– Хорошо, поступим иначе, – со вздохом сказал Кротов. – Я понял, что по каким-то соображениям Ирина Юрьевна не хочет выдавать человека, приказавшего ей стереть запись. К ней в спальню, чтобы уговорить ее вернуться к гостям, по очереди заходили все присутствующие, а значит, все находятся под подозрением. Поэтому я попрошу всех трех мужчин оголить свои спины.
– Трех? – после некоторого колебания спросил Леша. – Но нас тут существенно больше.
– Блондины и мужчины сухощавого телосложения могут не беспокоиться, – сказал Кротов. – Только упитанных брюнетов, а таких тут трое. Хочу сразу предупредить, что Вольдемар не в счет.
– А почему? – удивился Аполлон.
– Я уже имел счастье лицезреть его спину, – пояснил Кротов. – Она не подходит.
Вздохнув, Аполлон стянул через голову рубашку, обнажив заросшую густыми волосами спину. Немного покопавшись в них, Кротов был вынужден признать, что родинка там отсутствует. Следующим разделся Сергей – брат Степана, тоже брюнет. У него спина была гладкая, без растительности и без признаков родинки. Теперь взгляды присутствующих обратились к Андрею. Я невольно вздрогнула, когда тот потянул через голову свитер. Сейчас мы увидим спину убийцы…
– Ничего! – разочарованно протянул Кротов.
– Не может быть! – воскликнула Мариша. – Кто-то из них убийца.
– Как видите, ваши выводы были ошибочны, – сказал Андрей. – Ищите лучше. Наверняка у Милы был еще один любовник, о котором вам пока ничего не известно.
– Не верю, – прошептала Мариша. – Я хочу сама посмотреть.
Зря она это сказала. Даже повторный осмотр не дал результатов. Компрометирующей родинки не было ни у кого из троих. Домой мы вернулись в расстроенных чувствах. Один Кротов не унывал, утверждая, что в следственной работе всегда на девяносто девять промахов бывает лишь одно попадание.
– Придется еще поработать, – сказал он. – Не переживайте, девочки, у нас в активе есть еще депутат и его шантажист. И как-то ведь этот шантажист был связан с Милой, раз у него оказался негатив снимков.
Оставив нас дома, он помчался к депутату, чтобы вместе с ним присутствовать при телефонном звонке шантажиста.
– А что, если все-таки Милин любовник кто-то из троих? – спросила Мариша. – Конечно, Серега почти отпадает, ведь он брат Степы, а Милин муж приехал в Питер с Украины Но кто знает, вдруг Серега был раньше, в юности Милы. Например, учился. По возрасту он подходит, он ведь старший брат Степы, и разница у них не меньше десяти лет. Так что когда Миле было шестнадцать, Сереге – уже двадцать шесть. Вполне может оказаться, что на пленке и он. А Милу прикончил, чтобы языком не болтала, боялся.
– А волосы на спине у него от радиации вылезли? – съехидничала я. – Спина у него почти такая же голая, как у Вольдемара.
– Да, волосы – это слабое звено в цепи. Но знаешь, гораздо трудней вырастить новые волосы на спине, чем вывести старые, – сказала Мариша. – И это наводит меня на мысль, что и родинку удалить было проще простого. А если сделана операция была давно и удачно, то сейчас на месте бывшей родинки может оказаться едва заметный шрамик не толще шелковой нитки.
– Предлагаешь выяснить, кто из троих мужчин прибегал к услугам хирурга-косметолога? – спросила я.
– Шутишь? Представляешь, сколько подобных клиник только у нас в городе могут выполнить подобную операцию. Да еще за все эти годы. А другие города? – И Мариша обреченно махнула рукой. – Нет, об этой идее можно спокойно забыть. Остается только ждать, пока объявится шантажист. Когда он, кстати говоря, обещал позвонить?
– После похорон, – сказала я.
– Это лишний раз подтверждает его связь с Милой, – сказала довольная Мариша. – Нужно ждать.
И мы принялись ждать. Через несколько часов бесплодного ожидания я стала подумывать, что этот тип нас обманул. Мы не вытерпели и позвонили Кротову, но только нарвались на скандал, там тоже не находили себе места и наш звонок приняли за звонок шантажиста.
– Мне все время не дает покоя одна вещь, – задумчиво сказала Мариша, отправившись на кухню пить кофе. – Помнишь, с каким лицом сидела эта Головина, когда объявили, что имеется видеопленка? Можно было подумать, что она сама была снята на ней.
– Или точно знала, о ком идет речь, – подхватила я.
– Вот-вот. Кротов тоже так подумал. Тогда почему эта Головина сидела совершенно спокойно, когда мужики стали снимать одежду? Она что, знала, что здесь того типа нет? Или знала, что ему нечего опасаться? Знаешь, она мне рассказала, что раньше работала врачом-хирургом. Только потом у нее что-то случилось на операции, больной умер, что ли, но на нее это так подействовало, что она уже больше старалась не брать в руки скальпель.
