— Вот, полюбуйтесь!
Спальня тоже оказалась большой и неуютной. Слишком много свободного пространства. Даже стены в пастельных тонах не спасали от неуютности. В самом дальнем углу комнаты стояла двуспальная кровать, а над ней висел портрет женщины в полный рост. Высокая причёска, длинное старинное платье. Только глаза какие-то недобрые, хищные.
— Строгая, — оценила Саша.
— Это моя жена, — объяснил Сергей. — Очень она такие платья любила. Вот и портрет этот заказала.
Гриппа посмотрела на Сергея удивлённо.
— И что с этим портретом не так?
— Когда жена пропала, я этот портрет на чердак снёс. Больно на него смотреть было. На следующий день портрет на этом же месте оказался. У домработницы стал допытывать: не её ли рук дело? Она отвечала, что нет. Да и как хрупкой женщине такую махину по лестнице таскать?
— А кому было больно на этот портрет смотреть? — язвительно уточнила Саша. — Вам или женщинам, которых вы в дом водить начали?
— А если и так? — жёстко ответил мужчина. — Что с того?! Я в монастырь не записывался. И что я только с этим портретом не делал? В другой город вывозил, гвоздями к стене приколачивал. А он ко мне в спальню возвращается точно неразменный рубль.
— Солью засыпать да сжечь не пробовал? — холодно спросила Гриппа.
— Сжечь? Портрет жены? — Сергея передёрнуло. — Нет, не пробовал.
— Всё ясно! — ведьма хлопнула в ладоши. — Вот как мы поступим. Ты из дома этого уезжай, а мы с Сашкой твою нечисть вылавливать будем. Ловля нечисти — зрелище не для посторонних глаз. Ещё чего доброго, ты сам в ментальный капкан попадёшь.
— Ну ладно, — неохотно согласился Сергей. — Раз так надо.
— Ты только перед отъездом покажи, где в твоём доме бар находится.
— Это ещё зачем? — удивился хозяин дома.
— Нечисть, знаешь, как коньяка боится! И чем дороже коньяк, тем больше ужаса он на нечисть наводит.
— Не коньяка нечисть боится, — проворчала Саша. — А пьяной ведьмы. Как шандарахнет заклинанием, так полдома нет.
— Не слушай её, — отмахнулась Гриппа. — Блаженная она, из жалости приютила, теперь мучаюсь.
Сергей сводил ведьму в подвал, показал стеллажи с бутылками и уехал. Гриппа времени даром терять не стала — нашла коньяк постарше.
— Ну, Сашка, поживём теперь неделю как люди! — Гриппа разлеглась на огромном диване, обитом кожей. Уже не первый бокал коньяка плясал в её руке.
— Тебе лишь бы коньяк лакать! — зло пробурчала Саша, мрачно заглядывая в свой бокал. — А ты о деле подумай.
— Да нет никакого дела! — рассмеялась ведьма. — Успокойся ты! Ой!
Бокал выскользнул из рук Гриппы и разбился. В тот же миг в коридоре послышалось приглушённое шипение.
— Слышишь? — насторожилась ведьма.
Дверь в комнату приоткрылась.
— Сашка! Там кто-то есть! — завопила Гриппа. — А вдруг это жёнушкин призрак?! А я ни одного заклинания не помню!
Дверь открылась совсем широко, и в комнату вползла пластиковая бочка на колёсах.
— Здравствуйте. Я умный пылесос. Я слежу за чистотой в этом доме, — механическим голосом сообщила бочка.
Пылесос подъехал к разбитому бокалу и шумно втянул его в себя. Ни одной капли коньяка не полу не осталось.
— Тьфу ты! Техника проклятая! — проворчала Гриппа. — Говорю же, нет здесь никакой нечисти!
Саша поднялась на второй этаж, нашла предназначавшуюся ей комнату и забралась в кровать. Кровать была большая и удобная. Никогда ещё у Саши такой не было. Хочешь вдоль ложись, хочешь — поперёк, а хочешь — вообще по диагонали.
Кто-то поскрёбся в дверь Сашиной спальни, тихо и неуверенно.
— Умный пылесос, иди спать! — крикнула Саша и заснула.
Саша спала плохо. Кто-то щекотал её по лицу. «Да что за муха по мне топчется?!» — думала девушка сквозь сон и пыталась отогнать назойливое насекомое. Но насекомое, или что там ещё было, уворачивалось и возвращалось.
Проснувшись утром, Саша обнаружила на подушке несколько зелёных листьев. Листья были свежие, в тёмных прожилках, словно только что сорваны с дерева, и пахли дождём.
