— Еще один их флот…
Действительно, из гипера стройными рядами выныривали американские и европейские корабли. Линкоры, авианосцы, крейсера, эсминцы, фрегаты и корветы. Они тут же начинали маневрировать, занимая свое место в наступательном ордере.
Вот теперь — всё! Контр-адмирал устало прикрыл глаза. Что ж, он сделал все, что в человеческих силах. А теперь осталось только умереть с честью — мертвые сраму не имут.
— Мать твою! — заставило его встрепенуться ругательство дежурного офицера.
— Что там еще? — хмуро спросил Шалыгин.
— Коты… С огромным флотом, раза в два больше амерского.
— Да уж, — криво усмехнулся он. — Бог любит шутить. Шуточки вот только какие-то низкопробные.
Но не успел контр-адмирал налюбоваться на занимающий позиции позади станции флот крэнхи, как поступил входящий вызов. Как ни странно, с флагмана кланов. На экране появился седой, весь в шрамах, побитый жизнью «кот»:
— Контр-адмирал Шалыгин? — поинтересовался он.
— Да, — усилием воли заставил себя успокоиться командующий.
— Айтхар Йон-Артау. Приветствую равного!
— Приветствую равного, — равнодушно отозвался Шалыгин. — Что вы хотели?
— Мы пришли на помощь. Между четырьмя кланами Вертонха и Российской империей заключен союз.
— Э-э-э… — растерялся никак не ожидавший такого контр-адмирал.
— Поскольку вы знаете местную обстановку лучше, принимайте командование! — понимающе оскалился айтхар. — Передаю управляющие коды флота.
Вскоре офицер связи подтвердил получение кодов, и Шалыгину окончательно стало не по себе. Что здесь происходит, черт возьми?!
— Мы не допустим, чтобы первыми были эти, — продолжил Йон-Артау. — И да будет наш союз прочным.
Губы контр-адмирала растянула предвкушающая улыбка. Теперь можно будет и потягаться с Джоном. На равных.
* * *
Малый имперский совет собрался в неполном составе — его величество прошлой ночью впал в кому, из которой, скорее всего, уже не выйдет. По крайней врачи в ответ на вопросы только вздыхали и сознавались в своем бессилии. К счастью, вчера Александр VI успел подписать союзный договор с послом объединенных кланов крэнхи Вертонха. Эти четыре клана поделили между собой родную планету, выжив с нее в свое время два остальных.
Сейчас за столом сидели директора КВИБ, академик Шпагин и адмирал Ерошин, почти прозрачный от старости, но не оставляющий дел, мышление у старика осталось ясным и цепким. Они мрачно смотрели друга на друга.
— Ну что делать станем, други-товарищи? — нарушил молчание Томилин.
— Думать надо, — проворчал Шпагин, отпив глоток воды из стоящего перед ним стакана. — Не имеем права на ошибку.
— Тем более что император еще жив, — добавил Таймыров. — До его смерти у нас есть время. Не хочется мне возлагать все надежды на шестнадцатую — девчонка слишком неопытна, да и слишком горяча, чувства фонтаном бьют и пока превалируют над разумом.
— Мы не можем быть уверены, что седьмой или двенадцатый вообще вернутся, — возразил Ерошин дребезжащим голосом. — Поэтому начинайте готовить коронацию, Николай Петрович. Только не сообщайте пока ничего кандидатке. На случай, если более подходящие все же успеют вовремя. Кстати, от них никаких известий?
— Увы, — развел руками Таймыров. — Единственно, что подтвердилось — основные события, похоже, действительно будут разворачиваться в шестьдесят четвертом секторе. Отправленная туда эскадра участвовала в бою возле станции «Иван Ефремов». Эскадра находилась в двух системах оттуда, но пришла, получив призыв о помощи — случайно встретили курьерский корабль. Станцию с трудом удалось отстоять. Дорогой ценой. А затем подошли крэнхи четырех кланов — как выяснилось позже, их аналитики тоже указали на шестьдесят четвертый сектор. Как, думаю, и аналитики «демократов» — не зря они попытались отбить станцию. Сейчас там напряженная ситуация флоты стоят друг напротив друга, но ничего пока не предпринимают.
— Мда… — скривился Томилин. — ненавижу находиться в подвешенном состоянии и ничего не понимать.
— А кто любит? — хмыкнул Шпагин. — Но будем исходить из реальности. Дополнительные силы в сектор отправлены?
— Да, — подтвердил Ерошин. — Завтра будут на месте. Во главе с Романцевым.
— И никаких предположений, что все-таки нашли на Н237, нет?
