– Слушай, Андрей, а он сам, не того? – осторожно проговорил Богатырёв. – Не с этими собрался валить?
– А хрен его разберёт, – зло бросил Титов. – Ясно только что эти не с ними. – Он кивнул на двоих тунгусов, что сидели на лавке, держа в руках винтовки.
– А ну, ребята! Один на башню, смотреть за лесом, – приказал Александр. – Второй на чердак столовой – наблюдать берег и реку. Потом поменяем вас. Выполнять!
Тунгусов как ветром сдуло.
– Эти нормальные ребята, – сказал Титов. – Но всё же зря Соколов так доверяет туземцам.
– Доверяй, но проверяй, – согласился его товарищ. – А то вот эдак обделаешься и всё.
Кинега появился спустя трое суток. Поначалу Титов заметил чёрную точку на краю леса, которая медленно приближалась к зимовью. Подняв всех на уши, Андрей замер на башне, не отводя взгляда от одинокой фигуры. Руки его крепко сжимали винтовку. Сам Титов не был военным человеком даже близко. В своё время, он благополучно избежал похода в армию, отучился на экономическом и готовился пополнить легион офисных работников. Благо, в родном Мурманске таких мест было достаточно. Тем более, отчим обещал помочь великовозрастному пасынку найти тёплое местечко. В итоге Андрей оказался в 'Энерготехмонтаже'. Через некоторое время это предприятие получило подряды на монтаж силового и осветительного электрооборудования при строительстве новоземельского объекта. Титов в числе прочих получил командировочное удостоверение на архипелаг. Он занимался планированием работ и вёл документацию. В новом мире Андрей оказался вместе с доброй половиной бригады. С тех пор прошло пятнадцать долгих лет и позади осталось многое: страх, отчаяние, боль и неверие в свои силы. Борясь за достойную жизнь в этом мире, Титов, превзнемогая самого себя, стал совершенно другим человеком. Более сильным, выносливым, по хорошему злым. Он понял, что именно в таких, чрезвычайных испытаниях отчётливо проявляются сильные и слабые стороны каждого человека. Словно на войне, каждый день идёт борьба за жизнь, и слабые духом будут сходить с дистанции. Здесь не подсидишь, как в офисе, другого человека. Потому что вы с ним связаны невидимой цепью и от твоего товарища зависит общее будущее. Это Титов понял накрепко, в Ангарии чувство локтя было не пустым звуком, а смыслом жизни.
Человек приближался, припадая на одну ногу.
– Он ранен? – взволнованно спросил один из тунгусов, названный после крещения Владимиром.
Кинега вдруг повалился в снег и замер, не отойдя от кромки леса и полусотни метров. Тангусы разом ахнули. Богатырёв тут же засобирался на помощь охотнику, закинув за спину винтовку.
– Саша, – сказал вдруг Титов, отводя взгляд от тёмной точки на поле. – Мне почему-то кажется, что происходит что-то не так.
– Не понял, Андрюха! – быстро ответил товарищ, надевая у ворот снегоступы. – Там лежит наш человек. Ему нужна помощь. Что тут может быть не так?
– Андрей Сергеевич, – проговорил второй тунгус, Илья. – Я думаю, Кинега не ранен.
Второй посмотрел на него с удивлением, а Богатырёв и вовсе махнул рукой.
– Да что с вами говорить? – Александр принялся отодвигать засов на воротах, а Владимир ему помогал. Илья же в нерешительности мялся рядом.
– Саша, стой! – неожиданно закричал Титов. – Задницей чую, хрень какая-то! Я запрещаю тебе идти туда!
– Пошёл ты, – негромко, удивлённым голосом ответил Богатырёв и вышел за ворота, за ним направился и Владимир, опасливо поглядывая на начальника прииска.
– Саша! Не забывай, кто назначен старшим! – крикнул вдогонку уходившим Титов. – Винтовку держи на боевом взводе!
Обернулся только тунгус, выполнив последний приказ Андрея.
'А может, обойдётся? У меня просто паранойя, от длительного воздержания?' – подумал Титов, покусывая губы и не отрывая взгляда от опушки.
На самом деле ситуация была – хуже не придумаешь. Абсурд. Пропали охотники, потом вторая группа и главное – ни звука, ни выстрела. Тихо и спокойно. Только падающий с мягким шорохом снег, да шум ветвей.
'А ведь он надолго уходил и осенью, не всегда возвращаясь с добычей' – снова закралась в голову мысль, снова заставившая Андрея встрепенуться.
– Илья, шуруй на башенку! – приказал Титов тунгусу, единственному оставшемуся с ним человеку. – Да смотри хорошенько на лес. Если кто появится меж деревьев, бери на мушку. Стрелять по команде!
До опушки было метров сто пятьдесят, не более и снежное поле просматривалось прекрасно. Выдохнув облачко пара, Титов перехватил винтовку, подняв её вертикально. Он стоял на открытом переходе надвратного укрепления. Богатырёв, тем временем, приближался к распростёртому телу тунгуса.
