— Себа… мистера Грея? — Аннабель уронила книгу.
— Да-да, — с явной досадой подтвердила леди Викерс. Потом некоторое время помолчала, пока Аннабель, бестолково суетясь, поднимала и снова роняла книгу, пытаясь положить ее на столик. — Наверное, ее можно понять, — продолжила она. — Это будет гвоздь сезона.
— И он согласился приехать? Даже зная, что там будет его дядя?
— Кто знает. Она только сегодня днем разослала приглашения. — Леди Викерс пожала плечами. — А он красавчик.
— А какое это имеет отношение… — Аннабель прикусила язык. Ей вовсе не хотелось знать ответ.
— Мы уезжаем через два часа, — заявила леди Викерс, допивая.
— Два часа? Я же не успею собраться!
— Успеешь. Горничные уже упаковали все твои вещи. Уинифред живет довольно близко от Лондона, а солнце в это время года садится поздно. На хороших лошадях мы доберемся туда сразу после заката. Предпочитаю поехать сегодня вечером. Ненавижу путешествовать по утрам.
— Вы проделали огромную работу, — заметила Аннабель.
Леди Викерс расправила плечи, явно гордясь собой.
— Вот именно. И тебе стоило бы мне подражать. Мы еще не заполучили для тебя этого графа.
— Но я… — Аннабель замолчала и замерла, словно замороженная выражением бабушкиного лица.
— Ведь ты же не собиралась сказать мне, что ты не хочешь графа, правда? — Глаза леди Викерс превратились в две ледяные щелочки.
Аннабель промолчала. Она никогда не слышала, чтобы бабушка говорила таким угрожающим тоном. Девушка медленно покачала головой.
— Вот и хорошо. Потому что я-то знаю, что ты не станешь делать ничего такого, что осложнит жизнь твоим братьям и сестрам!
Тут Аннабель даже отступила на шаг. Неужели бабушка ей угрожает?
— О, ради Бога, — рявкнула леди Викерс. — Ну и чего ты так испугалась? Ты что, думаешь, что я тебя побью?
— Нет! Просто…
— Выйдешь замуж за графа, а с племянником продолжишь на стороне.
— Бабушка!
— Не строй из себя чертову пуританку. Лучшего стечения обстоятельств и желать нельзя. Если ребенок родится не от того, он все равно будет той же крови.
Аннабель утратила дар речи.
— О, кстати, Луиза тоже едет. Эта ее чопорная старая тетушка подхватила простуду и на этой неделе следить за ней не в состоянии, вот я и согласилась взять Луизу с собой. Мы же не хотим мариновать девочку в ее комнате, а?
Аннабель помотала головой.
— Вот и хорошо. Иди собирайся. Мы едем через час.
— Но вы сказали через два.
— Неужели? — Леди Викерс моргнула, потом пожала плечами. — Наверное, соврала. Но могла и вообще забыть, так что все к лучшему.
Аннабель с открытым ртом наблюдала, как бабушка выходит из комнаты. Это, без сомнения, самый странный, самый запоминающийся день в ее жизни.
Правда, ее не покидало предчувствие, что завтрашний день окажется еще более странным.
Глава 19
На следующее утро
Себастьян совершенно точно знал, почему его пригласили на загородный прием к леди Чаллис. Хозяйка дома никогда не питала к нему симпатии, и прежде лорд и леди Чаллис никогда не приглашали его на свои приемы. Но леди Чаллис, при всем своем ханжестве, являлась необычайно честолюбивой дамой, и без сомнения, не могла упустить возможности устроить прием сезона, собрав под одной крышей Аннабель, Себастьяна и графа Ньюбури.
Себу вовсе не улыбалась мысль быть пешкой в чьей-то игре, но он не собирался отказываться от приглашения, поскольку это позволило бы Ньюбури беспрепятственно виться вокруг Аннабель.
Кроме того, он же пообещал Аннабель дать ей день, чтобы обдумать его предложение, и собирался сдержать свое обещание. А значит, если она проведет ближайшие сутки в Беркшире в доме лорда и леди Чаллис, то и он должен быть там.
Себ, однако, вовсе не был идиотом и знал, что леди Викерс, леди Чаллис, равно как и все их приятельницы наверняка примут сторону лорда Ньюбури в этой битве за Аннабель. Никто еще не выигрывал войн в одиночку, поэтому он вытащил из постели Эдварда, запихнул его в экипаж и увез в Беркшир. Эдварда никто не приглашал, но он был молод, неженат и (насколько Себастьяну было известно) не потерял еще ни единого зуба. А это значило, что его ни за что на свете не откажутся принять гостем на загородном приеме. Никогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А Гарри с Оливией знают, что ты украл их экипаж? — спросил Эдвард, протирая глаза.