— Увы, — развел руками директор КВИБ-1. — Но явно что-то очень важное. Посол кланов обещал что-то сообщить сегодня, но пока никакой информации от него не поступало, — но вдруг насторожился. — Погодите-ка…
Некоторое время Томилин молчал, явно считывая информацию со своей глашки, затем витиевато выругался.
— Что случилось? — уставились на него все трое.
— Посол выполнил обещание, — хмуро сообщил директор КВИБ-1: — Понятно теперь, почему американцы на все готовы. Похоже, наши ребятишки нашли координаты Хранилища, где хранятся все знания Лонхайт, и не только Лонхайт! Крэнхи ожидают этого события уже три поколения. Они когда-то нашли информацию о том, что признаком скорого открытия Хранилища будет обнаружение такого комплекса, как на Н237. И американцы об этом тоже явно знали. Только мы ничего не подозревали, похоже…
— Весело… — протянул Таймыров. — Если это правда, то возможна собачья свалка все против всех.
— Четыре клана заверили, что согласны на равную долю.
— И то хорошо. Проблема в остальных двух и наших «демократах». Последние на все пойдут, чтобы заполучить преимущество.
— Значит, они не должны получить эти данные, — сказал, словно припечатал, академик Шпагин. — И мы обязаны сделать для этого всё.
— Сделаем, — в один голос заверили остальные.
Затем дружно встали и разошлись. Каждого ждало столько работы, что о сне можно было забыть. Придется принимать стимуляторы — не до здоровья сейчас.
Глава 12
Михаил, Гши, Айзат и Лху вышли из корабля и направились к ожидающим их человеку и крэнхи. Им всем было не по себе, казалось, что они приближаются к чему-то, способному полностью изменить их жизни. И от этого становилось очень не по себе.
«Тень» и «Поиск», превратившиеся в зеркальные копии друг друга, находились на висящей в бесконечном туманном пространстве белоснежной платформе шириной километров пять. Где-то вдалеке, на горизонте, виднелись какие-то спиральные конструкции того же цвета. В воздухе плыл легкий перезвон колокольчиков.
Чем ближе они подходили к ожидающим, тем яснее становилось, кто перед ними. Лейтенант Владимир Карпин и тирхет Ртэ Тхарау, исчезнувшие вместе с ушедшим в неизвестность комплексом Лонхайт. Но они были какие-то не такие, что-то в них сильно изменилось, но что именно, с первого взгляда было непонятно, да и со второго — тоже.
Только когда четверо приблизились, стало ясно, что глаза ожидающих потеряли зрачки и не только — вместо глаз были пугающие провалы, в которых клубился опаловый туман и изредка вспыхивали золотые и белые искры.
— Добро пожаловать… — начал Карпин.
— Прошедшие испытание… — вторил ему Тхарау.
— Мы ждали…
— Вас…
— Нам так много…
— Надо вам рассказать…
— Вам пора…
— Постигать иное…
— Время изменения…
— Пришло…
Их голоса плыли, изменялись, то повышались, то понижались, и это звучало жутковато. Почему-то сразу становилось ясно, что перед ними не человек и крэнхи, а нечто совершенно иное, нечто перешедшее даже не на уровень, а на порядок как минимум выше.
Михаил невольно вздрогнул, глядя на Владимира, у которого, судя по досье, остались дома старые родители и невеста, он не знал, нужны ли они теперь этому существу, по недоразумению имеющему вид человека.
— Идемте… — пригласил Карпин.
— Нам пора… — поддержал Тхарау.
Они расступились, и четверо, переглянувшись, двинулись вперед. Что-то незримое проскользнуло мимо, и они оказались на плоской, как стол, вершине пика, возвышающегося над поверхностью километра на полтора, не меньше. Внизу виднелась пересеченная ручьями и расщелинами, поросшая лесом долина. Никаких других гор поблизости не наблюдалось.
— Прошу, — Тхарау повел рукой, и посреди площадки выросли из камня шесть кресел, стоящие вокруг низкого круглого столика.
Михаил покосился на Гши и сел, тот последовал его примеру, разместившись напротив, чтобы видеть глаза кровного брата. Айзат и Лху немного помедлили, но тоже опустились в кресла. А вот хозяева оказались в них мгновенно, как будто телепортировались.
— Может, нам наконец объяснят, что все это значит? — не выдержал молчания Михаил.
— Для того вас сюда и пригласили, — мягко улыбнулся Карпин, его глаза стали человеческими, обычными карими глазами. — Пришло время нашим народам начать взрослеть. Хватит уже в детской песочнице копаться.
