— Ты рассказывал об этом, — вспомнил Гарри, — когда мы говорили о Дрянн-аллее и старухе, что продает ногти.
— Продает ногти? — переспросил старик. — Ах, да, в самом деле, когда я наведывался туда, то встречал таких торговцев. Но зачем продавать, если они растут сами?
— Потому что я не смог бы использовать свои ногти, если уже пустил в ход свою кровь, — объяснил Драко. — Нужны чьи-то еще. Я удивлен, что вы не знаете об этом, сэр.
— Не нужно недооценивать усилия, которые вы приложили, чтобы скрыть свою культуру, — отозвался Дамблдор, явно очарованный марионеткой. — Несмотря на все мои поиски я так и не нашел ни одной книги по темной магии, подобной нашим учебникам или вашей семейной летописи. Жизнь, полная опасностей, приучила темных магов передавать знания из уст в уста, не доверяя бумаге, — он взял обгоревшую карту и осторожно потыкал в куколку, не давая ей подойти ближе. — Как от них избавляются?
— Там всего несколько капель крови, — ответил юноша. — Она скоро выдохнется.
— А можно сделать так, чтобы они жили подольше? — полюбопытствовал Гарри.
Немного поколебавшись, Драко ответил:
— Можно, но нужно больше крови.
— Насколько больше? — нахмурившись, спросил гриффиндорец. — Об этом говорил Рон? Нужно принести в жертву человека?
— Любая пролитая кровь — жертвоприношение, — пробормотал Драко. — Но я никогда не слышал о марионетке, для которой понадобилось бы отнять жизнь. По крайней мере, не в последнее время. Они слишком опасны. Даже таких маленьких мы делаем не слишком часто.
— Зачем они вообще вам нужны? — Гарри посмотрел на куколку, которая остановилась и, безжизненная, упала на стол. Было ясно, что отведенный ей срок истек. — Даже маленькие, зачем?
— Если бы ты мог послать несколько таких малюток в дом Пожирателя, разве ты стал бы колебаться? — спросил Драко.
Гарри смотрел, как Дамблдор поднял куколку и принялся вертеть ее в руках, явно размышляя, как нечто подобное можно использовать в качестве оружия.
— Это неправильно, — прошептал гриффиндорец. — Это вроде маленького бездушного убийцы.
— Именно, — согласился старик. — Маленькое чудовище, которое может убить Пожирателя, чтобы аврору не пришлось рисковать жизнью… по крайней мере, пока ему не придется уничтожать эту вещь.
— Поттер, — резко произнес Драко. — Неужели ты думаешь, что Темный лорд не использовал бы их против вас, если бы знал, как они делаются?
Гарри нахмурился и промолчал, но было ясно, что слова Драко его не убедили.
Драко снова задумался — почему Темный лорд не догадался, что дети темных магов спрячутся от него в лесу? Теперь, когда стало очевидно: Волдеморту ничего не известно о том, что имеется в арсенале любого темного мага — он решил рискнуть и задать крестному вопрос, в ответ на который, скорее всего, не услышит ничего вразумительного, только резкие замечания.
— Северус, я тут кое о чем подумал. Темный лорд до сих пор не понял, как найти Пэнси, и он не использует большую часть магии, о которой мы знаем, ограничиваясь непростительными проклятьями. Ты знаешь, почему?
Снейп и Дамблдор многозначительно переглянулись. Слишком многозначительно. Вот почему Драко терпеть не мог легилиментов — они совершенно спокойно могли говорить о тебе прямо перед твоим носом. Что еще хуже, Гарри тоже выглядел настороженным. Драко нахмурился. Что такого они знают, что неизвестно ему?
— Да, этому есть объяснение, — медленно произнес Дамблдор. — Немногим известно об истинном происхождении Волдеморта. Достаточно сказать, что он рано потерял семью, и у него не было возможности узнать о своем наследии.
— Потерял семью? — повторил Драко. — Но… даже если его не усыновили, сны должны были рассказать ему, что и как. Даже если он не знал, кто он, кошмары научили бы его всему.
— Жизнь Волдеморта была полна странных событий, — пожал плечами Дамблдор. — В том окружении, в котором он рос, практически невозможно было поверить в существование магии. Его мать умерла во время родов, и он воспитывался в маггловском приюте.
— Он вырос с магглами? — неверяще переспросил Драко. — Как… — он хотел было сказать «как Поттер», но один взгляд на Гарри, лицо которого исказилось в болезненной гримасе, заставил его замолчать. Но тут в голову Драко пришла еще более пугающая мысль.
— Подождите-ка… — медленно произнес он. — Если он темный маг и ничего не знает о своей семье, значит, за все годы использования темной магии он ни разу не применил очищающий ритуал?
Северус кивнул.
— Неудивительно, что он безумен, — прошептал юноша. — Как он вообще выжил?
— Благодаря своей магической силе, я полагаю, — ответил Дамблдор. — Вообще-то я не имею ни малейшего представления, что случится, когда он умрет. Вся накопленная им магия может пропасть без следа, а может полностью поглотить его, когда исчезнет сдерживающая ее сила.
Драко подумал, что было бы замечательно, если бы она поглотила его прямо сейчас, избавив их всех от лишних хлопот. Вернувшись за равенкловский стол, он погрузился в размышления.
Было очевидно, что они о чем-то умалчивают. Эти трое знали что-то важное, что-то, что они никому больше не могли рассказать. Уж точно не министерству. Это наверняка касается настоящего имени Темного лорда — не мог же он появиться на свет похожим на труп. Нет, кто-то, или даже он сам, создал этот жуткий образ.
Северус кашлянул, привлекая внимание Драко.
— Я расскажу тебе, — пообещал он. — Не сейчас, но расскажу. Боюсь, тебе это не понравится, а я бы хотел какое-то время обойтись без твоих истерик.
Юноша прищурился, но удержался от едкого комментария, не желая устраивать сцену при свидетелях. Мастер волен оскорблять ученика, когда ему вздумается, а тот, по крайней мере, когда вокруг другие, обязан выказывать должное уважение. Это одна из привилегий мастера. И все же… Драко вздохнул и надулся. Нечестно.
— Лучше расскажи ему поскорее, — посоветовал Дамблдор Мастеру зелий. — Он уже многое понял. После всего, что он сделал, нам не следует… — внезапно он осекся и удивленно замер. — Надо же… потрясающе. Я думал, что замечу проникновение, но не почувствовал ровным счетом ничего.
Сначала никто не понял, о чем говорит старик, и почему он выжидающе уставился на дальнюю дверь зала, но потом Драко услышал звук шагов нескольких дюжин людей, поднимающихся по лестнице, и возбужденные детские голоса, перемежающиеся усталыми, более взрослыми. Сначала они были едва слышны, но постепенно становились все громче и громче, пока, наконец, Драко не смог больше сдерживаться. Совершенно не заботясь о том, что подумают остальные, он вскочил и кинулся к дверям. Он не добежал каких-то несколько футов, когда они распахнулись и появилась Пэнси, а сразу за ней — Крэбб и Гойл.
Полы их мантий обтрепались — результат долгого пути среди колючих кустов и подлеска. И хотя сама одежда была чистой, от нее пахло не водой и мылом, а очистительными заклятиями. Все были бледными, и почти все похудели. Пожалуй, только Винсенту это пошло на пользу, остальные выглядели попросту больными.
Драко быстро оглядел их, просто чтобы убедиться, что все здесь. Блейз, Теодор, Грегори, Дафна, Пэнси… Быстро приблизившись, он порывисто обнял ее, и она так же крепко обняла его в ответ. Прикосновение ее маленьких ручек и звук ее голоса сделали их появление более реальным, меньше похожим на сон. Они, конечно, будут безбожно дразнить его за это много недель, но Драко не мог сдержать улыбки, когда друзья окружили его и каждый старался похлопать его по плечу.
— Драко! Наконец-то…
— …ты никогда не поверишь, что произошло…
— …нам пришлось убить трех Пожирателей…
— …и это хорошо, потому что их кровь помогала нам прятаться все эти месяцы…
— …одна из них была миссис Пеллинор, помнишь ее? Кузина Грега, с такими странными волосами…
— …нескольких малышей настигло задыхательное проклятье…
Драко не мог уследить, кто что говорит, но он и не пытался. Важно было лишь то, что они вернулись. Их голоса на некоторое время прогнали его тревоги. Завтра он объяснит, что происходит и какова расстановка сил, но сейчас его слизеринцы были там, где и должны быть — рядом с ним.
* * *
Fyria raebaena — от староангл. fyr — огонь и от старофранц. riban — лента
Tempestas — от лат. tempest — буря.
Глава 13.
Сидя на лестнице у выхода из гостиной, Драко смотрел на спящих. От привычек вообще нелегко избавляться, а от вызванных жизненной необходимостью — тем более. Его слизеринцы, скорее всего, смогут спать каждый в своей постели только через несколько дней. Несколько месяцев они провели вместе, тесно прижимаясь друг к другу ночами, чтобы сохранить тепло во время снегопадов и уберечься от внешних опасностей, и пока не были готовы разойтись по разным комнатам. Вместо того чтобы принести в гостиную кровати, они сдвинули мебель к стенам, отлевитировали в середину комнаты матрасы, подушки и одеяла и устроились одной большой кучей, малыши под боком у старших студентов.
