Доктор Гоч сильно поднял моральное состояние Джека, так как в своем труде он советовал именно то, что Джек делал совсем один, в провинциальной глуши Траверз-Сити.
С легкой иронией доктор Гоч отмечал как печальный факт слишком высокую цифру повторных психозов, «потому что случаи самоисцелений сильно мешают правильной оценке терапевтических методов».
Джек Фергюсон, принявший сначала это замечание всерьез, подумал о том, что к нему эта критика не относится, что он берет на лечение только запущенных хроников, у которых самоисцелений не бывает.
Доктор Гоч не думает, что все виды психических расстройств можно лечить одним и тем же лекарством, как это уже показано Фергюсоном на практике: сверхактивные больные требуют лечения серпазилом или торазином; слабоактивные нуждаются в риталине; галлюцинирующим следует давать Френкель или доксиламин.
Больше того, доктор Гоч подчеркивает, что одни лекарства еще не решают проблему борьбы с безумием и что взаимосвязь лекарств с психотерапией - это одна из крупнейших задач, стоящих перед психиатрией. Основой фер-гюсоновской психотерапии была его вера в то, что количество любовной заботы, добавленной к лекарствам, определяет надежность выздоровления больных. Позже, на заседании мичиганского общества борьбы за психическое здоровье, доктор Гоч встретился с Джеком. Он рад был узнать, что Джек придерживается того же мнения относительно неполноценности действия одних только лекарств.
- Я прямо поражен, как мы здесь в Нью-Йорке сошлись с вами во мнениях, - сказал заведующий отделом.
Дружеский шлепок по спине - это то, что дает полное удовлетворение честному одинокому волку вроде Джека. Пусть уж награды и премии остаются для ублажения тех, которые в глубине души вынашивают надежду сделаться «важными шишками».
В начале лета 1956 года пришли волнующие новости из Вермонта. Многие клинические исследователи теперь уже убедились в стимулирующем действии риталина на слабоактивных психотиков. Но никто еще не подтвердил открытия Джека, что риталин в комбинации с серпазилом уравновешивает колебания сверхактивного и слабоактивного элементов в поведении ненормальных людей. И вот в «Медицинском вестнике Новой Англии» за июнь 1956 года появилось это подтверждение.
Доктор Джордж У. Брукс из вермонтской больницы сообщил о некоторых интересных наблюдениях при лечении хронических шизофреников. На 386 шизофреничках в течение шестнадцати месяцев вермонтский доктор испытывал действие торазина, или торазина с серпазилом, или одного серпазила в больших дозах.
Эти лекарства принесли успокоение многим больным, но в конечном счете у большинства из них они вызывали глубокую, как выражается доктор Брукс, «экстрапирамидальную дисфункцию». Казалось, что они заболели ужасной паркинсоновой болезнью: их движения стали медленными, лица приобрели маскообразный вид, появилось напряжение мышц и беспрерывное дрожание рук. Общее же поведение больных показывало явное улучшение.
О свирепом бруксовском лечении успокоительными средствами ходили злые шутки. Чего стоит такое психическое здоровье, ради которого надо стать трясущимся паркинсоником?
Но вот этим жалким созданиям, немного поумневшим, но трясущимся, не снимая их с лечения успокоителями, доктор Брукс стал добавлять возбуждающие средства - артан или риталин.
Из 368 шизофреничек 151 была выписана из больницы и вернулась домой. Поразительно, как после этой комбинации успокоителей и возбудителей доктор Брукс получил возможность общаться, как он выражается, «непосредственно с человеческой личностью, перешагнувшей через шизофрению». У многих больных совершенно прекратились галлюцинации и стала развиваться такая сообразительность, какой он до этого у них никогда не видел. «Они говорили о своих странных переживаниях, как нормальные люди рассказывают о своих плохих снах».
Больные в очень живой форме объясняли доктору сущность исчезнувших теперь галлюцинаций.
- Трудно описать состояние сумасшедшего человека, - сказала одна из них, - как будто непрерывно находишься в тяжелом ночном кошмаре.
- Ну теперь все пойдет как по маслу. Его открытие относительно комбинированного действия серпазила с риталином подтверждено в Вермонте. И это открытие сделано там совершенно самостоятельно. Раз доктор Брукс не поминает Джека, значит, он ничего не знал о его экспериментах.
