- Вы проверьте его на всякий случай, - сказала Гранская.
- Сделаю. Конечно, с другой стороны, на свете много всяких чудаков...
Допрос Лугового-Гребцова был проведен в прокуратуре. На нем был светлый костюм в полоску, белая рубашка с жестким воротничком. Вещи сидели отлично. Белая прядь в чубе придавала его лицу несколько романтический вид.
- Как попал к вам паспорт Лугового? - спросила Гранская.
- Нашел его около почты в Светлоборске, - спокойно ответил арестованный.
- А почему не передали в милицию?
- Это было первым моим желанием. Но чувство самосохранения взяло верх. Бывают же совпадения: я сам потерял паспорт. Вы понимаете, что без паспорта мне очень плохо. Только что вышел из заключения. Попади я в любое отделение милиции, началась бы проверка... И я далеко не уверен, что доверяли бы. Не так ли?
- Надо всегда быть честным.
Гребцов виновато улыбнулся:
- Человек слаб. Я еще не совсем пришел в себя после колонии. Конечно, сделал глупость. Но поймите меня...
Взгляд у арестованного был простодушно-открытым.
- Допустим, все это так...
- Так, так, - заверил Гребцов.
- Мы еще вернемся к этому вопросу... Откуда у вас появилась крупная сумма денег?
Гребцов некоторое время молчал и вдруг спросил с нескрываемым волнением:
- Вы нашли мои деньги?
- Выходит, была у вас крупная сумма?
- Крупная? - усмехнулся Гребцов, подавив волнение. - Очень. Пятьдесят тысяч.
- Откуда они у вас?
- Выиграл.
- Во что?
- Не по лотерее и не по займу, конечно. В этом смысле мне никогда не везло. За всю жизнь выиграл один рубль. Но зато везуч в другом. - Он сделал жест, будто сдавал карты. - Преферанс, покер. Играю честно.
- Вы утверждаете, что за три с половиной месяца со дня выхода на свободу смогли выиграть пятьдесят тысяч?
- Не очень скромно хвалиться, но это так.
- Смотрите-ка, какие у вас способности, - вставил я. - И врачом вы почти были, в карты мастак, гений, можно сказать, артистом оказались незаурядным, химией увлекаетесь...
- Какая химия? - испуганно дернулся Гребцов. - Я вас не понимаю, гражданин прокурор.
Я удивился: он вдруг потерял самообладание.
- В местах заключения разве не занимались? - спросила Гранская.
Гребцов посмотрел на нее, на меня. И уже спокойно, с улыбкой сказал:
- А, в колонии... Не люблю грустных воспоминаний.
- Так, - продолжила Гранская. - Вы можете вспомнить, с кем и где вы играли?
- Во-первых, всех, конечно, не вспомню. Во-вторых, это не по-джентльменски, - снова улыбнулся Гребцов. - Но так как мы не в английском клубе, я нарушу правила. Дайте мне бумагу, ручку и некоторое время.
- Хорошо, все это будет вам предоставлено, - спокойно сказала Гранская. - Где ваши деньги?
- У меня их украли.
- Где, когда, кто?
- В доме Шатровых. Накануне моего отъезда из этого досточтимого города.
- Где вы хранили их?
- У себя в комнате. В небольшом чемоданчике. Причем на видном месте. Не прятал.
- Почему вы не боялись оставлять их?
- Хозяйка моя - честнейший человек. Мне казалось, что и сын ее тоже. Ну, а от других... По-моему, если вещь лежит на видном месте, то украсть ее не очень хочется.
- Область психологии?
- Увы, - печально сказал Гребцов, - я упустил из виду, что даже самые глобальные законы имеют исключения.
- О чем у вас с Евгением Шатровым был разговор накануне вашего отъезда из Зорянска?
- Накануне у нас не было никакого разговора. Я не ночевал дома. А когда возвращался часов в пять вечера, увидел Шатрова возле буфета у водокачки. Полные руки Скомканных трояков, пятерок. Поит дружков. Откуда бы у пьяницы могло быть столько денег? Я почувствовал неладное. Пришел домой, сказал бабе Тоне. Она пошла за Евгением. Я схватился - чемоданчика нет. Искал, не нашел. А тут старуха тащит своего сынка... Ну, на следующее утро я ставлю ему выпивку и спрашиваю прямо, где чемоданчик. Мне показалось, что Шатров растерялся, не знает, что и ответить. Тогда я применил уловку, сказал, что якобы деньги фальшивые. И предложил вместе заняться подделкой... Думал испугается и вернет чемодан с деньгами.
- А он?
- Он уже еле языком ворочал.
- Что вы делали дальше?
- Снова стал искать пропажу. Нигде нет. Потом вспомнил про голубятню. Только я поднялся на нее, смотрю, заворачивает в наш проулок милицейская машина. Из машины вышла моя хозяйка с милиционером. Я спустился вниз, взял сумку с вещами и садом выскочил на другую сторону двора. Недалеко железная дорога, товарняк шел. Медленно. Потому что поворот и подъем. Я вскочил на подножку...
