— Это же кролик!
— Очень хороший кролик.
— Мультяшный кролик! Какого черта, Иен?
Он чуть ли не ухмыльнулся.
— Я думал, ты хочешь вложить деньги. Инвестиции — вот что это такое.
— Ты так считаешь?
Он посмотрел на нее с преувеличенной снисходительностью.
— Ты, очевидно, ни черта не смыслишь в современном искусстве. Тайна добавляет ценности.
— Ага.
— Мир искусства сойдет с ума, пытаясь понять значение этого кролика. Твой аукцион eBay взлетит до небес.
— И в чем смысл этого кролика?
— Я в детстве любил Багза Банни. — Тесс улыбнулась. — Лучше я подпишу.
Иен забрал у нее альбом, подумал мгновение, а затем что-то написал. Потом вернул ей. Над его именем и датой были слова «Композиция в карандаше и корм для кролика».
— О, нет!
— К сожалению, не смог найти гранул для кроликов. Но с этим названием ты только что заработала еще одну тысчонку.
Тесс прыснула.
Он улыбнулся ей в ответ, совсем как ребенок, который когда-то любил Багза Банни.
***
В дом они вернулись вместе. На тропе Иен указал на медвежий помет и следы койота. Потом туда, где под деревьями, которые еще не распустились, росли густые заросли клейтоний и печеночниц.
— Ты же городской парень, — заметила Тесс. — Не устаю удивляться, откуда ты так много знаешь?
— Долгие годы проводил много времени на открытом воздухе. Походы, кемпинг, гребля на каноэ. А художники, как правило, внимательно наблюдают, что творится вокруг.
Что же он заметил насчет нее?
Напряжение, которое на время ослабло, возникло снова, когда они подошли к зданию школы.
— Мне нужно привести себя в порядок, — сообщил Иен. — Не раскисай, пока меня нет.
— Не в моих привычках раскисать.
Вопиющая неправда, поскольку она регулярно распадалась на части.
Когда Иен исчез в спальне-пещере, Тесс пошла на кухню. Выдаст ли он ее, когда приедут Деннинги? Он ведь дал ясно понять, что не согласен с ее выдумкой о браке, однако также заверил, что не станет разоблачать ложь. Если только они не спросят прямо.
Тесс оглядела кухню, пытаясь вспомнить, зачем пришла сюда. Потому что по глупости пообещала им яйца по-бенедиктински. Она попыталась достаточно прояснить свою голову, чтобы собрать нужные ингредиенты. Под рукой не было канадского бекона, поэтому пришлось использовать обычный. Также требовалось сообразить голландский соус, который Тесс готовила раньше только один раз.
Как и следовало ожидать, соус приказал долго жить, сливочное масло и яичные желтки свернулись и превратились в зернистую водянистую массу. Тесс начала все сначала, но опять не получилось. Она вышла на улицу, чтобы поймать сигнал сотового телефона, и нашла его, взгромоздившись на передний правый бампер машины, где посмотрела видео на YouTube, как исправить соус. К тому времени, как она все переделала, Иен удалился в свою студию, а у нее в животе уже творилось непонятное. Уже десять часов. Где же они?
Пятнадцать минут спустя, охваченная тревогой, Тесс услышала, как подъехала машина, подбежала к окну и увидела, что «лексус» Деннингов остановился перед школой. Она схватилась за живот и заставила себя сделать три глубоких вдоха, прежде чем выбежать на улицу.
Даже из запертой машины Тесс расслышала плач Рен. Она рывком распахнула заднюю дверь. Рен втиснулась в угол автокресла, ее глазки опухли, ротик широко раскрылся, а между розовыми беззубыми деснами дрожал язычок-чипс.
Повозившись с пряжками сиденья, Тесс вытащила малышку и прижала к себе. Рен немедленно замолчала. Тесс снова захотелось сбежать в лес, спрятаться в пожарной вышке. Сделать для них двоих домик, с подножием горы и звездами вместо ночных огней.
Она, укачивая, прижимала к себе ребенка, бормоча успокаивающе «ш-ш-ш». Жаждала выпросить у Птички прощения за то, что ее бросила. Постепенно тельце Рен расслабилось, и Тесс услышала негромкий мужской разговор.
— У вас волшебные руки, — призналась Дайана.
