— Дело не в том, что я не ценю все, что ты пытаешься сделать для меня... все, что ты уже сделал для меня. Я действительно очень тебе благодарна. — Она зажмурила глаза и поморщилась, когда он стал втирать мазь в самую глубокую царапину на лице, на глазах ее навернулись слезы.
— Прости, — сказал он, стараясь действовать как можно быстрее, чтобы не причинять ей лишней боли, считая, что слезы на ее глазах были вызваны его манипуляциями.
После небольшой паузы он повторил ее «нет» с вопросительной интонацией.
— Я уйду от Джека, но я не сниму кольцо и не разведусь с ним. Я вышла за него замуж перед лицом Господа и в горе или радости должна оставаться его женой, пока смерть нас не разлучит.
— Но...
— Пресс, я — католичка. Развода не будет.
— Джек не отпустит тебя так просто, — предупредил ее Пресс, завинчивая тюбик и думая, что со временем он постарается убедить ее изменить свое решение.
— Я знаю, — сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза, боясь его заботы о себе, которая так бесконечно была ей нужна сейчас, и которую она никак не могла принять, оставаясь преданной своей религии.
— На, держи. — Он протянул ей тюбик с мазью. Царапины были глубокими, но швов накладывать не нужно было. Это уже хорошо. Он знал, что ей было бы очень стыдно идти с этим к врачу. — Применяй мазь в соответствии с инструкцией, написанной на тюбике, и скоро твоя мордашка придет в норму. Но если станет хуже или начнется воспаление, обещай мне, что пойдешь к врачу.
— Обещаю... и спасибо, — сказала Мэнди, беря тюбик.
Пресс кивнул.
— Так, если ты не хочешь, чтобы я тебе помог, что ты собираешься делать?
— Я ненадолго уеду в город. Поэтому-то я и пришла сюда. Я хотела предупредить тебя, чтобы ты не волновался, если я в ближайшее время не появлюсь.
— Ну, по крайней мере, позволь мне одолжить тебе немного денег, чтобы у тебя что-то было на первое время, — сказал Пресс, вынимая чековую книжку. Он, разумеется, собирался просто подарить ей эти деньги, но знал, что она этого не примет.
— Нет, я не могу позволить тебе сделать это, — сказала Мэнди, останавливая его. — И, кроме того, я откладывала всю ту зарплату, что получала у тебя, так что мне хватит.
— А где ты собираешься жить? — спросил Пресс.
Мэнди отпустила его руку.
— Будет лучше, если ты не будешь этого знать.
Он все же пытался найти способ хоть как-то удержать ее в своей жизни. Он не мог позволить ей вот так взять и исчезнуть. Она не упомянула ни тот поцелуй, ни чувства, которые он испытывал к ней, хотя они оба думали об одном и том же, пока он укладывал мазь в ее сумку.
— Но ведь ты не скажешь Джеку, куда ты отправилась?
— Нет, я только оставлю записку, где скажу, что ухожу от него, но не скажу куда.
— А что если он через некоторое время захочет получить развод? Ему будет нужно связаться с тобой. Я думаю, что хоть кто-то должен знать, где ты находишься. Обещай мне, что напишешь, как только устроишься... а я обещаю выполнить все твои просьбы.
Мэнди подумала над словами Пресса. Он был такой хороший, такой добрый. Ну почему она не встретилась с ним раньше? Она кивнула.
— Хорошо, я тебе напишу, как только устроюсь. Но только для того, чтобы ты мог мне сообщить, если я понадоблюсь отцу. Никакого развода быть не может, Пресс.
Это было ужасно. Разлучая ее с Джеком Диллоном, Пресс разлучил ее и с собой. Она уходит из аптеки, а ему казалось, что она уходит из его жизни.
Поднявшись со стула, чтобы закончить писать рецепт, над которым он сидел, когда в магазине появилась Мэнди, он что-то зацепил ногой.
Когда он нагнулся, чтобы поднять, он увидел, что это деревянная игрушечная машинка. Наверное, какой-нибудь малыш уронил ее, когда ел мороженое. Думая о Мэнди, он автоматически положил машинку на полку рядом с зеркальной стенкой позади стойки с мороженым, чтобы потерявший ее малыш мог сразу же ее увидеть там и забрать.
* * *
Подъезжая на мотоцикле к дому, Слэйдер увидел, что Мелисса сидит на веранде, глядя в пространство невидящим взглядом. На лице ее была тревога, и тревога вполне обоснованная. Ему не удалось найти ни малейшего следа Джеми. Ведь это же не такой огромный город, как Нью-Йорк! Ведь это же крошечный городишко! Ведь должен же был хоть кто-нибудь что-нибудь видеть! Ведь не может же маленький мальчик просто так пропасть посередине дороги...
Слэйдер поставил мотоцикл в сарай. Подойдя к веранде, он спросил:
— Не звонили?
— Нет, — с отчаянием в голосе прошептала она.
Слэйдер поднялся по лестнице и встал рядом с Мелиссой.
— Ах, Слэйдер, — воскликнула она. — А что если они вообще не позвонят?
— Ну что ты, — успокоил ее Слэйдер. — Позвонят обязательно. Они зашли уже слишком далеко и не могут не позвонить.
— Ладно, теперь твоя очередь ждать, — сказал Бью, выходя из дома.
— Куда ты? — спросила Мелисса,
— Ведь не только Слэйдер может искать Джеми. Я знаю и Джеми, и этот город намного лучше, чем он.
— Да я не думаю...
Но Бью резко перебил Слэйдера.
— Мне плевать, что ты думаешь. Когда дело касается Мелиссы и Джеми, то решения принимаю только я.
Бью взглянул на Мелиссу, ожидая, что теперь она возразит ему.
Но она промолчала.
Довольный ее молчанием, Бью направился к пикапу, чтобы поехать в город.
Слэйдер прошел в дом, а Мелисса осталась на веранде с книгой в руках. Она тщетно пыталась отвлечь себя от мрачных мыслей. Она, должно быть, уже в сотый раз читала одну и ту же страницу, но так и не поняла ни единого слова.
Целый день она бродила по дому, то поднимаясь к себе в студию, то заглядывая в комнату Джеми, то опять спускаясь на веранду. Сидя на веранде, она то смотрела пустым взором в пространство, то устремляла глаза в расплывающиеся строчки раскрытой книги. В студии она машинально что-то чертила, потом стала рисовать Джеми, чтобы немного успокоиться. После этого она почувствовала необходимость пройти в комнату Джеми, где она стала перебирать его игрушки, поглаживая каждую, как будто это была какая-то часть Джеми.
Она переживала из-за того, что Джеми может быть голоден, что его могли поранить, что он напуган. Это она во всем виновата, корила она себя. Это ее вина... ее вина... ее вина.
— Из всего того, что когда-либо происходило со мной, Слэйдер... это самое страшное, — прошептала она с отчаянием и страхом.
Наконец-то, подумал Слэйдер. Наконец-то она забыла о той ночи. Но почему, Господи, для этого надо было произойти столь чудовищному событию?
— Ну, Слэйдер, это же несправедливо. Я не хотела, чтобы у Джеми было такое же детство, как у нас с тобой. Я хотела, чтобы у него было самое счастливое детство. Слэйдер, Джеми такой славный и обаятельный малыш. Ну кому понадобилось пугать его, ломать его? Что с ним станется после всего этого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
