Во взгляде князя было понимание. И того, что я сказала, и того, о чем предпочла умолчать.
– Как прикажете, милая Анастасия Николаевна, – закрывая глаза, буквально выдохнул он и… спустя несколько секунд уже спал, дыша ровно, хоть и поверхностно.
Я осторожно убрала ладонь с его лба, медленно, чтобы не беспокоить лишний раз, поднялась, отошла к закрытому тяжелой шторой окну. Сдвинув ткань, оперлась на высокий подоконник.
Суета последних дней, множество так и не разгаданных загадок… все отступило на второй план, став неважным здесь и сейчас, рядом с мужчиной, который, ища помощи, вернулся в наш с матушкой дом.
Странное чувство, смешанное с благодарностью за оказанное доверие и беспокойством. Не за себя, за него.
Ничего похожего я раньше не испытывала… Нет, волновалась! В детстве – за матушку, боясь, что она вдруг исчезнет, оставив меня одну. С годами тревога перестала быть столь острой – Елизавета Николаевна вполне была способна за себя постоять, но осталось что-то… тоска… грусть, как понимание, что нет в этом мире людей, которые могли для меня быть дороже, чем она.
Потом список стал больше. В нем появились Сэм, Виль, Николас… Но это было другое чувство, в котором готовность встать рядом, если придется принять бой, превалировала над всем остальным.
И никогда до этой ночи оно не было столь щемящим, столь болезненным, до желания прикасаться, чтобы поверить в то, что он – жив.
Но это было с одной стороны. С другой…
С другой – я прекрасно понимала, что даже если мы оба этого захотим, вряд ли сможем быть вместе. И не потому, что он – князь, а я всего лишь приравнена к дворянскому сословию благодаря магическому дару. Все было сложнее и… проще. Мы с ним жили разными жизнями, и отказываться от своей я не хотела.
Вздохнув – мысли были грустными, скользнула взглядом по освещенной аллее парка. Саму террасу из окна этой комнаты не было видно, только ряды кустарника да узорные столбы с установленными на них светящимися шарами. Сейчас они были приглушены, тени лежали мягко, сглаженно. Как и мои эмоции…
Тряхнув головой – еще немного, и начала бы себя жалеть, мысленно вернулась к происшествию с князем. Вопросов было много, ответов…
У Старой крепости он встречал принца Орана. К чему было возвращаться?.. И даже если причина имелась, почему отправился один уже в сумерках?.. Да и рана не колотая – резаная, нанесена саблей. Какой именно – степной или той, что входила в моду в северной империи, сказать точно не могла – не моя область, но для тревоги и этого достаточно. Все опять упиралось либо в одних, либо…
Движение за окном я скорее ощутила, чем заметила. Отреагировать не успела… сумрачная тень сдвинулась, оказавшись совсем рядом, наши взгляды встретились… отозвавшись в моем сердце неожиданным теплом…
Увидев Энгина за завтраком, я не удивилась. Вся магическая защита дома настроена на матушку, появиться ночью в нашем саду он мог только с ее благословения и по одному-единственному поводу: охраняя. Кого именно, вопрос второй, но я ставила на князя. Соул не мог не понимать, что, не придав огласке факт нападения на дипломата Ровелина, фактически взял ответственность за его жизнь на себя. А раз так… задействовать должен был тех, в ком совершенно уверен. Энгин Паррей был в этом списке, и не только потому, что являлся сыном графа Паррея.
Не скажу, что его присутствие за столом очень радовало – в отличие от меня, виконт выглядел возмутительно бодрым, но это была та мелочь, с которой я оказалась готова мириться. Чего не скажешь об очередной коробочке с пирожными, присланными Николасом.
– Он никогда раньше не любил толстушек, – недовольно буркнула я, откладывая в сторону карточку с пожеланием хорошего дня.
– Ничто в этой жизни не постоянно, – глубокомысленно заявил Энгин, забирая у меня гостинец от Сванетти. Матушка не придумала ничего лучше, как посадить нас рядом, – а уж мужчины – точно.
– И ты – тоже? – ухватилась я за оговорку.
– Я?! – возмущенно вскинулся Энгин. Потом твердо закончил: – Я – исключение!
Матушка многозначительно хмыкнула, Соул, который появился не через пару часов, как обещал, а лишь утром – посмотрел с любопытством.
Думаю, он просто забыл, как это – быть молодым и не обремененным большой ответственностью.
– Слова – на то и слова, чтобы их говорить, – довольно равнодушно промолвила я, сделав вид, что ничто, кроме творожной запеканки с ягодами, меня не интересует.
Энгин отложил приборы, аккуратно свернул салфетку, определив ее на стол. Поднимался медленно, с достоинством. На лице маска отрешенности, и только в глазах – веселье.