— Гриппа! Посмотри, что я у меня есть! — Саша кинулась в большой зал с кафельным полом.
Гриппа была уже там, сидела на огромном диване и пребывала в плохом настроении. Не шутила, не острила, только морщилась, думая о чём-то своём.
— Гули-гули-гули! — ведьма кидала на пол шарики хлебного мякиша, а умный пылесос старательно их подбирал.
— Кушай, мой хороший! — ласково приговаривала Гриппа. — Не всё же тебе коньяк лакать. Иногда и закусывать надо.
— Гриппа, посмотри, что я на своей подушке нашла! — вмешалась в эту идиллию Саша.
— Как, и ты тоже? — с этими словами ведьма достала что-то из кармана и бросила на диван, подальше от себя.
Саша пригляделась. Перед ней лежал пучок соломы, обёрнутый в тряпку. Из-под тряпки торчали рыжие нитки, будто волосы из-под капюшона. Кукла? Но главное, из тела куклы торчала вязальная спица. Рыжие волосы, спица в сердце. Саша перепугалась.
— Гриппа, с тобой всё хорошо?!
— Это не кукла вуду, — сдавленным голосом произнесла ведьма. — Вернее, ненастоящая кукла вуду. А могла быть и настоящая, — Гриппа поморщилась, — теоретически.
— А у меня вот, — Саша разжала кулак и показала ведьме помятый зелёный лист.
— Ну ты, Сашка, даёшь! — вяло возмутилась Гриппа. — Меня чуть спицей не проткнули, а ты из-за мусора садового переживаешь?!
Ведьма ещё долго молчала.
— Уходить отсюда надо, — наконец произнесла она. — Не нравится мне здесь.
Но к обеду ведьма передумала. Коньяк и горячая еда сделали своё дело. Саша редко хорошо готовила, но иногда очень старалась. Больше всего она любила готовить лазанью. Вот как сейчас.
— Ладно, ничего, жить можно! — Гриппа сменила гнев на милость. — Особенно если ты, Сашка, так вкусно кормить меня будешь.
Ведьма не успела договорить, как на верхних кухонных полках раздался шорох. Стоявшие на них чашки вздрогнули одна за другой. Кто-то пробегал около чашек и задевал их при беге. Бегал мимо чашек… Саша задумалась. Даже умный пылесос поднял хобот.
— Кто там? — ведьма испуганно схватила Сашу за рукав.
— Может, нечисть какая, — Саша равнодушно пожала плечами. — А, может, крыса.
— Крыса? — с сомнением переспросила Гриппа. — Верхолазная? Сейчас она у меня получит!
В ведьме проснулся охотничий азарт. Она сложила ладони вместе, прищурилась. «Сейчас электрическим шаром стрелять будет», — догадалась Саша.
Топот маленьких ног был слышен прямо над Сашиной головой. Что бы там ни бегало, теперь оно спряталось за огромной фаянсовой супницей.
— Пли! — скомандовала Гриппа, и сама же выстрелила.
Белый искрящийся шар сорвался с рук ведьмы, описал в воздухе дугу и попал точно в цель. Супница разлетелась на мелкие осколки, Саша еле успела прикрыться от них руками. За супницей оказалось нечто испуганное и глазастое. С виду оно было похоже обычную древесную ветку, только на двух ногах.
— Ветень! — Саша обрадовалась ему как родному. — Ты как здесь очутился?!
Ветень Сашиного восторга от встречи не разделял, шмыгнул в щель между кувшином и тостером, скрылся из виду.
— Что ещё за ветень? — не поняла Гриппа.
— Помните ветку с глазами, которую я у нас дома сотворила? — весело объяснила Саша. — Это она! Только почему-то бегать научилась.
Гриппа улыбнулась и погладила Сашу по голове, отчего девушка вся сжалась.
— Саша, милая, — ласковым голосом начала ведьма, и этот голос не предвещал ничего хорошего. — Мы зачем сюда приехали?
— Чтобы нечисть вывести, — неуверенно ответила Саша.
— А ты что наделала? — Гриппа перешла на визг. — Ты нечисть в чистый дом привезла! Зачем? Объясни мне! Зачем ты это сделала?
— Я его не привозила! — завелась Саша. — Он сам приехал! Наверное, в моём чемодане.
— В чемодане, говоришь? — ведьму трясло от ярости. — Где этот чёртов чемодан?!
— У меня в комнате, — робко ответила Саша.
Ведьма рванула на второй этаж, девушка еле за ней поспевала.
