Так, значит, этим делом занимается Сергей Сергеевич Бутов, еще молодой человек, который совсем недавно закончил заочно Высшую школу милиции и месяца два назад был назначен следователем районного отдела внутренних дел.
- Только одна угроза и лежала.
- Какая угроза?
- Смотри, мол, в милицию не жалуйся. Худо сделаем. Вот такими буквами написано, а я не побоялась. Сразу к участковому. Он кому-то позвонил. Ваш Бутов приехал. Все осмотрел. Ничего не нашел. Говорит, сознавайся, гражданка Парабук, что выручку взяла ты сама. Как же так, гражданин прокурор, не разобравшись, с бухты-барахты и такое повесить на честного человека?
- Когда это случилось?
- Третьего дня, в понедельник... Сказал, значит, мне такое, гражданин следователь, а я сразу и сробела. Словно обухом по голове. Что мне за выгода у себя же из ящика красть?
- Не у вас, а у государства, - поправил я.
- За выручку же я отвечаю... А угроза? Зачем же я себе буду писать угрозу. Вон весной клуб наш обокрали Тоже угрозу подкинули, - сказала она сердито.
- Какие вы имеете претензии? - спросил я.
- Я не брала выручку. - Парабук сдвинула брови. - А гражданин Бутов и слушать ничего не хочет. Признавайся, и все. Как же мне признаваться в том, чего я не делала? Он и мужика моего подбивает. Или, говорит, ты, или твоя жена. Это, значит, я...
- Ключ от сейфа вы никогда мужу не доверяли?
- Ну что вы, гражданин прокурор! Держу всегда при себе. К ящику моему никто не подходит. Это я и вашему Бутову твердила.
Она упорно не признавала слова "сейф" и следователя именовала "ваш Бутов".
Я пообещал посетительнице из Рощина разобраться в жалобе и, как только она ушла, позвонил в райотдел внутренних дел. Сергея Сергеевича в городе не было, и увиделся я с ним только в пятницу.
Я уже говорил, что лейтенант Бутов был молод. Опыта ему еще недоставало. Может, он действительно вел себя с рощинской продавщицей не совсем тактично. Как иногда кажется: все просто, а потом выясняется, что за видимой простотой скрыта коварная штука. Да и Парабук могла наводить тень на плетень. Случались в моей практике дела, когда обвиняемый хотел во что бы то ни стало оболгать следователя, думая, что это поможет скрыть истину.
- По-моему, тут мудрить нечего, - сказал лейтенант, когда я попросил ознакомить меня с делом о хищении в Рощине. - Посудите сами: дверь в магазин не взломана, а открыта ключом. Сейф был открыт тоже ключом.
- Не отмычкой?
- Нет, именно ключом.
- Выезжали на место происшествия со служебно-розыскной собакой?
- А как же.
- Ну и что?
Бутов махнул рукой.
- Никакого следа не взяла. Повертелась в магазине, торкнулась во двор к Парабукам и назад...
- Как во двор к Парабукам?
- Они живут сзади магазина. Так что собака ничего не дала.
- А отпечатки пальцев?
- На замке магазина - самой Парабук и ее мужа. Он иногда помогает ей открывать и закрывать магазин.
- Кто у них еще есть в семье?
- Сын. Четырнадцати лет. Учится в седьмом классе.
- Хулиганистый?
- Да вроде бы нет. Ничем не выделяется паренек.
- А муж продавщицы где работает?
- В совхозе. Разнорабочим.
- Выпивает?
Лейтенант неопределенно пожал плечами.
- Но почему вы так категорически считаете, что деньги похитила Парабук или ее муж? Ведь ключи могли подделать, - сказал я.
- Верно, - согласился Бутов. - Но в данном случае идти на такое дело в маленьком селе... - Он улыбнулся. - Я понимаю, шла бы речь о ювелирном магазине.
- Кстати, какие товары продает Парабук?
- Разные. Всего понемногу: хлеб, конфеты, консервы, спиртное, галантерея. Кое-какие хозяйственные товары - кастрюли, сковородки, лопаты...
- Помимо денег, еще что-нибудь похитили?
- Ревизия заканчивается. На днях будут результаты. Кстати, еще соображения: Парабук ожидала ревизию. Давно ее не проверяли.
- Она не заявляла, пропало ли что-нибудь еще?
- Утверждает, что пропало трое плавок. Японских. - Почему именно трое?
- Говорит, помнит, они якобы лежали на прилавке.
- И все?
Бутов улыбнулся.
- Набор зубочисток.
- Что-что? - переспросил я.
- Набор зубочисток. В красивом пластмассовом футляре. Почему она запомнила: два года лежат они у нее, никто никогда не интересовался. А сейчас исчезли.
- Странно, плавки и зубочистки.
- Яркие вещи. На них мог польститься кто-нибудь из случайных посетителей магазина. Лежат на прилавке... Что их украли, я могу поверить. Но, конечно, днем, когда продавщица отвернулась.
