Несколько снарядов разорвались совсем близко. Хьюстона сбило с ног ударной волной. Одна из бочек лопнула, выпустив наружу резко пахнущее содержимое. Судя по бьющему в нос запаху, жидкость была легковоспламеняющейся. Хэнс прибавил ходу. Если цистерны начнут рваться, мало ему не покажется.
Лавируя между контейнерами, он, наконец, достиг окраины этого «склада». Здесь же располагался один из постов охраны. Группа солдат, ждущая атаки с этой стороны, едва не открыла по Хэнсу огонь, но командир вовремя отдал приказ не стрелять.
В их лицах не было страха смерти, не было сомнений, они не озирались по сторонам и не вжимали головы в плечи под градом многочисленных обломков, непрерывно валившихся с небес. Они были спокойны, лишь легкая нервозность из-за невозможности вступить в бой объединяла их и выдавала принадлежность к увеличивающейся с каждым днем армии клонов.
«Кто ты, Хьюстон? – спросил Хэнса внутренний голос. – Кем ты стал? Бездушной машиной для убийства, движимой лишь жаждой никому не нужной кроме тебя мести? Осталось ли в тебе что-то человеческое или умерло вместе с тобой три года назад? Зачем тебе это? Зачем эта, неизбежно ведущая к терроризму личная война, которую ты развязал против всех?»
Он повернул назад.
К черту Джима, Федерацию, Паркера и всех остальных. Сейчас Хэнс может повлиять на ход сражения, сейчас в его силах что-то изменить, вернуть себе человеческое лицо, снова стать солдатом, не палачом, хотя бы в собственных глазах.
Эткинсон подождет, а вместе с ним и Федерация.
Вонючая жидкость, вытекающая из разбитой емкости, уже воспламенилась и, не спеша, горела темно-красным, почти бордовым пламенем, нещадно чадя. Хьюстон прибавил шаг. Черный тяжелый дым заполонял всю округу. Жирная сажа набивалась в рот и нос, залепляла горло, мешая дышать, и вызывала нестерпимую жажду. На какое-то время Хэнс испугался, что заблудится в поднимающейся копоти и задохнется.
Звук приземляющегося челнока послужил ориентиром и вывел Хьюстона на свет недалеко от той искореженной трубы, в которую он бросил контейнер. Корабль выгружал десант и пришелся как нельзя кстати.
Емкость, привлекающая сороконожек, была на месте. Пришлось протискиваться внутрь трубопровода, обдирая руки и плечи, чтобы дотянуться до нее.
Хэнс извлек ящик и сквозь рой бегущих навстречу солдат кинулся к челноку, успев запрыгнуть в него до того, как тот начал набирать высоту.
– Эй, какого черта? – удивился пилот направленному на него пистолету.
– Не дергайся и останешься жив, – процедил Хэнс, принимая собственный облик.
– Хьюстон? – спросил тот неуверенно.
Ну конечно, Рамон по прозвищу Амиго. Все-таки Гайган тоже круглый.
– Как это ты запомнил меня, Рамон? – спросил Хэнс, не скрывая сарказма. – Значит, совесть все-таки мешала тебе спать по ночам.
– Я не виноват, Хэнс. Я выполнял приказ. На моем месте мог оказаться любой другой, и он поступил бы так же. Даже ты…
Хьюстон саданул пилоту рукояткой пистолета. Да, он мало чем отличался от Рамона, но все же отдавал себе отчет в содеянном и хотя бы пытался не быть таким.
– Нам не хватило нескольких минут, Рамон. Будь у тебя совесть, она бы заставила тебя задержаться и подумать, а у нас появилось бы время, чтобы выбраться.
– Эхирский звездолет все равно не дал бы нам уйти, – проговорил Амиго, вытирая кровь, хлынувшую из разбитого носа. – Все равно все бы погибли.
– Нет, не все равно. Я бы предпочел ТАКУЮ смерть.
– Смерть одинакова, Хэнс. В любом ее проявлении, и благородство тут не причем.
– Уверен, Майк Байерс вместе с остальными убитыми жаждут обсудить с тобой этот вопрос на том свете. Поднимай машину!
Эхирские войска двигались вслед за миллионной армией гигантских, с точки зрения мира насекомых сколопендр, толкая перед собой зенитные орудия, исключающие своим присутствием сопротивление с воздуха. Десяток челноков с подавителями частот кружили высоко в облаках, мешая орбитальным крейсерам произвести точное прицеливание для бомбардировки. Конечно, можно было накрыть огнем весь остров, но для Федерации был важен космопорт, расположенный на его поверхности. И жертвовать таким объектом генералы не спешили. Оставалась оборона, подкрепляемая почти бесконечным человеческим ресурсом в виде репликантов, не боящихся смерти и преисполненных патриотизма и желания отдать свои жизни во славу человечества.
