— Некоторые остаются.
— Но большинство портятся.
— Ладно, не будем об этом. Если тебя превратили в человека и изгнали в наш мир, потому кто король тебя боялся, то почему со Скендером не поступили так же?
— Я могу контролировать свою силу, а Скендер нет. Окажись он в мире людей, даже проклятым, неизвестно, чем бы все кончилось.
— Резонно. Итак, ты жил среди людей. Что дальше?
— Вольно я прожил лет пятьдесят; к моменту, когда меня нашли представители нашего двора, я был уже стариком и тяжело болел. Они исцелили меня, вернули молодость и предложили работу — по настоянию Падрайга, кстати, который к тому моменту занял место придворного мага. На следующие семьдесят пять лет я стал человеческим представителем Неблагого двора; полгода жил среди людей, полгода — в холме. Каждая отлучка тяжело давалась, я стал чахнуть, как чахнут все фейри вдали от дома. Ресурсы моего терпения кончились. Зная о том, что Элидир томим скукой, я решил добиться его прощения, найдя ему дару.
— Эх, и просчитался же ты со мной, Огарок!
— Наоборот, мне с тобой повезло, Магари.
Я фыркнула и напомнила самой себе, что Ириану нельзя симпатизировать, что он коварный сидхе, которого даже сородичи не вытерпели. Только вот я уже ему симпатизирую, и ничего с этим поделать не могу.
Глава 22
Мы долго еще разговаривали с Ирианом, почти до самого утра. Меня интересовало все: как рыжего воспитывали, как учили кузнечному делу, а потом и воинскому, как он овладевал своими силами, как жил среди людей. В голове не укладывалось, что сидхе, бог к тому же, может быть изгнан в мир людей и остаться там незамеченным. Но в нашем сумасшедшем мире возможно все!
Я не только слушала рыжего, еще и подмечала изменения его тона, взгляда, и пыталась составить его цельный образ. Иногда Ириан — чудесное создание, веселое, бесшабашное, открытое и улыбающееся. Он был таким, к примеру, сразу после того, как я сняла с него проклятье, или когда впервые привел меня в гости к себе домой. Такой Ириан не может не нравиться. Но порой рыжий невыносимо надменный, даже напыщенный, и очень ранимый: стоит только вспомнить, как он взвился, когда я плеснула в него вонючей водой, или когда Скендер впервые обозвал его «огарком». И, конечно, Ириан бывает прекрасен и величественен, настолько, что от него взгляда не отвести.
К утру я отправилась вздремнуть еще часа на два-три, а Ириан снова встал у моих дверей. Устраиваясь на ложе, я снова и снова анализировала поведение рыжего. Кто он мне — друг, недруг? Людей он презирает, но ко мне определенно расположен. Надо бы хорошенько расспросить Дианн о том, каким был Ириан до проклятья. Придя к такому выводу, я заснула.
Экскурсию по дворцу пришлось отложить: я проспала дольше, чем планировала, а у меня еще на сегодня была назначена встреча с научным объектом номер один. Переодевшись и позавтракав, я в сопровождении рыжего вышла из дворца, и к моему большому удивлению, меня снаружи встретил Сапфир. К келпи у меня итак уже другое отношение; после того памятного купания в озере я не смогу воспринимать его, как просто водяного духа.
«Если Дюк узнает, сколько фейри меня перецеловало, не бывать нашей свадьбе», — подумала я, и сдержанно поприветствовала Сапфира. Келпи ласково ткнулся губами в мою ладонь.
— Ты покраснела, — заметил Ириан.
Я ничего не ответила и провела пальцем по спине келпи. Тот присел, позволяя мне усесться на нем. Путь к дому рыжего занял мало времени, но для меня поездка растянулась невообразимо: я все вспоминала ту сцену в озере, нежные-нежные губы Сапфира на моих, поглаживания других келпи, зажималась и нервничала. С чего они вообще решили, что меня позволено так трогать?
Рыжий поглядывал на меня, но ни о чем не спрашивал. Оказавшись, наконец, в доме, я достала блокнот, попросила Ириана оставить нас, и, поглядывая в намеченный план, стала расспрашивать Скендера и силе и качестве проявления его силы.
