В конференц-зал все явились в самом благодушном настроении. Лишь Пол с Аланом несколько выделялись на общем фоне.
– Начнем, начнем, начнем, – пропел Крис, двигая ладонью, словно наслаждающийся музыкой дирижер. – Кто следующий?
– Да ты и есть следующий, – сказал Брендон. – Ты же сразу после меня шел.
– Точно! – обрадовался, разворачиваясь, Крис. – Что значит хорошо посидели.
Пол громко фыркнул.
– Что? – обернулся Крис.
– Да ладно тебе, – усмехнулся Пол. Крис озадаченно взглянул на него.
– Ты о чем?
Он недоуменно пожал плечами, наткнувшись на колючий взгляд Пола, и зашагал к центральному столу.
– Можно подумать, ты не знал, что теперь твоя очередь, – сказал ему в спину Пол.
Крис замер.
– Не знал, – сказал он, медленно поворачиваясь. – Точнее, не помнил.
– Как скажешь, – криво улыбнулся Пол. – Тебе виднее.
– Похоже, кое-что изменилось, – шепнула Стелла, качнувшись к Роберту.
Роберт еле заметно кивнул.
Крис на мгновение замер, что-то прикидывая.
– Вот не поверишь, – он обезоруживающе улыбнулся, – но действительно не помнил. Сегодня хватило, о чем волноваться.
– О чем? – очень естественно удивился Пол.
– Не о чем, а о ком. Как будто ты не знаешь. Нижняя губа Пола сокрушенно оттопырилась.
– Не знаю. Совсем не знаю.
– Роб и Стелла, – напомнил Крис, проявляя ангельское терпение. – Утром их не было. Мы волновались. По крайней мере, некоторые из нас.
– А-а… – Пол звонко хлопнул себя по лбу. – Точно! Некоторые волновались. Не то что я, сухарь. Но ты-то здесь при чем?
– Я что-то не понимаю, – терпение Криса перешло из категории ангельского в человеческое. – Во-первых, ты на что намекаешь? Во-вторых, какая муха тебя укусила?
– Мух хватает… Ни на что я не намекаю. Не начинай только рассказывать, как ты переживал. Кто утром доказывал, что до вечера можно здесь сидеть? А теперь ты – герой. Все озеро объездил и все затоны осмотрел.
– Знаешь что… – терпение окончательно покинуло Криса.
– Может, хватит? – ровным голосом поинтересовался Майкл. – Пол, что с тобой?
– Ничего, – буркнул Пол. – Надоело просто.
– Что надоело?
– Да вот то самое. Ладно, проехали.
– Проехали так проехали, – не стал уточнять Майкл. – Тогда давайте Криса слушать. А то и в двадцать минут не уложимся.
Пол что-то буркнул себе под нос, но возражать не стал.
Начал Крис мощно. Тремя-четырьмя широкими мазками он нарисовал картину разительных перемен, к которым с его помощью неудержимо шла компания. Замелькали слова «новый подход», «поразительные результаты», «риск, но зато какие возможности!».
– В ударе, – шепнула Стелла.
– Он всегда в ударе, – усмехнулся Роберт.
Но уже на третьей минуте что-то разладилось. Между фразами начали появляться какие-то неуместные заминки. Блестящие метафоры потускнели. А две минуты спустя выяснилось, что Крис был не в ударе. Плавная, гладкая речь окончательно превратилась в скачущее, неуклюжее повествование. Он постоянно сбивался, подыскивал слова, а то и просто замолкал. Нет, в ударе он никак не был. Скорее был он в легкой прострации. Выглядело это так, как будто кто-то начал воспроизводить эффектную запись на медленной скорости.
Контраст был настолько разительным, что после десяти минут подобных странностей аудитория в лице Алекса не выдержала и попросила объяснений.
– Что с тобой? – спросил он сочувственно. – Это ты из-за Пола? В чем дело?
Крис даже не пытался делать хорошую мину при плохой игре. Вместо этого он прервал монолог и с некоторым даже облегчением объяснил. Оказалось, что Пол здесь ни при чем – всегда могут быть разногласия, с кем не бывает… Терзало Крисову душу другое – внезапно открывшееся ему во всей своей неприглядности несовершенство в остальном превосходной системы. Несовершенство это стало ему ясно еще вчера, а уж на фоне сегодняшних событий приобрело настолько гнетущую форму, что не давало нормально говорить.
– Не тяни, что не так-то? – торопил Алекс.
Было видно, что он быстрее хочет покончить с этим непредвиденным затруднением и вернуться к делу. Возможно, он только сейчас осознал, что к середине четвертого дня он был единственным, кто еще вообще не выступал. Но Крис и не тянул. Несовершенство было простым – доведенное до абсурда равенство голосов.
– Это как? – подозрительно вставил Пол. – Все равны, но одни должны быть ровнее других? Неплохо.