Люди победят, несомненно победят, перекрасив Великий Океан в багровый цвет собственной кровью. Похоже, именно этого добивался Джим, наняв Хьюстона на службу. Но самого Хэнса не устраивал такой исход.
Бочки рванули как раз в тот момент, когда челнок с Хэнсом на борту был аккурат над ними. Обломки не долетели до корабля, но облако сажи все же дотянулось до него, забив двигатели и лишив «зрения». Одна из дюз потухла. Челнок тут же повело в сторону. Рамон сбросил тягу и направил транспорт к земле, ища место для посадки.
– Отставить, – скомандовал Хьюстон. – Набирай высоту!
– Мы же, черт дери, убьемся! – в голосе пилота отчетливо слышалась паника.
– Уходим на соседний остров! – Хэнс упер дуло пистолета в щеку Рамона.
– Или мне занять твое место?
На самом деле Хьюстон не умел водить челнок, но этот маленький блеф должен был убедить пилота в невозможности удержать ситуацию под собственным контролем.
Рамон повиновался.
Транспорт постоянно кренило на один бок. Уцелевший двигатель натужно ревел и плевался черным дымом. Пилот, не переставая, чертыхался и клял судьбу. До соседнего острова, расположенного в десятке километров от космопорта, оставалось совсем немного, когда Хьюстон понял, что кораблю не хватит «здоровья» дотянуть до него.
Ящик Пандоры Хэнс выбросил в океан еще на середине пути. Он знал, что атака эхиров на порт на этом прекратится. Лишившись своего главного козыря, бледнокожие оттянут войска обратно к вулкану и еще долго не осмелятся высунуть нос.
Челнок коснулся поверхности океана.
Хьюстону потребовалось значительное количество времени и сил, чтобы доплыть до отмели. Транспорт разбился в километре от острова, зачерпнув работающей дюзой воды и перевернувшись на крышу. Хэнс успел выбраться, пока корабль не пошел ко дну. Судьба Рамона по прозвищу Амиго оставалась неизвестной. Скорее всего, он утонул вместе с кораблем.
Хьюстон не жалел пилота. Более того, он намеревался прикончить несчастного по прибытии. Крушение избавило Хэнса от «грязной» работы.
Разумеется, можно было отпустить Рамона на все четыре стороны, но Хэнс сомневался, что тот будет исправно нести свой «тяжкий крест». Скорее всего, Амиго забыл бы о встрече через пару дней, как и о том, что когда-то убил Хьюстона. У него ведь было оправдание – он выполнял приказ.
Хэнс выбрался на песчаный берег, окрашенный как все в округе в грязно-зеленый цвет, и прилег прямо на пляже, чтобы восстановить силы и отдышаться.
Он отчаянно пытался вспомнить образ Дарны и последнюю проведенную вместе ночь, но гигантские сороконожки шуршали хитином и щелкали массивными челюстями в его голове, пока он не уснул.
Глава 5. Сильные мира
– Встать! Руки за голову!
Хьюстон получил армейским ботинком под ребра, прежде чем суть сказанного добралась до подкорки его головного мозга.
Стараясь не дышать, чтобы не выдать боли от выбитой диафрагмы, он поднялся на ноги. Два солдатика в форме пехоты и при полном вооружении пялились на него, получая явное удовольствие от чувства собственной безнаказанности.
– Имя, номер части и подразделения, – проговорил один из них требовательным тоном.
Хьюстон не ответил. Он давно забыл и номер, и часть, и подразделение, вообще все, что связывало его с остальными солдатами, коим он, по сути, и являлся. Попытки что-либо вспомнить не принесли результата. Оставалось лишь молчать и смотреть невидящими, словно при контузии глазами.
Закосить на подобное ранение, было достаточно легко, особенно если поблизости велись боевые действия. Кроме того, внешний вид Хэнса вполне соответствовал выбранному «диагнозу».
Однажды он уже пользовался такой тактикой, это позволило ему выиграть некоторое количество времени, оценить ситуацию и обдумать дальнейшие действия.
Солдаты не были репликантами, об этом говорила слишком явная разница между их телосложениями и то, чем они занимались. Занимались они патрулированием, это было понятно с первого взгляда, а Федерация клонировала лишь «пушечное мясо», которому редко когда доверят охранять кого или что-либо.
Хьюстон не стал всматриваться их лица, вникать в их мысли и чувства, потому как обоих предстояло устранить. Он по собственному опыту знал, что убить жертву гораздо легче, когда о ней ничего не известно. Другой вопрос, если он собирался принять облик жертвы. Тут нужно было владеть хоть какой-то информацией. Хотя, в последнее время ему было все равно.