– Я ослышался или Анастасия Николаевна только что обвинила меня в двуличии?
Фарих и матушка задумчиво переглянулись и посмотрели на меня, явно ожидая продолжения спектакля.
Вот только мне оказалось не до шуток. На душе было неспокойно, тревога сжимала сердце…
И никаких причин!
Я ошибалась! Не прошло и нескольких секунд, как в гостиную вбежала Любочка, заставив вздрогнуть и бросить напряженный взгляд на белоснежный передник.
То, что он был чистым, нисколько не успокаивало.
– Госпожа… – задыхаясь то ли от быстрого бега, то ли от драматичности того, чему стала свидетелем, выдохнула она, обращаясь именно ко мне. – Там… Князь…
В комнату Северова я вошла последней лишь после того, как Фарих вновь открыл закрытую прямо передо мной дверь.
Когда переступила порог, Энгин укладывал князя на подушки. Дышал тот тяжело, натужно. Хрипя и откашливаясь.
Заляпанная кровью рубашка задралась, открывая сбитую повязку. Побелевшая от напряжения ладонь жестко сжимала кривой нож с… чистым лезвием.
– Кто его? – опередил меня с вопросом Соул, подбородком указав на лежавшее у раскрытого окна тело.
– Не знаю, – скривившись, выдохнул Северов. – Тень мелькнула…
– Хорошая была тень, – удовлетворенно заметил Энгин, бросив на меня быстрый взгляд.
Мог и не стараться, я и сама знала, что делать.
– Вызовите Вильена и Сэма, – потребовала я у Фариха, подходя к кровати.
И не важно, что здесь было кому отдавать приказы. Из нас троих оперативником была я.
– Я бы не хотел…
У Соула не получилось ничего сказать. Меня колотило от страха и ярости, вновь и вновь возвращая к одному и тому же – князя пытались добить в моем доме, но думала я четко и ясно.
– Охранки сбиты. Я не смогу провести осмотр, мне еще заниматься раненым.
– Охранки – что?! – как-то… угрожающе протянул Энгин, сделав шаг назад и извернувшись, чтобы заглянуть мне в лицо.
Я же успела наклониться к князю, начав осмотр.
– Вокруг дома стандартный контур, установленный корпусом, и моя сеть, – как неучу начала объяснять я, отрывисто бросая словами. Оценивать состояние Северова мне это не мешало. – У нас двойное проникновение, для которого требовались два разных способа вскрытия защиты. И если в отношении одного мы можем говорить о прямой или косвенной помощи магов, устанавливавших купол, то со вторым все значительно сложнее.
Соул дослушал меня до конца и вышел из комнаты, перестав давить своим молчаливым авторитетом.
Хоть какое-то подспорье.
– Ты хочешь сказать… – Энгин отступил от постели, но допроса не прекратил.
– Ты мне мешаешь! – отрезала я, кладя ладонь князю на грудь. Дышал он все еще неровно и как-то неспокойно. – Смотрите на меня, – попросила я Северова. Впрочем, было не обязательно, он и так не сводил с меня глаз. – Чувствуете тепло?
– Да, – скорее выдохнул, чем произнес он.
– А теперь постарайтесь расслабиться и ощутить, как бьется мое сердце.
Его губы дернулись… вроде как сложиться в усмешку, но я сделала вид, что не заметила. Каждому, кто хоть раз попадал в руки лекарю-магу, такая процедура была знакома.
Стоять, склонившись над кроватью, было неудобно, но я старалась не замечать, позволяя себе лишь чуть шевелиться, чтобы тело оставалось гибким, подвижным. Магия – магией, но сейчас я действовала наиболее простым и одновременно максимально надежным способом. Просто делилась с ним своей силой, пользуясь тем, что его тело уже принимало мой дар, когда залечивала рану.
– Интересный тип, – неожиданно выдал Энгин.
Тишина, нарушаемая лишь пением птиц за окном, да успокаивающимся дыханием князя, длилась недолго. Паррея хватило минуты на три-четыре.
– Наемник, – не выдержал и Северов, тут же затихнув под моим тяжелым взглядом.
– И рана у него интересная, – обойдя по широкой дуге лежавшее на полу тело, глубокомысленно протянул Энгин, посчитав, что моя угроза лично его не касалась. – Сзади, в шею. Похоже, спицей.
Его взгляд в окно я не пропустила, сама посмотрела туда же.
На клинке ножа в руке Северова крови не было. На повязке – тоже, мои усилия не прошли даром, швы не разошлись. А вот на рубашке и постели имелись. На широком подоконнике – тоже.
– Их было трое, – опять порадовал нас пояснениями князь. – И – тень.