– Ты думаешь, что она и избавила того типа с пленки от его родинки? Или как-то участвовала в этой операции, так что для нее исчезновение родинки не было новостью?
– Да, – твердо сказала Мариша. – Именно это я и подозреваю. А коль скоро шантажист не звонит, то я еще думаю, а не нашел ли шантажист себе занятие поинтересней и поважней. Например, устранение ненужных и опасных свидетелей.
– Боже мой! – ахнула я. – Скорей звони этой бабе. Может, еще не поздно.
Но у Головиной никто не снимал трубку. Уговаривая себя, что, вероятно, не так уж все плохо, что, вполне возможно, женщина просто ушла погулять или по делам, чтобы не сидеть дома одной, мы помчались сломя голову к Маришиной машине.
– Не дай нам опоздать, господи, – молилась Мариша. – Пожалуйста, что тебе стоит? Она же, в сущности, неплохая баба. Ну, мало ли кто в жизни не ошибался? И потом, как нам раскрыть преступление, если последнего свидетеля прикончат? Я себе этого не прощу. Господи, ну почему я такая тупая? Что мне стоило сообразить про Головину немного раньше.
Но должно быть, Мариша молилась как-то не так или ее молитва показалась там слишком корыстной, но когда мы подъехали к дому-кораблю, где жила Головина, и поднялись на лифте к ее квартире, то нам сразу стало ясно, что мы опоздали. Дверь в квартиру не была заперта. Мы зашли внутрь и увидели Головину, лежащую в коридоре в луже крови. Кто-то нанес ей сильный удар по голове, проломив черепную коробку.
Пока Мариша в полном оцепенении не в силах была отвести взгляд от тела и сделать хотя бы несколько шагов, я подошла к телефону и набрала номер Петечки.
– Опять ты! – завизжал Кротов. – Сколько раз тебе говорить, мы тут делом заняты, важного преступника караулим. Не трезвоньте вы сюда по пустякам.
– Не ждите, – сказала я. – Он сегодня не объявится. Он уже побывал кое-где и прикончил кое-кого.
– Вы где? – изменившимся голосом спросил тоже неплохо соображающий Кротов. – У Головиной?
Поразившись про себя его догадливости, я сказала:
– Да.
– Немедленно убирайтесь оттуда, – приказал нам Кротов. – И главное, ничего там не трогайте.
– А как же?.. – начала я, имея в виду не оставлять же тут бедную докторшу лежать до утра, пока ее обнаружат соседи.
– Уходите, я сам все организую, – сказал Кротов. – Кстати, сразу уж спрошу, а то вдруг с вами тоже что-нибудь случится, вы там никого знакомого не видели?
– Нет, – сказала я, оскорбленная до глубины души. – В подъезде не было ни души.
– Ладно, – сказал Кротов. – Забирайте свои вещи и мотайте оттуда.
Вещей с нами никаких не было, а уходить мы и не собирались. Нашел дурочек, должны же мы были уяснить для себя подробности, хотя и так почти вся картина преступления была ясна. В доме ничего не было перевернуто, так что версия грабежа отпадала. К тому же Головина была в красивом домашнем халате, слишком чистом и новом для того, чтобы ходить в нем каждый день. Он явно предназначался для того, чтобы принимать гостей, якобы незваных, то есть тех, о которых как бы не имеешь ни малейшего представления до того момента, когда они уже стучатся в дверь.
Итак, этот гость позвонил в дверь, Головина ему открыла. Она его ждала, об этом свидетельствовал тортик и ужин на скорую руку в холодильнике. Ужин был явно рассчитан на двоих. Кроме того, тут была бутылка сухого французского вина. Не было только мяса.
– Странно, – заметила Мариша. – Ужин состоит из одного гарнира. И салат с рыбой. Может быть, Головина ударилась в вегетарианство?
– Возможно, – сказала я. – Хотя лично я еще не встречала врача, который бы лечил себя сам или следовал бы своим предписаниям. То есть я хочу сказать, что из всех людей врачи ведут самый неупорядоченный образ жизни. Пьют, курят, едят что попало и когда придется.
– Никаких сигарет тут не видно, – сказала Мариша.
– Ну и черт с ними, – сказала я. – Пора убираться, а то сейчас сюда нагрянет Кротов и со злости, что не успел, припаяет этот труп нам.
Мы вышли из дома и уселись в ожидании подмоги. Она не заставила себя ждать. Напрасно говорят плохое про нашу милицию, когда нужно (в смысле, когда ей нужно), она тут как тут. Мы посидели немного и решили, что у нас есть и свои дела, а Кротов так или иначе расскажет нам все, что ему удалось узнать у экспертов.
