— Расскажи мне о Лукасе.
— Это очень грустная история. Подумать только, что это все случилось именно с ним! После его возвращения я видела его лишь однажды. Мы с Джеймсом ездили в Корнуолл. Джеймс читал лекции в колледже в Труро, и мы заехали в Трекорн-манор. Мне показалось, что Лукас теперь не очень радуется гостям. Трекорн-манор — это прелестный старый особняк. Он уже очень много лет принадлежит их семье. Он достался в наследство брату Лукаса, Карлтону. Это еще один камень преткновения. Такие люди, как Лукас, не умеют играть вторую скрипку. Ах! Он утратил всю свою жизнерадостность.
— Что с ним стряслось?
— Как ты знаешь, его захватили вместе с тобой, но ему удалось каким-то образом договориться с этими людьми. Он убедил их освободить его в обмен на какие-то фамильные драгоценности. Я не очень поняла, как все устроилось. Он не хочет говорить на эту тему, а вопросы задавать неприлично… во всяком случае, много вопросов. Так или иначе, пираты его отпустили. Он уплатил за свою свободу нечто вроде выкупа. Бедный Лукас, он уже никогда не будет прежним. Он так любил путешествовать. А теперь… видишь ли, это все его нога. Он серьезно ранил ее во время кораблекрушения. Конечно, если бы вовремя показали врачу… Он уже побывал у многих врачей, объездил всю страну и даже консультировался за границей, в Швейцарии и Германии. Все говорят одно и то же: он вовремя не получил необходимую помощь. Он сильно хромает, вынужден ходить с палкой, и к тому же раненая нога сильно болит. Как я понимаю, со временем ему стало немного легче, но он навсегда останется калекой. Это его очень изменило. Раньше он был таким веселым и остроумным, а теперь угрюм и нелюдим. Мне трудно поверить, что это случилось именно с ним.
Я перенеслась в прошлое и увидела Лукаса, вцепившегося в борт лодки… наши неуклюжие попытки вправить его ногу… А вот Лукас лежит на песке и всматривается в горизонт, пока мы с Саймоном бродим по острову в поисках пропитания и секретничаем.
— Так, значит, вы редко видитесь.
— Редко. Хотя нельзя сказать, что он очень далеко живет. Я приглашала его приехать и погостить у нас, но он отклонил все мои приглашения. Мне кажется, он нигде не хочет бывать… и никого не хочет видеть. Видишь, теперь это совершенно другой человек. Раньше он был очень активен и с удовольствием общался с окружающими.
— Я хотела бы с ним встретиться.
— Ну, конечно! Я думаю, он непременно захочет этого. Хотя, возможно, расценит как нежелательное напоминание. Быть может, он пытается забыть случившееся. Вот что я сделаю. Приезжай в гости. Я приглашу Лукаса, и, возможно, ради тебя он преодолеет себя. В конце концов, вы ведь вместе были на этом острове.
— О Фелисити, пожалуйста, устрой мне встречу с ним.
— Обязательно устрою, и притом скоро.
Я разволновалась в ожидании этой встречи, но знала, что даже с Лукасом не смогу поговорить о Саймоне. Это была наша с Саймоном общая тайна. Саймон поделился со мной, потому что он мне доверял. Я должна оправдать его доверие. Если бы его из-за меня выследили и привезли обратно, я бы себе этого никогда не простила. Для Лукаса Саймон должен оставаться просто матросом, спасшим нам жизнь.
* * *
Фелисити уехала, и в доме воцарилась скука. Окружавшая меня атмосфера нормальности и здравого смысла вынудила наконец взглянуть фактам в лицо и сделать единственно возможный вывод. Я обманывала себя, считая, что, оказавшись дома, смогу доказать невиновность Саймона. Теперь я спрашивала себя, как я могу это сделать. С чего начну? Отправлюсь к нему домой? Познакомлюсь с людьми, сыгравшими решающую роль в драме, завершившейся убийством? Я не могла явиться в Перривейл-корт и заявить: «Я знаю, что Саймон невиновен, и я приехала, чтобы решить эту загадку и вывести убийцу на чистую воду». Я же не инспектор Скотленд-Ярда!
Необходимо было все тщательно обдумать. Я была одержима идеей доказать его невиновность, чтобы он смог вернуться домой, к нормальной жизни. Но предположим, мне удалось бы решить эту совершенно нерешаемую, на первый взгляд, задачу. Как мне потом найти его? Меня окружал здравомыслящий и логичный мир, в котором моя затея мне самой казалась безумной и фантастичной.
Влияние тети Мод на наш дом сказывалось во всем. Мебель была отполирована до блеска. Полы тоже сверкали, в равной степени как и медные ручки дверей и прочие металлические предметы. Все, вплоть до мелочей, находилось на отведенных для этих предметов местах. Тетя ежедневно спускалась на кухню, чтобы обсудить с миссис Харлоу меню. Как миссис Харлоу, так и мистер Долланд теперь напустили на себя солидность и держались с вновь обретенным достоинством. Даже Мег и Эмили занимались своей работой более упорядоченно и усердно, не забрасывая недоделанное занятие ради того, чтобы подольше посидеть за обедом, слушая разглагольствования мистера Долланда о былых временах и о прошлом театра. Они, несомненно, забывали в такие моменты обо всем на свете, но тут раздавался повелительный звонок, и мистер Долланд, прервав свое представление, надевал черный пиджак и церемонно направлялся на зов.
Мне казалось, что меня перемены возмущают намного сильнее, чем их. В прошлом мы все были так свободны и счастливы, но теперь я поняла, что слуги предпочитают порядок свободе.
Я часто ловила на себе взгляд тети Мод. Я знала, что со временем она и меня под себя подомнет. По мнению тети Мод, у молодой и здоровой женщины существовал лишь один путь в жизни — замужество. Обеды, на которые она намекала, имели вполне определенную цель — поиск для меня достойного мужа. Я попыталась представить себе подходящую с точки зрения тети кандидатуру — серьезный, начинающий лысеть ученый, эрудированный, возможно, даже профессор, успевший сказать свое слово в научной среде. Короче, мой жених рисовался мне очень похожим на Джеймса Графтона, только был далеко не так привлекателен. Возможно, он даже будет прикомандирован к Британскому музею или какому-нибудь известному университету, например Оксфордскому или Кембриджскому, — продолжала фантазировать я. Это позволит мне оставаться в привычных кругах. Возможно, тетя Мод считала моего отца весьма рассеянным. Что касается мамы, то как хозяйку она ее, скорее всего, ни во что не ставила. Именно это и было причиной того, что мы так редко видели ее при жизни мамы. Зато отца очень уважали в научном мире, а следовательно, меня лучше выдавать замуж за одного из его коллег. Я не сомневалась в том, что, по ее мнению, при должной выучке я, в отличие от моей матери, смогу стать отличной профессорской женой и хорошей домохозяйкой в придачу.
Она возьмет этот вопрос в свои руки, а следовательно, все будет происходить самым пристойным образом. Тетя Мод терпеть не могла понапрасну расходовать деньги и продукты. Это же касалось и времени. Я догадывалась, что лишь мое странное приключение до сих пор не позволило ей перейти к активным военным действиям, и радовалась полученной передышке.
