– То есть, вы попались в собственную ловушку?
– Ну да, хотя я готов поклясться, что Софи играла безупречно. И вот тогда я понял, что с этим джентльменом стоит иметь дело.
– Ты говоришь о Метатроне?
– Тсс! – Де Морней понизил голос. – Не шуми так. Никто не знает доподлинно, что такое Метатрон. Но именно он повелевает казнить и миловать, не спрашивая об этом толпу на улицах и горластых выскочек в правительствах. И этот человек, принявший нас на службу и многому, очень многому научивший, если не сам Метатрон, то немалая, может быть, главная часть его.
– Торговец недвижимостью в американском захолустье?
– Самая прекрасная жемчужина таится порой в самой невзрачной раковине.
– Ну да, конечно…
– И оттого, барон, – вновь обратился ко мне де Морней, – говорю тебе прямо, и не потому, что ты уставил мне в спину пистолет. Ты мне действительно нравишься. Такие ловкие и храбрые люди нужны Метатрону. Однако не стоит переоценивать себя, не пытайся захватить Его врасплох. Даже если это тебе удастся, ты проиграешь.
– Я все же попробую. Уж очень интересно, как он будет действовать? Нам еще далеко идти?
– Минут десять.
– Вот и славно. Расскажи пока о своих дальнейших похождениях и еще, будь добр, передай мне саблю.
* * *
Тоннель, как и ожидалось, закончился едва заметной лестницей, вырубленной в каменной толще. Арман осветил проход, которого со стороны практически не было видно. Идти пришлось согнувшись. Что и говорить, местечко не для страдающих клаустрофобией. На мое счастье, лестница заканчивалась не люком, а дверью. Чертовски неудобно быстро выскакивать из люка, особенно когда обе твои руки заняты оружием. Де Морней постучал два раза, потом три, потом еще два. Пару секунд все было тихо, затем, через плечо моего проводника, я увидел освещенную щель.
– А, это вы? Входите, я пойду доложу.
Я придержал Армана, дожидаясь, пока стихнут шаги, и скользнул вслед за ним в небольшую, скромно обставленную комнату, похожую на помещение для слуг. Затем, достав из кармана заранее припасенный среди прочих мелочей шнур, в несколько движений скрутил своего проводника, лишая его возможности двигаться и звать на помощь.
Извини, приятель, для твоей же безопасности.
Покончив с этим, я направился к двери в другом конце комнаты, поднялся по следующей лестнице и нос к носу столкнулся с лакеем. Увидев перед собой незнакомого вооруженного человека, он хотел было крикнуть, но остановившийся у горла клинок заставил его моментально пересмотреть свое намерение.
– Забудь! – Наши взгляды встретились, и лакей остался недоволен тем, что прочитал в моих глазах. – Где хозяин?
Слуга молча указал глазами в конец полутемного тоннеля. Этот узкий проход напомнил мне один из многих дворцовых коридоров, предназначенных для прислуги, дабы она не мозолила глаза сановным гостям. Сюда выходило несколько дверей, одна была чуть приоткрыта. Ведя перед собой испуганного пленника, я бесшумно подошел и прислушался.
– …Итак, милорд, после того, как вы получили от меня исчерпывающую информацию о высадке наших войск в Ирландии, надеюсь, у вас больше нет оснований предполагать, что я пытаюсь вас одурачить?
– Отчего же? – отвечал второй голос с явным английским акцентом. – Быть может, вы хотите отвлечь наши войска от подготовки настоящего десанта.
– Пустое. Впрочем, милорд, у вас будет шанс убедиться в правдивости моих слов. Более того, раскройте этот пакет. Здесь тайный договор между российскими властями и неким канадским гражданином об аренде верфи и строительстве на ней пятнадцати боевых кораблей-акатов. Они предназначаются для французского десанта в Британию. В пакете есть также свидетельства очевидцев, что данный канадец, но уже под другим именем, проживал в Митаве и что на самом деле он является офицером французской республиканской армии. Поверьте, здесь достаточно, чтобы Англия убедилась, сколь ненадежного союзника она приобрела в лице императора Павла Первого.
Голос смолк. Должно быть, говоривший давал возможность гостю ознакомиться с содержимым пакета.
– Я не ищу победы Франции, – продолжил человек за дверью, – как не добиваюсь и разгрома моей страны вашими соотечественниками. Все эти глупые распри между нами на протяжении веков приносили лишь горе и страдания всей Европе. Как было сказано, мне важен результат. А если для выигрыша партии необходимо жертвовать фигурами, то ими стоит жертвовать без колебаний.
