в свете последних рыночных спадов. Через несколько дней компания показала, что нашла «материальную брешь» – безобидный эвфемизм для описания множества проблем – в своих методах бухгалтерского учета. Одновременно с этим AIG пришлось пересмотреть оценку потерь за ноябрь и декабрь, и это увеличило сумму с 1 до более чем 5 млрд долларов.
* * *
Вилюмштад отдыхал в своем лыжном доме в Вейле, штат Колорадо, откуда и позвонил Мартину Салливану, чтобы передать приказ уволить Джо Кассано.
«Вы должны принять какие-то меры в его отношении», – сказал Вилюмштад.
Пораженный Салливан ответил: даже если фирма вновь отчитается по убыткам, беспокоиться не о чем, убытки есть лишь на бумаге. «Мы не потеряем денег», – сказал он спокойно. Теперь настала очередь Вилюмштада удивляться. «Не в этом дело, – сказал он. – Мы собираемся сообщить о многомиллиардных убытках, „материальная брешь“! Аудиторы утверждают, что Кассано не был искренним и не желал сотрудничать так, как мог бы».
Салливан признал, что вокруг Кассано разгорается скандал, но переспросил, действительно ли его нужно увольнять.
– Два очень известных руководителя только что были уволены за меньшее, – напомнил ему Вилюмштад, имея в виду Чарльза Принца из Citigroup и Стэна О’Нила из Merrill Lynch, которых уволили осенью 2007 года. – Вы не можете извиниться, вы обязаны предпринять публичные меры.
Наконец Салливан уступил, но сделал Кассано прощальный подарок.
– Мы должны оставить его в качестве консультанта, – посоветовал он.
– Зачем? – спросил Вилюмштад, возмущенный и одновременно сбитый с толку. Салливан сказал, что FP – сложная бизнес-структура и что у него не хватает ресурсов, чтобы управлять ею без помощи, особенно на начальном этапе.
– Погодите минуту. Взгляните на это со сторны. Парень недостаточно хорош, чтобы управлять компанией, а вы говорите, что вам нужно, чтобы он был рядом? – бросил раздраженный Вилюмштад.
Тогда Салливан обратился к духу соперничества, владевшему Вилюмштадом. Если фирма сохранит Кассано в штате, он не уйдет к конкурентам, что, если оставить в стороне сомнительные схемы бизнеса, все еще ценно для компании.
– Если я оставлю его на консалтинговых договорах, ему придется соблюдать условия, он не будет искать другую работу и не украдет наших людей, – сказал Салливан.
И Вилюмштад наконец уступил. Он был прагматиком, а от консультанта было легко избавиться.
– Хорошо, – согласился он, – но вы должны придумать, как это устроить. И вы не позволите ему по-прежнему активно заниматься бизнесом. Это чистое безумие.
Кассано остался на консалтинговых договорах, получая 1 млн долларов в месяц[341], но Салливан и другие продолжали беспокоиться по поводу бегства сотрудников. В условиях, когда Кассано был в стороне, а группа FP уже отчиталась об убытках в 5 млрд, существовала угроза того, что лучшие аналитики FP уйдут. Уильям Дули, который заменил Кассано, отправился к Салливану: «Нужно что-то придумать, или мы потеряем команду».
Салливан оценил масштабы проблемы. Так как сотрудники AIG получали процент от прибылей, а фирма только что списала такие огромные убытки, «вероятность того, что эти ребята получат деньги из ничего, равна нулю, и это надолго», он заявил комитету по компенсациям: «Это не просто плохой квартал, они не смогут погасить убыток ни в следующем квартале, ни в следующем году». Для большинства сотрудников FP был смысл начать с нуля в другом месте, а не оставаться здесь, говорил он совету. По иронии судьбы, компенсационный пакет FP в некотором смысле соответствовал интересам работников и акционеров сильнее, чем у большинства трейдеров на Уолл-стрит. Те получали вознаграждения за прибыли на их собственных балансах, а не за прибыль всей фирмы.
В начале марта после неоднократных требований изменить формулировки предлагаемой программы бонусов совет AIG утвердил план, по которому выплачивалось 165 млн долларов в 2009 году и 235 млн в 2010-м. Тогда это вряд ли казалось решением, которое взволнует кого-либо за пределами AIG. И уж точно никто не думал, что это приведет к политическим катастрофам, угрозам убить и сумасшедшей борьбе на Капитолийском холме за отмену бонусов.
* * *
В мае AIG сообщил печальные результаты первого квартала: 9,1 млрд долларов списаний по кредитным производным и 7,8 млрд убытков[342] – исторический рекорд. Standard & Poor’s отреагировали, на пункт снизив рейтинг компании – до AA-. Четыре дня спустя, 12 мая, Wall Street Journal сообщила, что руководство одного из самых прибыльных подразделений AIG, авиационного лизингового International Lease Finance Corp[343], приняло решение покинуть материнскую компанию либо через продажу, либо через выделение в отдельный бизнес.