- А деньги?
- Вполне возможно, что их вообще не крали, - ответил Бутов.
- То есть?
- Просто-напросто их в сейфе не было. А вызов участкового и так далее инсценировка, - стоял на своем следователь.
- С какой целью?
Сергей Сергеевич посмотрел на меня, как на приготовишку.
- Скрыть недостачу. Ревизия может показать, что хищение больше, чем на пятьсот шестьдесят рублей.
- Кто-нибудь видел, как Парабук вечером запирала деньги в свой железный ящик? - спросил я. - Кто еще в штате магазина?
- Больше никого.
- Значит, свидетелей нет?
- Нет, Захар Петрович.
Следователь был убежден в своей версии. Я это видел.
- А вдруг деньги все-таки исчезли? - спросил я.
Бутов с большим сомнением покачал головой. Конечно, я пока не знал всех тонкостей. Ему было видней. Но все-таки Сергей Сергеевич, по-моему, спешил с окончательными выводами.
- Странный тогда способ избрала Парабук. Согласитесь, очень сомнительный. Никаких следов кражи, а выручка исчезла. Ну хотя бы инсценировать взлом... Есть и другие варианты. Например, поджог.
Следователь опять усмехнулся.
- Поджог исключается: магазин и дом Парабук под одной крышей. Кому охота поджигать свое же имущество?
- Что же, это резонно. Обстановка у них приличная?
- Достаток есть. Имеют цветной телевизор, холодильник. Мебель, правда, не новая, собиралась, вероятно, по частям. Но вполне добротная.
- Раз поджог исключается, почему же она не инсценировала хотя бы кражу со взломом? Во всяком случае было бы правдоподобнее.
- Э-э! - протянул следователь. - Она мне на допросе целую речь произнесла. В наш век техники, говорит, подобрать ключ или проникнуть в магазин незаметно - раз плюнуть. Недавно у них в клубе заграничный фильм крутили. Там преступник с помощью аппаратуры разгадал шифр сейфа на расстоянии. Да вы, наверное, сами видели этот фильм.
- Что-то припоминаю. Кажется, французский?
- Вот-вот. С Жаном Габеном в главной роли. Не такая уж простушка эта Парабук. Пожалуй, поджог или инсценировка взлома - прием избитый. И она, скорее всего, это знает. Действительно, что может быть примитивнее?
- Возможно, возможно. А что там за угроза, о которой говорила продавщица?
Сергей Сергеевич раскрыл папку с делом и положил передо мной. В ней был подшит листок бумаги, вырванный из школьной тетради в клетку. Текст, выполненный крупными печатными буквами от руки, гласил: "Если сообщишь в милицию, будет плохо".
Писали шариковой ручкой. Буквы ровные, по клеткам.
- Эту записку якобы оставили в сейфе, - пояснил Бутов.
- Вы ее обнаружили?
- В том-то и дело, что Парабук с самого начала твердила о ней, как только я приехал в Рощино.
- Когда вы осматривали сейф, записка лежала в нем? Продавщица ее трогала?
- Парабук говорит, что трогала. Но положила так, как она лежала... Между прочим, эта самая угроза служит еще одним доказательством, что кража инсценирована.
- Парабук говорила о каком-то хищении в клубе... - поинтересовался я.
- Вот именно. Летом из клуба был похищен фотоаппарат. Из кабинета заведующего. Клубное имущество. Вор оставил в шкафу на месте аппарата записку, тоже содержащую угрозу.
- А вы не связываете эти два события?
- Связываю. Но вот каким образом. Кража фотоаппарата осталась нераскрытой. Но о записке, содержащей угрозу, знают в Рощино все. Помнит об этом случае и продавщица. Вот ее и осенило: почему бы не воспользоваться прекрасной возможностью кинуть следствию приманку. В клубе оставили записку, в сейфе магазина тоже, выходит, действует один и тот же человек. Или одна и та же группа... Но, - Сергей Сергеевич хитро прищурил глаза, - но продавщица не знала точный текст в первой записке.
- А какой? - спросил я.
Следователь положил передо мной другую папку.
- Вот. Я специально захватил и это дело.
Завклубом оставили также листок из школьной тетради. В клетку. Печатные буквы. Только более крупные и растянутые, чем в "угрозе" из магазина.
"Не вздумай сообщить в милицию, не то сделаем плохо".
- Смысл, в общем-то, один, - сказал я. - Все-таки две записки и похожего содержания...
- Но похож только смысл! - горячо произнес следователь. - Если бы в первом и втором случае записку писал один и тот же человек, он скорее всего, исполнил бы идентичный текст. Элементарная психология преступника! Заметьте, Захар Петрович, в первой записке "не вздумай сообщить" и "сделаем плохо". А во втором случае - "если сообщишь" и "будет плохо".