– Вот так сюрприз! – прошептал я. – Непонятно пока, кто этот Метатрон, но собеседник его – пленный лорд Габерлин.
– Итак, друг мой, вы в ближайшее время возвратитесь в Англию. А затем ваши заслуги и наша помощь дадут вам отличную возможность занять должное место в палате лордов. Очень надеюсь, вскорости вы станете лордом-канцлером.
– Но это почти невозможно!
– Это возможно, друг мой. Более того, это реально. Если вы покажете себя разумным человеком, именно так и будет.
* * *
Дорога казалась бесконечной. Езда в карете утомляла однообразием – пейзажи мелькали, сменяясь один другим, сливаясь в конце концов в единую картину, в первые дни радующую глаз, но все более приедающуюся в долгом путешествии. Чтобы хоть как-то разнообразить свое времяпрепровождение, Наполеон перебрался в седло и теперь гарцевал впереди офицеров своего кортежа. Он был не самым ловким наездником, но все же держался в седле вполне пристойно, как полагалось выпускнику парижской военной школы.
– Говорят, у египетских мамелюков, как на подбор, отменные кони, – обратился он к Лису.
– Шо есть, то есть. Как щас помню, мчится на меня эдакое сурло усатое с портянкой на башке, машет саблей, как заведенное. А я смотрю на него так жалостливо-жалостливо и думаю: «Шо ж ты, шайтан, мечешься, остановись хоть на секунду. Буду стрелять, не дай боже, коня оцарапаю».
– И что, помогло?
– Мой генерал, я же здесь.
Наполеон улыбнулся.
– А вообще, – продолжал Лис, – у меня есть гениальный план, как малой кровью поставить мамелюков на колени.
– Вот даже как? – Лицо генерала Республики моментально обрело серьезность. – Что за план?
– Все просто, – картинно понижая голос, заверил Лис. – Надо переселить туда цыган. Они попрут у мамелюков всех коней, а мамелюк без коня – это шут гороховый. Он не то шо воевать, он из дому не выйдет. Пешком в бой идти – свои же засмеют.
– Забавное предложение.
– Да не, я дело говорю, – не унимался Сергей. – Хотя, конечно, тут надо было загодя подготовиться. Объявить на территории Принилья о создании исконно традиционного цыганского государства, придумать исторические свидетельства, отловить таборов побольше. Не подготовлено как-то все.
Бонапарт метнул на чересчур дерзкого офицера предупреждающий взгляд.
– Понял, умолкаю. Вот если бы на моем месте был ваш родственник…
– Не называй его моим родственником, – нахмурился генерал.
– Как скажете. Если бы здесь был мой друг, спорю на три щелбана, он бы вмиг объяснил, что вся эта история с походом на Египет – типичная авантюра.
– Авантюра? – Наполеон презрительно сложил губы. – Может, и так. Но именно потому, что я способен обернуть в свою пользу даже предприятие, представляющееся иным авантюрой, я командую армией, а ваш друг – бегает, точно затравленный волк от загонщиков.
Лис пожал плечами:
– Мне удалиться, мой генерал?
– Нет, отчего же. Останьтесь. Или вам неприятно слышать правду?
– Как прикажете. Здесь каждое ваше слово – правда.
– Ты думаешь иначе?
– Да куда уж мне! Я ж так, побелить, покрасить. Хотите, уток настреляю, хотите, песен напою.
– Нет! Песен точно не надо. – Наполеон, как и многие корсиканцы, имевшие итальянские корни, был горячим почитателем классического бельканто. Похоже, лисовская манера исполнения вызывала у него чувство, близкое к зубной боли. – Лучше поведайте мне, гражданин лейтенант, в чем вы усматриваете авантюру?
– Да как сказать… Вот еду я себе и думаю: чего бы ради я поперся в те края, если б мне не припекало в том месте, где седло соприкасается с моим благородным организмом? Ну, вот крестоносцы, допустим, понятно. Им вынь да подай Гроб Господень и весь прочий набор реликвий и сувениров. Александр Македонский – тоже понимаю, у него это была ступенька карьерного роста. Батюшка у него был героический, да к тому же царь. На вторых ролях сидеть не хотелось, а тут его, как первого Александра, прибывшего из Македонии, жрецы объявили живым богом. Так сказать, путь наверх. Цезарь так вообще всех превзошел. Этот великий человек, с одной стороны, контролировал поставки в Рим пшеницы, с другой в перерывах между подсчетом бушелей зерна и прогулками к пирамидам – проводил ночи с Клеопатрой, которая, я вам доложу, знала, что делать с мужчинами… Но мы-то чего в те края премся?
– Египет – это ключ к Индии, а Индия – мягкое подбрюшье Британской империи.
