и чужие чувства.
Он кивнул, поднялся и потянул меня за собой.
Сердце екнуло. Но испугалась я не Рэйна и того, о чем мы слишком просто договорились, а мысли, что и сейчас, вместе с ним, ничего не почувствую.
В полном молчании мы двинулись по стойбищу. К счастью (или нет?) никто не попался нам пути, иначе я бы точно сгорела со стыда и струсила.
Не отпуская моей руки, Рэйн довел меня до своего шатра.
Как вожак стаи, он жил один.
Внутри было темно, едва различишь силуэт стоящего рядом человека.
Это было сложно, но я не поддалась искушению представить на месте Рэйна кое-кого другого. Такие фантазии только бы все усугубили.
Рэйн молчал, и я была благодарна ему за это. Слова сейчас совсем не к месту.
Он подошел ко мне с осторожностью. Наверное, и сам до конца не понимал, как могли мы так легко и так отчаянно к этому прийти.
Он едва коснулся губами моей шеи, легко, почти неощутимо погладил по спине, снял с меня большую, не по размеру, кофту с такой осторожностью, будто одно лишнее движение могло разбить меня на кусочки.
Я и сама вмиг растратила всю свою уверенность и вела себя почти как девственница: скромно, неуклюже…
Но вот еще одно прикосновение, еще одно объятие, уже более крепкое, еще один поцелуй, вздох, прозвучавший громче, чем я ожидала… И все вокруг закружилось.
Мир стал выглядеть чуточку иначе, мысли сначала стали более простыми, а потом полностью затихли.
Наверное, в тот миг я чувствовала себя больше волчицей, чем человеком.
Наверное, то же было и с Рэйном.
И хотя бы на ночь, на одну тихую, спокойную ночь, нам удалось забыться.
Глава 21. Мой предел - 1
- Я имею право с ним поговорить! Имею! – этот крик разбудил меня.
- Зачем ты привел ее? – гаркнул кто-то совсем рядом.
- Так ведь… - замялся некто, но женщина, которая разбудила меня, перебила говорившего:
- Потому что я имею право!
Прежде чем мысли расставились по полочкам, раздался шелест: кто-то резко одернул занавеску, закрывавшую вход.
В глаза ударил свет, и вдруг вошедшего в шатер человека не удалось узнать. Но стоило только снова раздаться женскому голосу, ставшему внезапно тихим и слабым, я поняла, кто это.
Лана.
- Ты… - она шагнула навстречу, ее лицо стало различимым.
Я увидела, что она невыносимо бледна, а ее губы дрожат.
Лана смотрела на меня так прямо и пристально, что я остолбенела и не вспомнила даже, что лежу на шкурах и мягких тканях совсем голой…
- Лана… Что ты тут делаешь? Кто тебя впустил?! – грозный крик Рэйна заставил вздрогнуть, очнуться и поспешно прикрыться.
- С ней… С этой чужачкой… Так сразу. Так легко, - Лана забормотала, как полоумная.
Рэйн вскочил, будто хотел подойти к ней и успокоить, но осекся, прежде чем сделал хоть шаг, и прошипел с какой-то змеиной злобой:
- Ты первая меня предала. Ты! Не я!
- Я спасала нас! Все, что я делала, я делала только ради стаи… Ради тебя! – ее лицо побагровело, на уголках глаз заблестели слезы, - а ты… - Лана замотала судорожно головой, вдруг она странно дернулась, видимо, ошпаренная мыслью, и снова посмотрела на меня.
Во взгляде девушки виделась нескончаемая злоба:
- Нет… Ты! Это ты виновата! Ты!
Ни Рэйн, ни тем более я, не могли предугадать, что Лана перейдет к решительным действиям.
Она метнулась ко мне, в мгновение ока схватила за шею и начала душить так сильно, как только могла.
Исступленно я схватила ее за руки и попыталась отцепить от себя.
Рэйн сперва стоял в стороне, остолбеневший. Кто знает, о чем он в этот момент думал, и кого из нас троих винил… Но через мгновение он дернулся к Лане и, подхватив под мышками, отдернул в сторону.
Но… Среагировал он поздно.
Я вышла из себя. Почувствовав вновь опасность, я не смогла сдержать звериную злобу. Волчица проснулась во мне. Она не желала терпеть боль и унижения ни секунды больше и, почуяв, что никто уже ее не контролирует, решилась встать во главе.
Я обратилась в мгновение ока. Так быстро, почти мгновенно, мое тело никогда еще не трансформировалось, и почудилось, что после такого у меня вовсе не окажется ни сил, ни возможности вернуться в привычную форму.
Отчетливо послышался запах пота, запах леса, мха и влаги. Почти что одинаково пахли все волки - члены одной стаи - только от Ланы исходило больше страха, чем от других.
Остекленевшими глазами она уставилась на меня, обомлела. Вытянулись в удивлении лица тех, кто впустил подругу Рэйна в шатер. Побелел и сам Рэин, но в его выражении читались все же больше восторг и ликование, как у человека, который долго всем что-то говорил и, хотя никто с ним не соглашался и не верил ему, в конечном счете оказался прав.
- Истинная форма... - шепнул кто-то из мужчин, приведших Лану.
- Этого не может быть... - рыкнула та, но ее голос сорвался на писк, - это ничего не значит!
Злоба уколола в сердце, а от обиды потемнело в глазах. хотя в словах Ланы сейчас уже не было того, что могло меня обидеть... но это как-будто бы задело ту часть меня, которая была волчицей. Длинные когти царапнули землю, большая голова опустилась, словно перед прыжком. Я поняла, что совершенно не контролирую свое тело, прямо как... прямо как во время одного из тех трансов, в которые вводила меня Бринела, и в котором я находилась, когда истекала кровью в лесу.
Волчица действовала сама, я была лишь наблюдателем.
Вдруг голова дернулась вверх, запрокинулась, и из глотки вырвался неистовый вой. Протяжный, пронзительный. Он будто бы породил разрывающую мир на части вибрацию, которая вызвала у всех, кто находился рядом, ослепляющую боль в голове.
Рэйн, Лана, те двое, кого я не знала по именам, зажмурились, согнулись, оскалились.
Заметила, что у них начинают пробиваться сквозь кожу жесткие волосы, темнеть глаза, удлиняться конечности...
Боже, да они обращались!
Внутри у меня все дрожало. Сделала усилие, чтобы выхватить у волчицы власть над телом, а затем вернуть себя в человеческую форму: в звериной сложно было думать, инстинкты и чувства перекрикивали мысли. Но старания не увенчались успехом.
Испугавшись то ли последствий воя, то ли моей попытки вернуть главенство, волчица метнулась к выходу из шатра и вырвалась на озаренную