- Что вас так испугало?
- Наивный вопрос: живу по чужому паспорту. Опять же - деньги.
- Хорошо, гражданин Гребцов, мы потом продолжим. Вот вам бумага. Попробуйте вспомнить ваши карточные подвиги.
Гребцов под охраной работника милиции уселся писать, а мы с Гранской решили обменяться впечатлениями. Вышли.
- Каков, а? - спросила Инга Казимировна.
- Самоуверен, но...
- Да, я тоже обратила внимание. Когда вы о химии заговорили. А в чем дело, не пойму.
- По-моему, вы где-то сделали ошибку.
- Знаю, - согласилась следователь. - Надо поосторожней.
- Разрешите? - В дверях показалась голова Коршунова.
- Входите, входите, - пригласил я.
Он поздоровался, положил на стол планшет.
- Сведения о Есипове. За десять дней до исчезновения Гребцова он продал дом. За двадцать восемь тысяч.
- У кого такие деньги нашлись? - спросил я.
- Это люди честные. Двенадцать лет на Севере работали... Дальше. За три дня до вышеуказанного события Есипов снял с книжки двенадцать тысяч - все сбережения. И сдал облигации трехпроцентного займа на десять тысяч. Деньги просил только сотенные и пятидесятирублевки...
Мы с Гранской переглянулись.
- Интересно, - заметила Инга Казимировна.
- В этот же день, - продолжал Коршунов, - у него случился пожар. Сарайчик загорелся. Соседи прибежали помочь - не пустил. Сам тушил.
- Где он сейчас живет? - заволновалась следователь.
- У него еще флигелек был. Там и живет.
- Срочно нужно его сюда.
- Слушаюсь, - ответил Коршунов. - Вы просили доставить Шатрова, он здесь. Прямо с работы.
- Хорошо. Трезвый?
- По-моему, он трезвее не бывает... Разрешите отправиться за Есиповым?
- Да-да, Юрий Александрович, - сказала Гранская. - Продолжим допрос, Захар Петрович? - обратилась она ко мне.
Мы вышли из кабинета. Навстречу поднялась молодая женщина.
- Здравствуйте, Инга Казимировна. Вы не могли бы меня принять?
- Здравствуй, Галя.
Вид у Максимовой был такой взволнованный и просящий, что Гранская растерялась. Посмотрела на меня и сказала:
- Захар Петрович, может быть, мы минут через десять?..
- Хорошо, Инга Казимировна. - Я подумал, что она поступила правильно.
Я вернулся в свой кабинет. Гранская говорила с Максимовой почти полчаса:
- Важный был разговор? - спросил я, когда она вошла ко мне.
- Вы знаете, зачем пришла Максимова? - вопросом на вопрос ответила Гранская. - Не догадаетесь. И как она узнала, что Гребцов здесь, ума не приложу... Так вот, она говорит, что, если у Гребцова какая-нибудь недостача или что-то надо компенсировать, готова отдать все свои деньги... Любовь!
Я посмотрел на часы.
- Да, любовь - это сила...
Гранская улыбнулась.
- Остальные двадцать минут я выясняла, как Гребцов познакомился с Есиповым Ильей Митрофановичем...
- Они знакомы? - изумился я.
- Да. Максимова дружила с его дочерью, которая была очень больна, сердечница. Ее надо было лечить, на курорты возить, а Есипов жалел денег. У него на сберкнижке лежали десятки тысяч, а жена ходила, как нищая. Галина говорит, очень интересная женщина была... Сам Есипов через весь город таскал ведра с помоями для свиней... Прямо Плюшкин и все. Жена не выдержала. Уехала с дочерью к сестре несколько лет назад...
- Действительно, динозавр какой-то.
- Приблизительно так же назвал его и Гребцов при первой встрече... Они с Галиной шли по городу. Встретился Есипов, поздоровался с Галиной. Гребцов поинтересовался, что это за голодранец. Максимова и рассказала ему про этого "голодранца" с тугой мошной. Гребцов только и вымолвил: "Ископаемое"... И Максимова очень удивилась, когда через несколько дней увидела их вместе. Гребцов объяснил, что встретил случайно.
- Еще что?
- Все... Вижу, вы спешите?
- Очень. В райком. Продолжайте без меня, Инга Казимировна. Я потом присоединюсь.
...В райкоме встретился директор завода и спросил, сколько мы еще будем подводить его с Гранской. Я сказал, что не больше двух дней. Не люблю давать пустых обещаний, но у меня возникла уверенность, что Гранская уже близка к цели.
...В моей приемной сидел странный посетитель. Растрепанный, в засаленном пиджаке. Корявые нечистые пальцы скрестились на животе. Он глянул на меня равнодушно, взглядом неудачника, которому ничего не надо и который не ждет уже от жизни ничего.
Гранская успела провести очную ставку Шатрова с Гребцовым.
