«Его императорское величество указал… о том дела… изследовать особо у прокурорских дел»: Е. И. Пашков
1724 года января 24 дня на Троицкой площади столичного города Санкт-Петербурга на особо возведенном эшафоте, позади которого возвышались четыре заостренных шеста с колесами для втыкания голов и размещения тел казненных, началась публичная «эксекуция». Уже давно, со времен казней после «розыска» о царевиче Алексее Петровиче, петербургский люд не видывал столь многого числа приговоренных, приведенных гвардейскими солдатами к эшафоту.
Первым из группы осужденных вывели немолодого, заросшего поседелой бородой человека. Секретарь стал зачитывать приговор: «Понеже ты явился в преступлении его императорского величества указов… в краже казны и во упущении интереса изо взятков, а имянно… похитил себе денег…»
Оборотившись в сторону церкви в Петропавловской цитадели, приговоренный несколько раз перекрестился. Затем снял верхнюю одежду и, опустившись на колени, положил голову на плаху. Палач взялся за топор…
Столь суровую кару понес бывший провинциал-фискал Савва Федорович Попцов, которого Вышний суд Российской империи изобличил в совершении многообразных преступлений против интересов службы{632}. Всего в тот день топор, кнут и клещи для вырывания ноздрей ожидали 12 осужденных.
Так завершилось «дело фискалов» — один из наиболее резонансных уголовных процессов времен единодержавия царя и императора Петра Великого. Основную часть следствия по означенному делу провел гвардии капитан Егор Иванович Пашков.
Егор Пашков принадлежал к провинциальной дворянской фамилии, родоначальником которой считался шляхтич Григорий Пашкевич, выехавший из Речи Посполитой в Россию в XVI веке. Генеалогию Е. И. Пашкова изрядно затуманило то обстоятельство, что его дед Еремей Афанасьевич имел шестерых сыновей, двое из которых звались Иванами{633}. Так что установить, к какой именно ветви рода принадлежал Егор Пашков, в настоящее время крайне затруднительно.
В XVII веке Пашковы занимали вполне прочные позиции в средней прослойке российского дворянства. Привилегированные «московские» чины — от стряпчего до стольника — сумели тогда выслужить 17 представителей рода{634}.
Упомянутый дед Егора Ивановича, стольник Еремей Пашков, имел неординарный административный опыт. На протяжении 1650—1680-х годов Е. А. Пашкову довелось занимать воеводские должности на всем бескрайнем пространстве Московского царства: от Нерчинска[126] (!) до Тамбова и Киева{635}.
В молодости, пребывая при отце Афанасии Филипповиче на воеводствах в забайкальских острогах, Еремей Пашков немало соприкасался с находившимся в ссылке в тамошних местах знаменитым протопопом Аввакумом. В своем «Житии», одном из наиболее выдающихся произведений русской словесности за последние 400 лет, Аввакум воистину обессмертил имя Еремея Афанасьевича. Как между иного вспоминал опальный протопоп (закончивший свои дни на костре) о Е. А. Пашкове, «се друг мне тайной был и страдал за меня. <…> Гораздо Еремей разумен и добр человек»{636}.
Описал протопоп и конфликт, разыгравшийся между вступившимся за него Еремеем Пашковым и отцом-воеводой. Согласно повествованию Аввакума, в забайкальской тайге разыгралась подлинно эпическая сцена: «Еремей стал говорить: “Батюшко, за грех наказует бог! Напрасно ты протопопа тово [Аввакума] кнутом избил; пора покаяться, государь!” Он же [А. Ф. Пашков] рыкнул на него, яко зверь, и Еремей, к сосне отклоняясь, прижав руки, стал… Пашков же, ухватя… колешчатую пищаль — никогда не лжет[127] — приложася на сына, курок спустил. И божиею волею осеклася пищаль. Он же, поправя порох, опять спустил, и паки осеклась пищаль. Он же и в третьи так же сотворил. Пищаль и в третьи осеклася же…»{637}
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Согласно прямому указанию надгробной надписи, Егор Пашков появился на свет в 1684 году{638}. Каких-либо сведений о первых двадцати годах жизни будущего следователя выявить к настоящему времени не удалось. С уверенностью возможно лишь утверждать, что в отличие от старших родственников Е. И. Пашков не успел получить никакого «московского» чина{639}, а сразу начал военную карьеру.
Как явствует из архивного документа, в 1704 году Егор Иванович был зачислен рядовым в гвардии Преображенский полк{640}. Принято считать, что солдатские годы он провел в денщиках Петра I. Возможно, именно по этой причине сведений о прохождении Егором Пашковым военной службы сохранилось немного.
Достоверно известно, что в 1708 году дослужившийся к тому времени до капрала Е. И. Пашков был произведен в младшие офицеры{641}, став адъютантом. Сохранились также документальные свидетельства, что «отъютант» Егор Пашков выполнял при царе функции офицера связи.
Так, в июле 1711 года, сразу после выхода российской армии из окружения на реке Прут, едва не обернувшегося ее катастрофическим поражением, Е. И. Пашков совершил многоверстную поездку по вражеской территории. Прибыв к находившемуся в расположении турецких войск чрезвычайному послу барону П. П. Шафирову, адъютант вручил ему в целости и сохранности крайне важное шифрованное письмо Петра I.
В свою очередь, от посла Егор Иванович получил секретную дипломатическую корреспонденцию, которую сумел оперативно доставить царю{642}. Если принять во внимание, что государева курьера сопровождала лишь небольшая охрана, а передвигаться приходилось большей частью по безлюдной местности, по которой рыскали почти не подконтрольные командованию отряды янычар и крымских татар, то необходимо признать, что Егор Иванович подвергался тогда риску сложить голову, ничуть не меньшему, чем на передовой.
Обстоятельства службы Е. И. Пашкова в следующее пятилетие прояснить к настоящему времени также не удалось. Неизвестно даже, когда он получил чины поручика и капитан-поручика. По крайней мере, не вызывает сомнений, что строевых должностей Егор Иванович не занимал, числясь «сверх комплекта» в 7-й роте Преображенского полка{643}.
Загадкой осталось также, сопровождал ли Е. И. Пашков царя в зарубежной поездке 1716–1717 годов и чем он занимался в ноябре 1717 года. Из письма гвардии подполковника князя В. В. Долгорукова Егору Ивановичу от 4 ноября 1717 года можно уяснить, что в тот момент адресат находился вне столицы{644}. Соответственно, осталось непроясненным, входил ли капитан-поручик Егор Пашков в состав кригсрехта, осудившего на смертную казнь главу первой следственной канцелярии России гвардии майора Михаила Волконского.
Зато удалось установить, что при выработке в начале декабря 1717 года проекта указа об учреждении семи «майорских» следственных канцелярий Петр I включил гвардии капитан-поручика Е. И. Пашкова в руководящий состав канцелярии во главе с майором И. И. Дмитриевым-Мамоновым. Изначально эта канцелярия должна была получить в производство подборку уголовных дел по обвинениям ряда высших должностных лиц, в частности сенатора князя Я. Ф. Долгорукова и губернатора князя М. П. Гагарина{645}.