— Правильное слово «экспроприировать», и да, они знают. — В некотором роде. Себастьян оставил записку.
— А кто там будет? — зевнул Эдвард.
— Прикрывай рот.
Эдвард бросил на кузена раздраженный взгляд.
Себастьян приподнял подбородок и нетерпеливо посмотрел в окно. На улицах было полно народу, и экипаж полз, как черепаха.
— Мисс Уинслоу и мой дядя, а про остальных не знаю.
— Мисс Уинслоу, — вздохнул Эдвард.
— Прекрати, — рявкнул Себ.
— Что?
— Прекрати делать такое лицо, когда думаешь о ней.
— Какое лицо?
— Такое, будто ты… — Тут Себ выпучил остекленевшие глаза и вывалил на сторону язык. — Вот такое.
— Ну, ты не можешь не признать, что она очень…
— Лучше молчи, — предостерег Себ.
— Я собирался сказать «очаровательная», — сообщил Эдвард.
— Прекрати врать.
— У нее восхитительные, большие…
— Эдвард!!!
— …глаза, — Эдвард насмешливо улыбался.
Себ некоторое время сверлил родственника сердитым взглядом. Потом скрестил на груди руки и уставился в окно. Потом перестал скрещивать руки, снова смерил Эдварда сердитым взглядом и треснул.
— За что?!
— За все неподобающие замечания, о которых ты думал.
Эдвард расхохотался. И на этот раз Себастьян был точно уверен, что «щенок» смеется не с ним, а над ним.
— Должен заметить, что это довольно забавно — проговорил Эдвард. — Ты влюбился как раз в ту девушку, на которой задумал жениться твой дядя.
Себастьян поерзал на сиденье.
— Я вовсе не влюбился.
— Нет, конечно, — насмешливо ответил Эдвард. — Ты просто хочешь на ней жениться.
— Тебе Оливия рассказала? — Черт побери, он же просил Оливию молчать!
— Она ничего не говорила, — усмехнулся Эдвард. — Ты сам только что признался.
— Щенок, — процедил Себ.
— Думаешь, она скажет «да»?
— А почему бы ей не сказать «да»?
— Ты не пойми меня неправильно, будь я женщиной, я не мечтал бы об ином муже…
— Думаю, я выражу мнение всех мужчин в мире, сказав: «какое счастье, что ты не она».
Эдвард состроил оскорбленную мину, но на самом деле не обиделся.
— Ньюбури может сделать из нее графиню, — напомнил он.
— Я, возможно, тоже, — пробормотал Себ.
— А мне казалось, тебя не волнует графский титул.
— Не волнует. — И это была чистая правда. До сегодняшнего дня уж точно. — Не для себя, в любом случае.
Эдвард пожал плечами и слегка склонил голову в сторону. Что-то в этом движении показалось Себастьяну смутно знакомым. Но он не мог вспомнить, что именно.
Пока не понял, что сам так выглядит, когда смотрится в зеркало.
— Она ненавидит Ньюбури, — резко бросил он.
Эдвард зевнул.
— Она не первая женщина, вынужденная выйти замуж за того, кого ненавидит.
— Он старше ее втрое.
— И снова она не первая.
Себ раздраженно воздел руки к небу.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
Эдвард внезапно посерьезнел.
— Всего лишь верю в пользу подготовки.
— То есть, ты думаешь, она скажет «нет».
— Честно, я понятия не имею. Я никогда не видел вас в одном помещении. Но предпочитаю твое приятное удивление твоему же разбитому сердцу.
— У меня не будет разбитого сердца, — рявкнул Себ. Потому что она не скажет «нет». Аннабель сказала, что в его присутствии не может ясно мыслить. Если он хоть что-то понимает в женщинах, Аннабель хочет сказать ему «да».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но достаточно ли тут одного желания? Ее бабушка с дедушкой явно не будут в восторге от того, что она предпочтет его Ньюбури. И еще он знает, что она неимоверно озабочена нехваткой денег у своих родственников. Но не собирается же она принести в жертву собственное счастье, чтобы заработать для них несколько монет! Им ведь пока не грозит работный дом. Такого просто не может быть, как-никак ее братья до сих пор в школе. Кроме того, у Себастьяна имеются деньги. Не так много, как у Ньюбури… ну хорошо: неизмеримо меньше, чем у Ньюбури! Но деньги есть. Их вне сомнения хватит на оплату образования ее братьев.
