— Поздравляю, удачная оправа, легкая. Вам идет, — покрутила я в руках восхищавшие Майкла очки.
— Теперь-то я вас, наконец, рассмотрю, а то в воображении остался образ, точно совпадающий с одним, хорошо известным… — Он пристально посмотрел на меня сквозь окуляры. — В очках то же самое. Это невероятно…
— Я похожа на вашу жену?
— Нет! — чуть ли не крикнул он. — Что вы, Дикси… Вы настоящая, я бы даже сказал, русская, красавица — выставочный, редкий образец. Типаж и раритет одновременно… У нас есть актриса, на которую вы сильно похожи. Она много снималась, но я почему-то несколько раз видел ее по телевизору в одном эпизоде… Вы читали Дюма «Три мушкетера»?
— Не помню… Может, в школе… Но видела разные киноверсии.
— А у наших подростков это любимая книга. Все играют в детстве в мушкетеров. А возлюбленную главного героя Д'Артаньяна зовут Констанция. Уф… Я не слишком быстро тараторю? Так у нас сняли телефильм…
— Ах, я, кажется, помню. Там еще охотились за какими-то подвесками королевы! И была злодейка-интриганка — любимая героиня хороших девочек. Так ее я и напоминаю? Майкл, вы меня огорчаете.
— Нет же, Констанцию! Вернее, актрису, которая играла эту роль. Чрезвычайно красивая женщина, поверьте. Она умирает, а герой в песне без конца повторяет ее имя, — это, это очень трогательно снято…
— Ну, что вы застеснялись? От того, что любите детское кино? Или красивых актрис? Вы и сами похожи на одного французского актера.
— Знаю. На Пьера Ришара. Все говорят. Я поэтому так коротко и постригся…
Я пригляделась: — А когда отрастут кудри?
— Месяца через два.
— Жаль. Без них решить вопрос о сходстве трудно. Может, купим парик?
Наш сопровождающий слегка повел ухом:
— Извините, что вмешиваюсь, я знаю хороший магазин. Видите ли, у моего тестя проблемы с волосами. Могу подвезти…
— Спасибо, господин Хладек, пока не надо. Мы подождем, — заверила я и покосилась на родственника.
Точно, похож на Ришара. Но очки идут.
В лицо дул чудесный ветер загородных весенних странствий — пикников, интимных вылазок в альпийские отели, визитов в летние дома. Почему-то от искреннего восхищения Майкла и явного блеска в глазах Хладека меня обожгло сожаление, что качу я куда-то по деловым вопросам с малоинтересными спутниками, прожигая чудесный день, пуская его по ветру, как кольцо дыма от сигареты. День своей все еще молодости, все еще женской власти… Где ты, Чак?! Вот бы запереться вдвоем в одном из этих уютных домиков, что мелькают по краям дороги. Распахнуть ставни прямо к солнцу или расположиться на балконе, если он позволяет, — вон как тот — весь в цветах и плюще. Увы…
Смешно все же играть в «сюрприз» — придумывать неожиданную радость, заранее своим опытным животом чуя очередной нелепый розыгрыш. Поместье баронессы наверняка окажется обветшалой фермой, загримированной для роли «заброшенного замка». Я усиленно накачивала холодный скепсис, тайно надеясь, что двойной обман сработает — я задобрю судьбу смирением и буду вознаграждена.
Мы давно ехали по юго-западному шоссе, минуя деревеньки с еще цветущими кое-где садами. На холмах и пригорках, среди лесных кущ, описывая круги вслед нашему движению, двигались соборы и монастыри в гордом одиночестве, или окруженные толпой домишек под красной черепицей. Майкл изучал трепетавшую на ветру карту, пытаясь справиться с разлетом ее крыльев, а Хладек тем временем, чуть поворачивая голову и кривя в нашу сторону рот, вещал какие-то исторические байки. Очевидно, о замковом строении, что осталось позади с левой стороны Я оглянулась, — действительно, внушительная архитектура, а над затейливой крышей возвышается круглая светлая башня.
— Простите, я прослушала, оттуда сбрасывали неугодных жен? — тронула я за плечо Кристиана.
Он захохотал:
— Фрау Девизо, вы запуганы романтическими кинофильмами. Еще вспомните Дракулу или Синюю Бороду! Я лишь сказал о том, что дед барона фон Штоффена, в течении пятидесяти лет сочинявший научный труд о земельных реформах Австро-Венгрии, был настигнут революцией в самом финале. Когда он, наконец, сумел сформулировать программу, способную превратить его родину в сплошной Эдем, империя рухнула. Ученый поднялся на башню…
— Привязал труд себе на шею и кинулся вниз… — с трагической миной закончил Майкл.
Я сидела, как громом пораженная. Шутка кузена по поводу реформатора не тронула меня, зато этот дом! Боже, как же недопустимо быть такой невежественной: ведь имя правоведа и реформатора эпохи Габсбургов нам талдычили еще в школе, а в университете я даже писала критический трактат о его экономических заблуждениях!
— Как известно, революция круто разделалась с имперскими аристократами. А вот поместье Штоффенов сохранилось, благодаря научному авторитету этого самого утописта-ученого, — пояснил слегка обиженный выходкой Майкла Хладек.
— Но почему мы проехали замок? — обеспокоилась я, провожая взглядом рекламную картинку тура по Австрии — внушительный холм с историческим памятником на макушке.
— Здесь довольно сложный въезд в имение. Эти феодальные заморочки, наивное стремление сбить со следа, так же, как стены и рвы, бдительно сохраняются наследниками. Поверьте, иногда доходит до абсурда. — Хладек, казалось, забыл о руле, сидя к нам в пол-оборота. — Представляете, в одном из старинных владений мне пришлось демонстрировать наследнику выгребные ямы XVII века! Хозяева даже не пожелали установить водяной смыв! Видите ли, именно в таком туалете они чувствовали подлинный дух истории!
Мы все же добрались, петляя по серпантину среди холмов, покрытых празднично обновленной, радостной зеленью.
— Обратите внимание, — остатки каменных ворот, а теперь металлические, — вы, господа, въезжаете в собственные владения, — Хладек сказал пару слов крепкому господину в форме охранника, и тот отворил ворота в широкую, затененную старыми кленами аллею. — Должен вас предупредить: хотя само строение и детали обстановки имеют подлинную историческую ценность, хозяйство очень запущено. Чета баронов пользовалась лишь левым крылом, обходясь прислугой из трех человек.
— Еще бы, реставрация такого памятника старины зачастую не под силу целому государству, — Майкл задумался, по-видимому, о своих российских проблемах.
— Нет, семейство Штоффенов отнюдь не считалось бедным. Вам еще предстоит ознакомиться с состоянием финансов. Весьма, весьма недурно. Все вклады сделаны в надежные швейцарские банки. Да и сама недвижимость! По оценке специалиста, в этом доме находится великолепная коллекция живописи. Но, увы — по воле завещателя вы не имеете права распродавать имущество.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
