от Эма. Расскажу, что у меня тут произошло, и не стану требовать платы за день труда, поскольку не смогу вручить им отчёт, написанный рукой моего сотрудника. Но, поддерживая дух добросовестного сотрудничества, я задаром изложу им всё выясненное.
— А это срочно?
— Не думаю. Вряд ли, из-за сотни-то баксов.
— Тогда не звоните им пока что, Бен. Вы даже сможете истребовать эти деньги, поскольку я сам собираюсь проделать ту же работу завтра с утра. И пока у нас нет другой зацепки, я собираюсь начать в то же самое время, что и дядя Эм, и проделать всё в том же порядке: сперва поговорить с женой беглеца, выяснить, какие она назвала моему дяде имена и адреса, затем обойти их всех, как обошёл дядя Эм. Нужно лишь узнать, в каких местах он побывал и в котором часу.
Старлок с минуту размышлял.
— Что ж, терять нам всё равно нечего. Если только, как ты сам сказал, к утру не выяснится что-нибудь ещё. Вероятно, мне и самому следовало о таком подумать. Да я бы и подумал, не доложи мне Эм на словах, к тому же с уверением, что никакого другого криминала за беглецом не числится. Да неужели же задание найти человека, недоплатившего всего сотни баксов за машину, на которой он сбежал из города, вылилось в… в то, что произошло!
— Да, в это трудно поверить, — признал и я. — Дело кажется простым, любителю под силу, всё так. Но предположим, что занимаясь им, дядя Эм столкнулся с чем-то, что было не в пример серьёзнее.
Старлок взглянул на меня с сомнением.
— В таком случает Эм рассказал бы мне об этом. Ведь пару минут мы же с ним разговаривали! Ну да ладно, Эд: если не будет новых зацепок, то завтра ты пойдёшь по следам этого Томаса Рейнала. Действуй, конечно, как сочтёшь нужным, но я бы рассказал тебе, как бы принялся за дело я.
— Как?
— Я бы не искал твоего дядюшку Эма, а просто занялся поисками Рейнала. Ты им скажи, — когда встретишься с его женой или прочими, с кем ещё там встречался Эм, — дескать, да, другой оперативник уже вас расспрашивал, но он бросил работу; ни отчёта не оставил, ни расчёта не потребовал, так что тебе приходится проделать всё заново. В случае, если они ещё помнят, что фамилия того сотрудника тоже была Хантер, назовись по-другому и притворись, что интересуешься одним лишь Томасом Рейналом. Именно так — если Эм в действительности на нечто натолкнулся — ты, скорее всего, и натолкнёшься на то же самое, а не бродя с расспросами, куда мог подеваться твой дядя.
Звучало убедительно, и я согласился. Я спросил Бена о папке по Томасу Рейналу, чтобы переписать себе в блокнот все те сведенья, с которыми и дядя Эм начинал работу утром в среду. За ней Старлок отправил меня к Дейну Эвансу.
С этой папкой я прошёл в заднюю комнату. За одним из двух столов Эмиль и Джо играли там в «пьяницу»; я уселся за второй стол и принялся переписывать из папки в записную книжку. Писать особо было нечего. В папке находился всего один лист писчей бумаги, из тех, что Бен держал на своём столе, чтобы делать пометки в ходе телефонных переговоров, происходивших в те минуты, когда рядом не было Джейн, которая бы их застенографировала. Пара строк рукою Бена, и значилось там вот что:
«Бартлетт — Томас Рейнал, Бривик-стрит, 682, кв. 7 — посл. место раб. бар „Конура“, Кларк-стр. Трансп. ср-во шевроле 38, сер. номер 1987-В6729, гос. номер 341–294; стоим. 500 кред. 300. Долг 100 плюс проценты да пеня; обращаться к Джас. Дженнингсу, адрес тот же, кв. 2, шурин В-м Демминтон, повер-й в суде, Корвин-билднг. Уполномоч. на 1 день».
Вот и всё; я списал слово в слово, все сокращения. Дядюшка Эм, скорее всего, поступил так же в среду утром.
Я отнёс папку Дейну. Через дверь, ведущую в кабинет Старлока, я заметил, что тот сидит в своём кресле неподвижно, уставившись в потолок, а потому я вошёл в нему и сказал:
— Переписал всё в точности. Больше ничего нигде не было? Что-нибудь такое, что вы не озаботились записать, а сообщили дяде Эму устно, когда давали ему эти заметки?
— Да вроде бы нет; ты уже вернул папку?
— Здесь у меня всё, что и в ней. Только что моей рукой записано, а не вашей. — И я предъявил Старлоку страничку своего блокнота; тот внимательно её просмотрел.
— Пожалуй, единственное, что я не записал, так это что тот парень не внёс последнего платежа и они ему позвонили. Ответила его жена; она сказала, что он удрал из города, что она не знает, где он, и знать этого не хочет. Думаю, что рассказал об этом Эму; ничего другого сверх того, что значилось в тех заметках, Эм не имел.
— Ясно, — сказал я и сунул блокнот в карман. — Полагаю, нет ничего такого, чем мне следовало бы заняться от сей минуты и до прихода Бассета?
— Ничего, Эд, такого. И не докучай больше мне. Иди, сразись в картишки с Джо и Эмилем.
Тон его был настойчив; вероятно, я и вправду чересчур засыпал его вопросами. Предложение перекинуться в картишки было ничуть не хуже любого другого, а потому я прошёл в служебное помещение и велел Джо с Эмилем сменить «пьяницу» на нечто для трёх игроков, чтобы и мне можно было к ним подсесть.
Спустя несколько партий случилось так, что Эмиль, сдавая карты, взглянул на свои наручные часы.
— Двадцать минут пятого, — проговорил он. — Подождите-ка, я должен нечто выяснить.
Он бросил так и не сданную полностью колоду на стол и вышел из комнаты. Джо Стрейтор объяснил мне:
— У Дейна есть приятель в газете; всегда можно позвонить и узнать. У тебя ведь билет на число четыре-двадцать, верно?
Я кивнул.
— Эмиль поставил один доллар, я присоединился с половинной долей. Ему пять сотен достанется, если выпадет, так что мне перепадёт двести пятьдесят. Самое интересное, что ни он, ни я не верим в астрологию. Я — так вообще не ожидаю выигрыша. Это просто… ну что такое пятьдесят центов, — жалко, что ли? А вот двести пятьдесят баксов в случае выигрыша… ведь чёртова уйма денег, а?
— А тем более две с половиной тысячи.
Джо присвистнул точь в точь как и Дейн Эванс давеча, когда я рассказал ему о своём пятидолларовом билете.
— Ишь как ты размахнулся! Но если
