От расслабленного благодушия Малфоя не осталось и следа. Он потемнел лицом, сдвинул брови:
- Да пошёл ты к чёрту, Лестрейндж.
Рабастан вскочил на ноги и успел перехватить в крепкие объятия уже намеревающегося уйти Люциуса:
- Да погоди же ты, дурак… Ну, прости, мне не нужно было так говорить. Слышишь, Люк? Прости, не уходи. Я не это имел в виду.
Он усадил Люциуса рядом с собой на диван и продолжил, не выпуская его рук из своих.
- Я понимаю, это далеко не то же самое, просто… Старик Боунс дружит с моим отцом, и я знаю, как он повёрнут на драконах. И должность председателя Комитета действительно была для него очень важна. Я представляю, как его это должно подкосить…
- Дружит с твоим отцом, да? Это важно, конечно! А вот с моим не дружит. И, представляешь, ему никакого дела нет до того, какими отец мучается болями при каждом приступе! И ему плевать на всех тех, кто вынужден справляться со своими болезнями без зелья, лишь бы его драгоценным драконам ничего не угрожало!
- Люк, не кричи. Ты же нашёл способ доставать для отца зелье и в обход этого закона, - возразил Рабастан.
- Да, и каждый раз, когда я достаю это зелье, я рискую получить срок в Азкабане. Или мой зельевар, он уже совершеннолетний. Или мой отец. Но дело ведь не во мне и не в моём отце, а в старом приятеле Боунсе, да?
- Да успокойся же ты, - Рабастан слегка укусил его за ухо. - Ладно. Ладно, я не подумал. Не злись.
Люциус по инерции ещё рыкнул на него, но постепенно утихомирился.
В комнате опять жарко пылал камин, за окном неторопливо смеркалось.
- Давай останемся до утра, - предложил Рабастан, когда Малфой взглянул на часы.
Тот задумался. Лестрейндж сам не хотел признаваться себе, с каким напряжением он ожидал ответа.
- Пожалуй, - решил наконец Люциус. - Я только предупрежу Нарси.
Он вызвал эльфа и велел уведомить миссис Малфой, чтобы та не ожидала сегодня мужа домой.
- Ты её любишь? - поинтересовался Рабастан, когда Тио вновь исчез.
- Конечно, люблю, - беспечно отозвался Люциус, и Рабастан с облегчением перевёл дыхание.
«Конечно» - это нестрашно. Разумеется; само собой; разве может быть иначе?..
Ну да, ещё как может. Вот так - под треск поленьев в очаге, под тиканье часов, на неудобном диване в гостиной или вовсе на полу.
- А как у вас продвигаются дела с наследником? - осторожно полюбопытствовал он.
Тема, конечно, была небезопасная: прошло уже три с половиной года, а миссис Малфой так и не подарила Малфой-мэнору нового хозяина. Вряд ли Люциуса могло радовать такое положение дел.
- Никак, - тот махнул рукой. - Ничего нового или утешительного.
- И что ты об этом думаешь?
Люциус глянул на него неожиданно жёстко:
- Если в ближайшие два года ничего не изменится, придётся вновь выбирать себе невесту.
- Развод?
- А что делать? Я не могу оставить род без наследника.
- А Нарцисса? Ты ей говорил?
- Нет, - мотнул головой Люциус. - Ни к чему. Думаешь, если она будет больше нервничать, что-то изменится к лучшему?
Рабастан так не думал. Но это решение казалось ему слишком тяжеловесным.
- А отец что говорит?
- То же самое. Басти, не думай, будто мне этого хочется, - вздохнул Люциус, ткнувшись носом ему в щёку. - Мне вот вина хочется. Красного, сухого. У нас есть?
«У нас» - это звучало многообещающе. Вообще, когда Люк был вот таким усталым, размякшим, Рабастану начинало вновь казаться, будто всё в порядке и они нужны друг другу.
Но всякий раз оказывалось, что минута слабости благополучно миновала, и Люциус отходил в сторону. Рабастану казалось, будто он видит, как оттаявшие места, которых касались его руки, вновь затягиваются белыми иглами изморози.
А вино нашлось. Они пили его уже в постели, многообещающе касаясь друг друга локтями, коленями, плечами.
Всё ещё будет. У них же есть время. Хотя бы - до утра.
Глава сорок третья. Северус.
С Регулусом они, конечно, помирились. Тот даже пытался извиниться, но Северус его остановил: повода для извинений он не видел. Даже если его и впрямь угораздило заинтересоваться лучшим другом… ну, в таком смысле - хотя поверить в это Северусу было сложно, - он же в этом не виноват. А Северус в отношениях с Лили уже успел понять, как это горько, когда твои чувства не нужны тому, на кого они направлены.
Так что теперь они просто обходили молчанием эту тему и всё, что было с нею связано. Тем более, что и без того находилось, о чём поговорить.
