Альфа-самка кивнула рыжей.
— Давай.
Лиззи положила руку на лицо Миши, закрыла глаза и начала покачиваться со странным гулом, исходящим из ее рта. Она так стояла дольше, чем хотелось бы, прежде чем отпустить Мишу, и открыть глаза.
— Я вижу только замешательство и страх, ваше величество. Я ей верю.
— А ты видишь правду? — вырвалось у меня, прежде чем я вспомнила, что мне стоило оставаться невидимой.
Лиззи покраснела, что сделало ее еще моложе.
— Я провидица душ. Я вижу эмоции и редкие отдельные мысли.
Эмоции и отдельные мысли? Талли надрала бы ей зад в этой области, если б это было соревнование.
— Харпер, ведь так?
— Я предпочитаю Скаут, — ответила я спокойнее, чем была на самом деле.
— Меня зовут Сарварна. Но я предпочитаю «Ваше Величество», «Ваше превосходительство» или как предпочитают у вас в стране — Альфа.
Самое смешное, что это был не сарказм. Она действительно думала, что мне важно знать, как я должна к ней обращаться.
— Ты Альфа? — Я отошла, когда гнев сверкнула на ее лице. — Извини, я просто думала, что альфа-самец и самка, ну ты знаешь... пара.
— Мы и так пара.
Так она и Стефан...
Фи. Просто фи.
Пока у меня на лице проявлялось мнение по этому вопросу, Сарварна широко улыбнулась.
— Пришлось потрудиться, чтобы завоевать его.
Миша и Лиззи неловко стояли в сторонке. Тру было так же противно, как мне.
— Повезло тебе, — сказала я. — Он... солидный мужчина.
Я не знаю, как разговаривать с настоящей Лолитой.
— Твое мнение много для меня значит, Тауматург.
Я прикусила язык, чтобы не сказать ничего лишнего.
Лиззи разорвала тишину.
— Позвольте мне попробовать. Ваше величество?
— Ты уверена? — спросила Сарварна.
Лиззи кивнула, барабаня пальцами по бедру.
— Навредишь ей, распрощаешься с жизнью. — Суровые слова, но Альфе явно было скучно. — Ты поняла?
— Ясно-понятно.
Тут сложно ошибиться.
Сарварна кивнула, и Лиззи подошла к клетке.
Она была не так уверена, как Миша, но она не сводила с меня глаз. Смелая девчонка, в других обстоятельствах мы могли бы подружиться.
Когда она остановилась рядом с решеткой, она так же вытянула руку. Я повторила жест, а затем внезапно решила проецировать, как я делала с Талли.
Бери, что хочешь. Мне нечего скрывать, — подумала я.
Ее глаза расширились от шока. Я начала чувствовать притяжение от ее руки, будто мои мысли действительно перетекали через ладонь. Лиззи бы так стояла весь день, но Сарварна прервала нас, и Хашим оттащил провидицу.
— Ну? — спросила Сарварна. — Что ты видела?
Щеки Лиззи загорелись.
— Обрывки памяти и эмоции.
Я еще раз ощутила, что Провидица лжет об увиденном во мне.
Меня это как-то успокоило.
— Но я не видела ничего плохого и скрытного, я… — Она прокашлялась — Я не думаю, что она таумр... тарума... — Она опустила глаза. — Я не думаю, что она ведьма.
Сила, окружавшая Сарварну, отличалась от силы шифтеров. Например, Трэвиса я воспринимала как хищника. Я чувствовала силу другого волка, его силу и хитрость. Она не менялась в зависимости от ситуации, просто обнимала его, как толстовка с капюшоном.
Сила Сарварны, с другой стороны, просто кричала и требовала внимания. Она окружала ее, как платье для церемонии вручения Оскара — живое, дышащее, стремящееся задушить тебя. Доказательства моей невиновности от Лиззи ее просто выбесили.
Сарварна сделала глубокий вдох.
— Думаю, мне и Скаут нужно поговорить наедине.
Даже без всяких способностей я поняла, о чем думает Тру. «Увидимся позже, мертвая девчонка» — вот что было написано у нее на лице. Лиззи и Миша тщательно сохраняли пустые невыразительные лица.
— Вы уверены, ваше величество? — Миша слегка кивнула головой. — Мы переживаем за вашу безопасность.
— Лиззи говорит, что в разуме Тауматурга нет злости. К тому же, Стратиго будут дежурить у входа в подвал. Я в полной безопасности.
Мандела не захотел подниматься наверх.
— Нам лучше будет остаться. Полемарх приказал нам оберегать вас.
— Я приказываю вам ждать наверху. Ты мне перечишь?
— Нет, Ваше величество. — Он поклонился, затем посмотрел на меня. — Если хоть один волос упадет с ее головы, твой конец будет медленным и болезненным.
Как на такое ответить?
Мандела вывел остальных из подвала.
Я осталась в подвале наедине с бабой, которая однажды ткнет меня ножом посреди поля.
Круто.
— Как тебе условия? — Она облокотилась на стену и сложила руки. Она, конечно, пыталась казаться собранной, но ее сила просто хлестала меня волнами и пульсировала у нее в горле.
— Как во дворце, Альфа. — Я присела на кровать и закинула ногу на ногу. В эту игру могут играть двое.
Эти темные-темные глаза встретились с моими.
— Это наказание, а не заключение.
— Правда? — Зачем тогда стальные прутья и элекричество? — И за что же меня наказывают?
Ее губа изогнулась, и я неожиданно поняла. Она не верила, что я Тауматург. Нет. Проблема была конкретно между мной и ей. Вот только я не знала, в чем она заключается, ведь я впервые ее вижу.
— Преступления против нашего народа, конечно.
— Конечно, — сказала я язвительно. — Весь этот домашний арест не скрывает того, что вы до смерти меня боитесь.
Всплеск силы.
— Я тебя не боюсь.
— Тогда почему ты здесь?
Джэйс часто говорил, что я легко иду на конфликт. Он считает, что у меня так мало друзей в школе не потому что, по моему мнению, они немытые придурки, а потому что на любую критику я отвечаю стервозными выпадами. Я думаю, он сильно преувеличивает, но есть во мне что-то, что заставляет давить, когда становится горячо. Обычно это помогало — хамоватые парни отступали, когда я не визжала как девчонка, а хамоватые девки затыкались, когда в них летели оскорбления.
Но приемы, помогавшие в школьных войнах, слабо действовали на альфа-самку. Сарварна сорвалась и подошла к прутьям, уставившись на меня. Стены просто тряслись от силы.
— Не стоит, — кивнула я на прутья. — Или сначала отключи ток. Это очень больно. — Я знала, потому что прошлой ночью забыла об этом аспекте своей тюрьмы.
Она остановила руку в сантиметре от прута.
— Тебе придется позвать своих качков, чтобы открыть ее. И, в отличие от тебя, они понимают, что в случае чего, я заберу нескольких из вас с собой.
Ее руки повисли, и глаза расфокусировались. Похоже, я ее напугала, хотя это не особо хорошо. Люди просто стремятся убить то, что заставляет их намочить штаны, но маленькая победа есть победа.
Начался совсем другой разговор.