Да, в некотором роде именно так. Чрезмерное равенство, как известно, вредит. Если человек выбирает лидера искренне, а не из каких-то там хитрых соображений, то он этому самому лидеру должен доверять. Верить. Больше чем брату, больше чем свату, больше чем себе. Когда ты доверяешь правительству, ты даешь ему свои деньги в виде налогов и веришь, что оно для тебя что-то сделает. А что ты можешь дать лидеру в данной ситуации? Только свой голос. И кажется даже, что ты ему этот самый голос даешь. Но если хорошо вдуматься, то разве это так? Это ведь остановка на половине пути. Разве не логичнее дать ему право распоряжаться этим голосом по своему усмотрению? Вот и выходит, что правила надо немного улучшить. Внести, так сказать, первую поправку к конституции…
Когда Крис закончил, первым высказался Пол.
– Между прочим, – сообщил он, – когда я не доверяю правительству, налоги я все равно плачу. Доверяй, не доверяй – все равно тебя имеют. Так что думайте…
– Вот и думай, – сердито прореагировал Крис. – А критиковать – много ума не надо.
– Ума не надо?
– Да, именно. Язык длинный нужен только.
Пол уже набрал воздуха для язвительного ответа, но его неожиданно опередил Кевин:
– А что на этот счет думает автор конституции?
– Это обо мне? – уточнил Майкл. – Я бы такую поправку к нашей конституции не вводил. Чревато.
– Чревато чем? – подозрительно спросил Крис.
– Всем, – сказал Майкл. – От союзов до саботажа. Если уж хотите улучшать правила, то гораздо чище проводить голосование в несколько этапов. Остается пять кандидатов – голосуем только за них. Потом еще раз – и так, пока не останется всего два. А там уже точно один победит. Нас ведь одиннадцать. Иначе все неподконтрольно.
– Вот именно, – раздался неожиданно злой голос Джоан, – неподконтрольно. А вот не надо нас контролировать.
Майкл повернулся к ней, но она уже смотрела не на него, а на остальных.
– Лично мне правило нравится. И права вето, насколько мне не известно, здесь ни у кого нет. Вот давайте прямо сейчас и проверим, насколько можно полагаться на голосование. Как проголосуем, так и решим. Идет?
– Пожалуйста, – безразлично сказал Майкл.
– Давайте только в открытую голосовать, – мило улыбаясь, попросила Стелла.
– Вполне, – кивнул Крис. – Может, еще обсудим детали?
– Нечего здесь обсуждать, и так неделю уже болтаем, – отмахнулась Джоан. – Ну, кто за?
И она первая вздернула руку.
– Семь, – подвел итоги Крис, – против можно не голосовать. – Алекс, Кевин, а вам что не понравилось?
Алекс с любопытством посмотрел на сидевшего рядом с ним Росса.
– Не люблю усложнять. Действительно, всякие лазейки открываются. А ведь кто-то здесь меня шантажировать пытался. Все уже забыли, а я нет. Так что я не сторонник новшеств. А ты, Росс, почему не голосовал?
– Мне чужие голоса не нужны, – гордо отозвался Росс.
– А мне – интриги, – добавил Кевин.
– А интриганам – правила, – хмыкнула Джоан. – Хорошо Алекс сказал: короткая у нас память. Кому надо жульничать, тот и без правил обойдется.
– Ну что, поехали? – спросил Алекс.
– Сейчас поедем, – ответил за всех Майкл. – Только один вопрос к Крису.
– Да? – Крис с готовностью посмотрел на него. От Майкла веяло благодушной задумчивостью.
– Точнее вопроса два. О чем ты говорил, когда сказал, что именно сегодня понял, что голоса надо переводить? И почему никого, кроме меня, это не удивляет?
Глава восьмая
– И что теперь? – тихо спросила Стелла. Роберт отвел взгляд от полного лица Росса.
– Теперь? Теперь уже неизвестно.
Просто и ясно, подумала Стелла. Лучше и не скажешь. Теперь все было действительно неизвестно. Впрочем, не совсем все. Кое-что известно было. Было, например, хорошо известно, что из-за вопросов Майкла весь их план по выявлению таинственного злоумышленника едва не пошел насмарку. Ну не собирались они обсуждать эту тему со всеми вплоть до последнего момента. Тогда, в последний момент, после голосования это обсуждение обретало жесткость грозного ультиматума, а с ней и смысл. А сегодня подобный разговор был преждевременным и ни к чему хорошему привести не мог. Он и не привел.
Крис вначале немного помыкался, а потом рассказал прелюбопытные вещи. Выяснилось, что мысль о саботаже посетила не только тех, кто был на злополучной лодке. Спасателей она, видимо, посетила тоже, хотя и не с такой степенью уверенности. Все-таки есть разница между сломанным индикатором и переложенной рацией. Но обоснованно или необоснованно, а подозрения этим утром зародились немалые, и не только у самого Криса.