Сидхе вел себя, как обычно, и отвечал, как обычно, но выглядел он уже не как обычно, и это меня ужасно отвлекало. Одно дело жалкий оборванец с обкромсанными тусклыми волосами, и совсем другое — чистый, сытый, выспавшийся мужчина с быстро отрастающей белой пряжей волос. К тому же провидец, как я и просила, сменил повязку на глазах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что-то не так? — осторожно спросил Скендер, когда я задала один и тот же вопрос в третий раз.
Я вздохнула и отложила блокнот с ручкой.
— Я ужасно рассеянная сегодня, мысли разбегаются.
Сидхе окинул меня долгим и внимательным взглядом и очень серьезно спросил:
— Чье-то воздействие?
— У меня иммунитет к фейри, так что никакого воздействия. Просто я, наверное, слишком перенервничала в последние дни.
Скендер нахмурился.
— Твое сердце бьется часто, дыхание сбито, а движения нервные.
— Это просто стресс, — протянула я, а сама досадливо вздохнула. Если Скендер замечает, что мое сердце бьется как-то не так, то и другие заметят, и тогда во дворце мне придется несладко. — Знаешь, сегодня я ничего толкового узнать не смогу, так что лучше мне вернуться во дворец и занять мысли чем-то отвлеченным.
Я потянулась к свободному стулу, на спинке которого повесила сумку. Ухватив ремешок сумки, я встала и резко повернулась, чтобы выйти из-за стола, но не рассчитала траекторию и бедром сильно ударилась о край стола; он аж сдвинулся.
Издав полный боли возглас, я выронила сумку из рук и схватилась за бедро.
— Магари, ты в порядке? — спросил Скендер.
— Д-да, — простонала я, со страдальческим видом потирая больное место.
— На тебя точно не навели чар?
— Нет.
— Невозможно так удариться просто так.
— Я человек, мы, споткнувшись, половину костей в теле переломать можем! — огрызнулась я и поковыляла к выходу.
— Может, тебе лучше посидеть?
— Нет!
Ириан, оставшийся снаружи, услышал, видать, мои отчаянные возражения, и вошел внутрь. Увидев мое злое и в то же время несчастное лицо, он метнул острый взгляда на провидца.
— Что случилось?
— Магари ударилась о стол. Здесь что-то нечисто. Так удариться можно только из-за наведенных чар.
— Нет, Скендер, в случае Магари это норма, — выдохнул с облегчением Ириан и обратился ко мне: — Ну-ка подними подол платья, маленькая. Посмотрим что у тебя с ногой.
Такая забота в другое время бы заставила меня умилиться и тщеславно порадоваться. Но сегодня сидхе меня ужасно раздражали, и чем милее были, тем сильнее раздражали. Какая я им «маленькая», боглы их заплюй?!
— Ничего вы не посмотрите, ясно вам? — рявкнула я. — Подумаешь, ударилась! Нечего панику разводить.
Мужчины переглянулись, но спорить со мной не стали. Раздраженно фыркая, я вышла из дома. Сапфир тут же подбежал ко мне и присел, но я махнула рукой и сказала, что намереваюсь пройтись пешком. Келпи послушно отошел. Накинув капюшон плаща на голову, я уверенно пошла к дому Дианн; мне почему-то ужасно захотелось именно женского общества.
— Куда ты? — спросил Ириан, вышедший из дома вслед за мной.
— К Дианн. Хочу видеть свою любимую каргу. Не сопровождай меня. Идите с Сапфиром погуляйте.
— Уверена? Далеко ли уйдешь с больной ногой?
— Как же вы достали меня! — вызверилась я. — Я всего лишь ушиблась, а вы ведете себя так словно я инвалид! Во дворец я сама вернусь, когда захочу.
— Как скажешь, — промолвил рыжий тихо и отступил. Сапфир последовал его примеру.
Развернувшись, я пошла к дому Дианн, не обращая внимания на боль в бедре. Карга оказалась дома. Услышав мой стук в дверь, она вышла ко мне и улыбнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Явилась? Ну заходь тогда.
Я зашла в теплый уютный дом, в котором витали отнюдь не аппетитные запахи (слизь болотного богла тот еще запашок имеет), прошла на кухню и села за стол. Карга достала чашку, налила из кувшина теплого еще отвара, заменявшего ей чай, и вручила в закуску кусочек вяленого мяса.
Я отпила отвара и стала смотреть, как она хлопочет, готовя зелье.