– Дурак, – пробормотал Андрей. Александр всё так же, не опасаясь возможной провокации, подошёл к охотнику, нагнулся. По-видимому, он заговорил с ним. Владимир же, посматривал по сторонам, чем заслужил мысленное одобрение от Титова. А Кинега, между тем, оставаясь на снегу, вяло помахивал руками на Богатырёва, который пытался его поднять. Наконец, ему это удалось. Передав оружие Владимиру, ангарец взвалил охотника на спину. У Титова отлегло от сердца, он непроизвольно часто и глубоко задышал, улыбаясь. Ведь ещё минуту назад его едва ли не колотило от напряжения – всё это было похоже на банальную ловушку. Только непонятно, кем поставленную.
'Похоже, я совсем запутался' – Андрей снял шапку и потрепал мокрые волосы.
Потом глянул на Илью – тунгус помахал ему, а потом, выставив большой палец, сжал кулак. 'Молодец, парень' – подумал Титов. – А Сашке надо пистон всё же вставить.
Тишину разорвало, словно ударами бичей. С опушки, практически одновременно, хлестануло несколько выстрелов. Богатырёва кинуло вперёд, он рухнул лицом в снег. Тунгус упал, словно куль, рядом. Титов дико взвыл и принялся материться, постукивая кулаком по деревянной стенке. Тунгус Владимир был ещё жив, он даже успел выстрелить куда-то в лес и вскоре, упал, надломившись пополам, как сломанная веточка. Андрей приложился к холодной щеке приклада, держа на прицеле опушку. Совсем рядом грянул выстрел – Илья начал стрелять. Титов с горечью, томящейся в груди, посматривал на лежащих товарищей. Нет, никто из них более не двигался.
– Ангарки стреляли, Андрей, – с тоской в голосе сказал Илья, когда стрельбы стихла.
'Понял, не дурак' – подумал Титов, однако промолчав.
Говорить ему сейчас совсем не хотелось. Хотелось плакать. От злости, в том числе и на самого себя, за то, что позволил Сашке уйти. Он окинул взглядом пустое зимовье, на беспомощно вглядывающегося в темнеющий лес тунгуса. Наконец, его кольнуло сознание – рация! Приказав Илье смотреть в оба, он кинулся в центральную избу, передавать сообщение о нападении на прииск. Забежав в радийную комнату, что была на чердаке здания, он приставил винтовку к косяку двери, вытащил и положил на стол перед собой револьвер и принялся крутить ручку генератора. После чего стал вызывать Максима, радиста свинцового прииска на Холодной. Связь никак не желала устанавливаться, а стрельба, между тем, началась вновь. Стало слышно, как завизжал Илья. Титов выскочил на крыльцо, едва не переломав ноги на лестнице.
– Обошли нас, Андрей! – кричал тунгус. – Пока туда глядели, они обошли с южной стороны! Смотри! – он указал на частокол.
Там уже появились косматые шапки, косматые лица… Казаки! Подобрались незаметно, приставили лестницы и всё, они уже внутри. Илья стрелял, в азарте продолжая визгливо верещать. Слишком много целей. Уже с десяток бородачей внутри зимовья, да двое лежат на снегу. Спина Андрея вмиг сделалась холодной от липкого пота. Срочно к рации! Он, не видя ничего перед собой, снова побежал наверх. Оборванный вопль Ильи возвестил о том, что Титов остался в укреплении совсем один. Отчаяние охватило его, сковав тело. Что делать? Лезть наверх в круглую башенку, да стрелять? Но тогда он не успеет оповестить своих об очередном вероломстве казаков. Едва ли Титов раздумывал более пары секунд. Неожиданно он собрался, будто отстранясь от всего лишнего и продолжил вызывать реку Холодную. Максим не отзывался. Связи не было. А на дворе уже раздавались крики и команды хозяйничающих в зимовье захватчиков. Раздались характерные частые удары топорами, враги разбивали дверь. Пусть она окована, как и ворота, железом, но долго ей не протянуть. Наконец, поддавшись силе, дверь с треском развалилась. Выбив засов, казаки проникли внутрь. Быстро проверив помещения на первом этаже, они устремили свой взор на широкую лестницу, идущую наверх.
Андрей был спокоен, с ним сейчас осталась лишь холодная решимость успеть сказать товарищам об опасности. Заскрипели под тяжестью чужаков лестничные доски, а в дверь забарабанили часто и зло. Титов продолжал вызывать, повторяя информацию о нападении. Загрохотали удары топоров, вгрызающихся в дерево. Хрустнула одна доска, вторая… Дверь в радийную переломилась и повисла на одной петле, на пороге стоял дюжий бородач с лихим взглядом. Криво улыбаясь, он окрикнул своих дружков:
