Вновь загудел интерком. Он нажал клавишу.
— Скоро начинается заседание совета директоров, мистер Хардеман.
— Благодарю, мисс Уолкер. Вас не затруднит принести мою папку?
— Сию минуту, сэр.
Мгновение спустя она зашла в кабинет, положила папку на стол. Обычно она сразу же уходила, но тут задержалась.
Лорен поднял голову.
— Слушаю вас, мисс Уолкер.
Она зарделась.
— С вами действительно говорил президент Рузвельт?
— Да, — он кивнул и раскрыл папку, но вновь поднял голову, не услышав ее шагов.
— Я голосовала за него, — добавила Мелани. — Первый раз в жизни.
— Я тоже голосовал за него, — Лорен улыбнулся.
Улыбнулась и Мелани.
— А голос его звучал точно так же, как и по радио. Такой же теплый и дружелюбный. Кажется, что он говорит только с тобой.
Впервые Лорен увидел ее улыбку.
— Знаете, мисс Уолкер, вы очень симпатичная девушка. Вот только улыбаться вам надо почаще.
Мелани снова покраснела.
— Благодарю вас, мистер Хардеман.
Он смотрел, как она идет к двери. Странно, что раньше он не обращал на нее внимания. Посмотреть-то было на что. Дверь закрылась, и Лорен склонился над папкой.
Он специально опоздал на несколько минут. Остальные члены совета уже собрались и разбились на группки, о чем-то оживленно беседуя. С его появлением в зале заседаний повисла тишина. Не тратя времени на обычные приветствия, Лорен постучал по столу костяшками пальцев.
— Не затруднит ли членов совета занять свои места?
Молча они расселись вдоль стола. Младший — в торце, напротив него. Уоррен — справа от Младшего. Остальные одиннадцать — между ними. Лишь Кобурн и Эджертон работали в «Вифлеем моторс». Остальные представляли банки и страховые компании, у которых они занимали деньги. Входили в их число и несколько символических членов, высших чиновников из неконкурирующих фирм.
— Председательствующий считает заседание открытым и вносит предложение отложить чтение протокола предыдущего заседания, копия которого имеется у каждого из вас.
Он подождал. Кобурн поддержал предложение. Потом — Эджертон. Возражавших не оказалось. После этого кто-то должен был внести на рассмотрение программу текущего заседания.
— Мистер председатель! — подал голос Младший.
— Да, мистер президент! — последовал формальный ответ.
— Я вношу предложение отложить рассмотрение намеченной программы ради более важного и неотложного дела.
— Председательствующий не возражает, мистер президент. Кто-нибудь поддерживает предложение?
— Я поддерживаю, — отозвался Уоррен.
— Ставлю на голосование предложение президента.
Кто за, прошу сказать «да».
Последовало одиннадцать «да» и два «нет». Кобурн и Эджертон. Лорен улыбнулся.
— Предложение принято, — он откинулся на спинку стула, взял сигарету, закурил.
Младший вскочил еще до того, как изо рта Лорена вырвалась первая струйка дыма.
— Я обвиняю председательствующего в превышении его полномочий и других нарушениях, нанесших ущерб благополучию компании, и требую его отставки!
Все замерли. Лорен же улыбнулся. Положил сигарету в пепельницу.
— Председательствующий с удовольствием рассмотрит требование мистера президента, если тот внесет его, как и положено, в форме предложения, — он смолк, но лишь на секунду, и продолжил, не давая Младшему открыть рта. — А тем временем председательствующий предлагает совету директоров посетить сборочный конвейер номер три, а уж потом переходить к другим делам.
Кобурн поддержал предложение председателя. Его примеру последовал Эджертон. Любопытство склонило чашу весов в их пользу. Против проголосовали лишь Младший и Уоррен.
— Предложение принято, — Лорен поднялся. — Заседание будет продолжено после посещения сборочного конвейера номер три. Следуйте за мной, господа.
Дункан пристроился рядом с ним, как только они вышли из административного корпуса.
— Шагайте медленно, — процедил он, едва шевеля губами. — Первый автомобиль должен сойти с конвейера лишь через десять минут.
Лорен кивнул. И повел директоров кружным путем. К конвейеру номер три они подошли ровно через девять минут.
Лорен повернулся к директорам.
— Полагаю, господа, все вы умеете водить машину?
Те покивали.
— Хорошо, — улыбнулся Лорен и повернулся к сборочной линии. По ней к ним медленно приближался автомобиль. — А теперь я хочу объяснить, чем обусловлено мое приглашение прогуляться сюда.
Автомобиль прошел последний участок контроля и подкатил к ним, темно-синий, блестящий.
— Это первый «бэби сандансер», сошедший с конвейера. Он будет продаваться менее чем за пятьсот долларов и составит серьезную конкуренцию дешевым моделям «Форда», «Крайслера», «Шевроле».
Тут Лорен выдержал паузу.
— Мистер Джон Дункан, наш главный конструктор, отгонит первый автомобиль, его погрузят на железнодорожную платформу и отправят в один из автосалонов, торгующих нашей продукцией. Если каждый из вас будет садиться за руль сходящего с конвейера автомобиля, вы все сможете оценить, сколь хорошо он работает и как послушен в управлении. На территории склада вас будет ждать автобус, чтобы доставить к административному корпусу.
Дункан сел за руль, включил двигатель. Автомобиль плавно тронулся с места, и тут же с конвейера скатился второй. На этот раз темно-вишневый.
Лорен тронул за руку кого-то из директоров.
— Давайте, отгоните его на склад.
Тот влез в кабину, повернул ключ зажигания. Далее все пошло как по маслу. Директора не могли дождаться своей очереди. Они напоминали детей, получивших новую игрушку. Машины одна за другой выезжали из цеха. Скоро у конвейера остались лишь Лорен, его сын и Уоррен.
— Все равно тебе не вывернуться! — бросил Младший.
Лорен улыбнулся.
— Я уже вывернулся, сынок, — он достал из кармана пачку сигарет. — Давай взглянем правде в глаза. Ты проиграл. В тот момент, когда они начали садиться в машину, — Лорен закурил. — Мой тебе совет — отгони следующий автомобиль на склад и прими поздравления директоров. Другого ты там не услышишь.
Младший колебался. Посмотрел на Уоррена.
— Решай, да побыстрее. С конвейера сходит очередная машина. Или на ней поеду я.
Ярко-желтый «бэби сандансер» остановился рядом с ними. Лорен-младший молча сел за руль и уехал.
Прибыл следующий автомобиль, черный. Уоррен вопросительно посмотрел на Лорена. Тот на секунду замялся.
— Это тринадцатый по счету, — наконец сказал он.
— Я не суеверен, — ответил Уоррен.
Лорен пожал плечами. Под его взглядом Уоррен выехал из ворот. А в пятистах ярдах от цеха автомобиль взорвался.
Грохот взрыва пролетел над заводом. В воздухе повисло облако пыли. Когда оно рассеялось, стало ясно, что от новенькой машины осталась груда искореженного металла.
Лорен повернулся и зашагал к административному корпусу. Перед ним к заводским воротам шли трое механиков в белых комбинезонах с большими синими буквами «В. М. К.» на спине.
Самый низкорослый из них отстал, подождал Лорена.
Вместе они молча дошли до административного корпуса.
Тут Лорен повернулся к своему спутнику.
— Я предупредил его, что автомобиль по счету тринадцатый. Он ответил, что не суеверен.
Карие глаза невысокого мужчины всматривались в лицо Лорена из-под кустистых бровей.
— Человек без веры все равно что без души.
Лорен ответил не сразу.
— Я вот думаю, что бы произошло, сядь в машину я.
В голосе его собеседника послышался упрек.
— Мои парни — профессионалы. Вам бы не позволили завести мотор.
Лорен кивнул. Улыбнулся.
— Приношу свои извинения. Как я мог даже подумать об этом?! До свидания, мистер Перино.
— До свидания, мистер Хардеман.
И невысокий мужчина заспешил вслед за двумя идущими к воротам механиками. Охранник заранее отвернулся, чтобы не видеть, как они выходят с территории завода.
В холле административного корпуса к Лорену подбежала одна из секретарш.
— Мистер Хардеман! — воскликнула она. — У сборочного конвейера номер три взорвалась машина.
— Я знаю, — он подошел к лифту и нажал на кнопку вызова кабины.
— Интересно, кто в ней был? — спросила она, когда двери раскрылись.
Лорен вошел в кабину, нажал кнопку второго этажа.
— Один несчастный подонок.
Глава 12
Снег, падающий мягкими хлопьями, уже залепил огромный ярко освещенный купол Капитолия, когда она выглянула из окна маленького домика в Вашингтоне, в котором они прожили полтора последних года. Был уже десятый час. Вновь он задерживается допоздна.
Она вернулась к софе перед горящим камином. Пламя согревало ее, успокаивало. Сколько вечеров она ждала его на этой софе или в кресле. В Вашингтоне всегда возникало что-то срочное.
— В государстве кризис, — сказал он как-то раз, придя домой особенно поздно. — Для тебя тут веселья мало.