Только тогда Тесс повернулась. Джефф выглядел как обычно, опрятно, но вот Дайана, похоже, не вспомнила о том, что нужно причесаться. Губная помада была на месте, но не макияж на глазах, а вместо массивного серебряного ожерелья на черном свитере красовалось молочно-белое пятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рен похожа на своего отца, — гордо заявил Джефф. — Саймон тоже частенько мог скандалить.
Дайана протянула руку, чтобы погладить Рен по головке.
— Тогда мы были моложе.
— Она умеет высосать все соки, — с трудом выдавила Тесс.
Дайана устало улыбнулась.
— У меня определенно были ночи получше.
Тесс воспрянула духом. Может, ее план сработал. Может быть, пообщавшись с капризной новорожденной воочию, они поняли, что не хотят заниматься ею все время. Возможно, видя, как быстро Рен успокоилась на руках у Тесс, они откроют свои души.
Дайана сразу же разбила ее надежды.
— Она такая прелесть. Стоит каждого мгновения потерянного сна. Как можно не любить эту крошку?
— Я чую запах бекона из кухни, — сказал Иен. — Посмотрим, что там Тесс для нас приготовила.
— С беконом все вкуснее, — заявил Джефф, воплощение жизнерадостного дедушки.
Тесс поправила чепчик Рен. Малышка не пахла собой. Вместо этого от нее несло духами Дайаны и лосьоном после бритья Джеффа.
Иен налил кофе.
— Вчера вечером Рен мне улыбнулась, — похвастался Джефф.
— А мне она не улыбалась. — Резкость Дайаны подняла дух Тесс только для того, чтобы снова его подорвать. — Зато я не разучилась держать малышку, чтобы она срыгнула, и мне очень нравится, как она хватается за мой палец.
Рен заснула. Чтобы закончить готовить завтрак, Тесс придется ее уложить. Или вернуть ее бабушке и дедушке. Ни то ни другое было неприемлемо. Как и таскать в слинге у раскаленной печки.
Поэтому она вложила ребенка в руки Иену. К счастью, он не протестовал, хотя и не выглядел счастливым.
У нее получился превосходный голландский соус, но яйца по-бенедиктински переварились, а края английских кексов обгорели. Джефф был единственным, кто ел все.
Тесс почти не касалась еды. Она снова держала Рен, баюкая. Дайана отодвинула тарелку от края стола.
— Вы, наверное, думаете, что мы безнадежно старомодны, настаивая на том, чтобы Рен росла в стабильной семье, но мне невыносимо думать, что у нее будут такие же шрамы, как у меня.
Тесс тщательно подбирала слова.
— Я не уверена, что справедливо равнять жизнь всех детей, которых воспитывали матери-одиночки, под одну гребенку.
— Вы правы. Разве что… У моей матери были самые лучшие намерения, и я гарантирую, что эти намерения не включали попадание под влияние жестоких мужчин.
— Одно я точно знаю, — встрял Джефф, — что мы все хотим для Рен самого лучшего. Оформление документов может занять некоторое время, но я думаю, мы можем согласиться с тем, что нам не в ее интересах ждать, пока не будут расставлены все точки над i. Ей всего месяц. Нам нужно действовать быстро. Уладить все, пока она не слишком привязалась. — Тесс начала было им говорить, что Рен уже привязалась, но Джефф на этом не закончил. — Мы с Дайаной понимаем, какие изменения нам придется внести, чтобы вырастить ребенка в нашем возрасте, но мы более чем готовы это сделать. К счастью, мы можем позволить себе нанять помощников.
— Помощников? — Тесс так резко выпрямилась на стуле, что Рен выразила протест. — Вы говорите о няне?
— Не обязательно, но…
Тесс встала со стула.
— Так вы считаете, что лучше оторвать Рен от единственной знакомой матери и отдать ее какой-то няне?
Дайана сжала челюсти.
— У нас нет такой цели, Тесс. И, возможно, вам стоит задать этот вопрос себе. Как вы думаете, что для Рен лучше: если ее будет воспитывать еле сводящая концы с концами женщина, которая сейчас, кажется, безработная и чьи планы на замужество более чем расплывчаты?
— Конечно, это ваше дело, — поспешно добавил Джефф. — Мы с Дайаной не осуждаем ваш выбор, но он влияет на Рен.