Лечение хроников-мужчин шло так же блестяще, как и женщин. Не за горами, когда ему дадут возможность начать лечение более ранних форм безумия в приемном отделении. Тогда цифра населенности больницы быстро покатится вниз! Девяносто процентов больных в приемном отделении еще имеют родных, к которым они могут уйти. Не подлежит сомнению, думал Джек, что начальство в отделе психического здоровья, в Лансинге, будет гордиться его работой и поспешит прийти ему на помощь.
Я не видел большего оптимиста, чем Джек Фергюсон.
Но почему бы отделу психического здоровья, в ведении которого находится больница, и не дать ему некоторого поощрения?
За два года работы Фергюсона в отделении хроников-женщин число больных, которым разрешено уходить на ночь домой, увеличилось вдвое. Число больных, выписанных на попечение родных и оставшихся жить дома, дошло до 600 процентов. Число безродных, отданных в чужие семьи на патронаж и оставшихся там, увеличилось до 220 процентов за два года работы Джека в Траверз-Сити.
Какого человека, наслаждающегося радостью жизни на земле, не взволнует освобождение столь многих больных от ужасных душевных мук? Какой чиновник из отдела психического здоровья может усомниться в желательности продолжать эту практику?
Но забудем о радостях человеческой жизни и обратимся к проблеме долларов и центов. Каждый чиновник в отделе психического здоровья знает, что государственная забота о психических больных ложится тяжелым финансовым бременем на налогоплательщиков. Но вот доктор Фергюсон со своими коллегами постоянным увеличением числа излеченных и отправленных домой пациентов, громадным уменьшением расходов на пополнение одежды, испорченной больными, сэкономили штату более пятисот тысяч долларов за два года, и все это благодаря новым лекарствам, бесплатно присылаемым Фергюсону фармацевтическими фирмами.
- Что говорят об этом в Лансинге?- спросил я.
- Ничего не говорят. От них ни привета, ни ответа, - сказал Джек.
Начиная с 1954 года поразительно выросло число выписанных больных, и главную долю в этом составляли больные из отделения Джека.
- Посмотрите, каких успехов вы добились, - сказал я, - а ведь вы, в сущности, работаете на гроши. Что значит ваш персонал по сравнению с персоналом Топека (знаменитый институт, считающийся лучшей государственной больницей в стране).
При упоминании о больнице Топека румяное лицо Джека засияло и улыбка сделалась шире. Сравнение прославленного института с захудалой больницей Траверз-Сити настолько взволновало его, что он почувствовал потребность излить душу:
-- Вы спрашиваете, что значит мой персонал по сравнению с персоналом Топека? А вот что. В Топеке 1400 больных, в моем отделении 1000 больных. Топека имеет сорок три врача. Я имею только самого себя. Топека имеет двенадцать патронажных работников для наблюдения за выписанными больными. Я имею всего четверть единицы патронажного работника. В Топеке работают шесть психологов. У меня - ни одного. Топека имеет 362 человека среднего персонала по сравнению с моими 107 надзирательницами. Бюджет Топека предусматривает больше шести долларов в день на человека; мой бюджет - меньше двух долларов.
-- Но какая великолепная статистика у Топека, - сказал я, - братья Меннингер приучили своих канзасцев забирать родственников домой. На каждую сотню поступающих больных ежегодно уходят домой восемьдесят два человека!
Тут глубоко затаенная гордость Джека Фергюсона вырвалась наружу.
- На каждую сотню больных, поступивших в этом году в больницу Траверз-Сити, сто один человек был выписан домой, - сказал Джек. - И учтите, что цифры Топека только первичных больных, а наши цифры выводятся из всего контингента поступающих больных, включая несчастных «кошек и собак», присылаемых сюда из других учреждений, с отдаленных ферм и из частных санаториев, включая алкоголиков и престарелых, которых Топека вообще не принимает.
И Джек закончил с гордостью:
- Больница Траверз-Сити принимает всех психически больных.
Я не знаю, было ли обращено внимание должностных лиц отдела психического здоровья штата Мичиган на достижения Джека, который с ничтожными средствами делает так много для тяжелых хроников. Если бы должностные лица знали об этом, они не запросили бы доктора Никельса, главного врача больницы Траверз-Сити, нужна ли ему небольшая финансовая поддержка.