- …И Мальсибер говорит, что сразу после окончания школы собирается, - Регулус понизил голос до шёпота, хотя, кроме них, в комнате никого не было, - это сделать. Эйвери тоже, но я не думаю, будто туда принимают всех желающих. Наверняка нужна какая-то рекомендация. А у Мальсибера, сам знаешь, отец.
И у Розье, подумал Снейп.
- И у Розье, - тут же добавил Реджи. - Хотя вслух об этом никто не говорит, но все знают.
Северус усмехнулся:
- Если бы знали все, старший Розье давно уже был бы в Азкабане.
- Ну, ты же понимаешь, о чём я, - слегка обиженно поправился Реджи. - Все наши…
«Наши». Никогда у Северуса не было тех, кого можно назвать этим словом. Будто бы и впрямь существует такое сообщество, где тебя считают полностью и безоговорочно своим.
Но скорее уж, Регулуса, чем его. Блэк, как и почти вся эта компания, чистокровный. Он играет с ними в квиддич - кстати, сейчас все семикурсники Слизерина, кроме Снейпа, торчат на стадионе, а простуженный ловец кутается в тёплый шарф и шмыгает покрасневшим носом в опустевшей спальне. Он встречается с ними на приёмах для всех этих великосветских бездельников. Разве что учится на год младше, но Крауч ещё младше, а тоже всюду ходит за ними хвостиком.
А на Снейпа все они смотрели с плохо скрываемым превосходством. Или даже снисходительным сочувствием: не повезло родиться чистокровным, чего теперь поделаешь.
Все, кроме Реджи, конечно. От него подобных взглядов Северус перестал ждать уже к концу второго курса. Своего второго, для Регулуса первого. Хотя если бы прежде кто-то сказал Северусу, что он подружится с братом Сириуса Блэка, он бы разве что пальцем у виска покрутил.
Однако вот же, сидит напротив, на кровати Розье, грызёт миндаль в шоколаде, горячо шепчет Северусу страшные секреты. Без насмешки, страшные. Если директору станет известно о том, чем занимается их небольшая компания, которую Регулус незамысловато называет «наши», то самое меньшее, что им грозит - вылететь из Хогвартса. Тёмные искусства - это не просто школьные шалости. После таких развлечений, пожалуй, и гриффиндорцам не удалось бы выйти сухими из воды.
- А ты? - требовательно поинтересовался Реджи. - Ты собираешься принимать Метку?
Северус помедлил прежде, чем ответить.
- Ты же сам говоришь, нужны рекомендации. У меня покровителей нет.
- А Малфой?
- Что «Малфой»? - переспросил Северус. - Я просто варю для него зелья, понятно? Никакой он мне не покровитель, и вообще, с чего ты взял, что он входит в организацию?..
Собственные слова ещё продолжали звучать у него в ушах, когда перед глазами промелькнула быстрая картинка: Малфой прижимает ладонь к предплечью, и лицо его становится испуганным.
Когда это было? Когда он мог видеть на лице Люциуса подобное выражение? Не сам же придумал? А жест, между прочим, весьма характерный. И где Северус мог увидеть этот жест - машинальное прикосновение к ожившей Метке, - тоже непонятно.
Регулус не заметил смены его настроения и деловито пояснил:
- Он молодой, чистокровный, кажется, из консерваторов. Почему бы ему там и не быть?
- Это ещё не доказательство. И я же не могу спросить его об этом. А потом, я, в отличие от Малфоя, не чистокровный.
- Не так уж страшно, - Реджи опять шмыгнул носом. - Я слышал, будто полукровок тоже принимают. Кровь - это ещё не всё, тем более что ты же наполовину Принц… А если смотреть на твоих однокурсников, то ты один знаешь больше, чем все они, вместе взятые.
Это, конечно, было грубой лестью, но, что ни говори, приятной. Северус дотянулся до кулька с миндалём и зачерпнул оттуда полную горсть.
* * *
Северус в последний раз перемешал густое варево, закрыл котёл тяжёлой крышкой и погасил огонь. Пусть немного настоится. Может быть, Люциус как раз успеет вернуться, а то очень не хотелось бы уходить, не попрощавшись с ним.
Успокаивающий настой Люциусу больше не требовался, а зелье для Малфоя-старшего нужно было варить примерно раз в три месяца. Так что визиты в Малфой-мэнор стали редким и ожидаемым событием. Деньги же за услуги Люциус обычно присылал с совой, не видя необходимости встречаться для этого лично. И не сказать, чтобы Северуса это радовало.
Может быть, Регулус был прав. Может быть, и нет. Северус не знал, не брался точно сказать, что это - только ли восхищение, сродни тому детскому трепету, что он испытал, впервые увидев блистательного префекта Слизерина, или что-то большее. Но можно было не сомневаться, что ему нравилось видеть Люциуса, разговаривать с ним. Пусть даже от смущения Северус постоянно был хмур и немногословен.
